Мужчина лишь прикрыл рот ладонью и чуть слышно ответил:

— Возможно.

В помещении чувствовалось напряжение. Логан более менее выпал из ступора, но полностью отойти от шока не мог. Слишком уж вся эта заворушка настораживала парня.

И всё же Беатрисс решилась прервать гробовое молчание:

— И что вы прикажите с ним делать?

Мужчина прокашлялся:

— Пока не перебивай. Лучше стой на месте и жди приказа. А тебе, уважаемый Логан Уокер, — он указал пальцем, — Предложу выбор. Остаться в нашей организации либо же умереть. Методы наши сотрудники, право слово, не выбирают, поэтому возможно твои друзья и родственники завтра обнаружат лишь расчленённое тело в банках из под консерв.

— Вы хотите сказать, что выбора у меня не остаётся вовсе?

Логан нахмурил брови и тяжело задышал.

— Можно сказать и так, но ты ведь сам уже для себя всё решил, верно?

Логан стиснул зубы:

— Да. Я согласен принять первое условие.

Мужчина улыбнулся:

— Условие? Ты сейчас прямо, как и Беатрисс заговорил. Ну раз уж так, то вернёмся к разговору. Раз согласен, то прими во внимание три вещи.

Первая. Наша организация будет на твоей стороне. Твои действия будут оправданы в любом случае, если конечно не наносят вред репутации организации.

Вторая. Тебе придётся здесь жить и носить специальную форму, какая сейчас на Беатрисс. Но в свободное от работы время можешь носить что угодно, хоть те же рубашки с клетчатым узором.

И наконец третья. В случае предательства тебя незамедлительно убьют. Это кажется страшным, но ты не бойся. Передавая нас ты уже будешь знать, на что идёшь.

В общем-то это всё, что ты можешь знать на сегодня. А пока… — мужчина опустил взгляд, — Отведи его в комнату, Беатрисс. Форму выдашь завтра.

Девушка смиренно кивнула и бросила одно простое:

— Есть.

Мужчина перевёл взгляд на Френка и удивлённо произнёс:

— Раз уж пришёл, Френк, то отстанься. Нам ещё многое предстоит обсудить…

Остальных слов Логану не удалось услышать, Беатрисс резко схватила за плечо и повела в новый, более тёмный коридор, нежели по которому шли сначала.

Логан практически ничего не видел. Лишь смутные блики света мелькали перед глазами, но это не давало никакой информации, касательно того места, где он сейчас находился.

Больше всего пугала неизвестность. Зачастую, по этой причине многие люди и боятся темноты. Неизвестность пугает и настораживает. Неизвестно что может случиться в любую секунду, возможно одно лишнее действие и из-за угла вылетет нож, который впоследствии убьёт.

И всё же спустя какое-то время Беатрисс остановился и начала что-то усиленно печатать на стене. Логан стоял и недоумевая ждал. А вскоре стена отъехала в сторону и показался проход.

Девушка вытащила из кармана смятую бумажку и протянула Логану.

— Здесь код от комнаты и мой номер. Попрошу просто так не звонить.

Сказав это, девушка скрылась в темноте. В той же темноте, из которой и пришла.

Логан долго простоял в смятении, вслушиваясь в частоту удаления шагов. Каблуки, которые носила Беатрисс, видимо больше напоминали шпильки, раз уж издавали такой кроткий, но в то же время важный цокот. Цокот вдоль и поперёк характерезующий Беатрисс.

И всё же, когда Логан осмелился зайти в комнату, дверь захлопнулась следом. Хотя это больше напоминало стену, нежели огромную дверь.

Парень располагал небольшим, но довольно светлым, в отличие от коридора, помещением. В центре находилось два узких окна, со стороны напоминающие одно большое.

Большая часть комнаты заполнялась шкафом. Даже со стороны от шкафа исходил запах краски, видимо кто-то ещё совсем недавно проводил ремонт.

Помимо шкафа, в комнате была лишь кровать и тумбочка. Чем-то даже напоминает комнату из общежития, разве что на этот раз Логан будет жить один, без наличия шумных соседей.

Недолго думая, парень растегнул воротник рубашки и не раздеваясь плюхнулся на кровать, а вскоре уснул.

Логан открыл глаза, когда уже за окном мелькали огни, а небо приобрело тёмные оттенки. Стук в дверь разбудил парня. Он не мог предположить, кому что могло понадобиться в такой час. И всё же Логан встал и подошёл к стене.

Прямо посреди стены висел небольшой прибор, со стороны напоминающий калькулятор. Логан вспомнил про бумажку Беатрисс и начал печатать те же цифры, что были написаны.

Когда стена отворилась, неподалёку от прохода показался Френк, одетый форму, чем-то похожую на форму Беатрисс.

Логан похлопал глазами, но друга в комнату впустил. Френк кивнул, присел на кровать, а вскоре произнёс:

— Извини, что всё так получилось, дружище, — парень виновато почесал затылок, — Я правда не должен был тебе всего этого рассказывать, иначе… Ну ты понимаешь…

Бартон перевёл взгляд на окно. Огни всё мелькали и мелькали, то потухая, то загораясь вновь.

— Я всё понимаю, но тогда для чего ты притворялся одним человеком, если на самом деле являешься совершенно другим? — Логан с надеждой в глазах посмотрел на друга.

— Смотря с кем я притворюсь, — парень разлёгся по середине кровати, — Здесь я не могу быть собой. Здесь много рамок и ограничений, нарушив которые я подвергаю жизнь опасности. А вот в нашем квартале, в колледже, в баре, я могу быть по-настоящему собой, ведь там за мной никто не следит и не наблюдает. Разве что иногда госпожа Беатрисс наведывается, но на то у неё есть веские причины.

— Но тогда, если здесь столько связей и денег, то зачем тебе было поступать в колледж?

Френк улыбнулся. На лице показалась ухмылка:

— А ты разве не понимаешь, я просто хочу избежать слежки. Мало кому надо наведываться в бедные кварталы. К тому же, где-то в нашем квартале жили мои покойные родители. Живя там, у меня появлялся шанс найти о родителях хоть что-то. По крайней мере я пытался это сделать. Уж прости меня.

Френк протянул руку:

— Друзья?

Логан пожал ладонь.

— Друзья.

========== Глава 5 ==========

Тёплый летний вечер. Горячие солнечные лучи начинают падать на землю, ровно и плавно. Из окон виднеются огни, яркое сияние обжигает глаза, но это придаёт огням лишь больше ажура и изящества. На улице стоит запах жжёного асфальта, цветы прячутся в бутоны, небо становится всё более алым.

В это время Мия сидела на балконе, смотрела на уходящие вдаль автомобили, автобусы, велосипеды, да и прочие средства передвижения. Толстый ободок поручня позволял девушке сесть в любую позу, по возможности даже лечь. Начинался закат. Небо растилалось перед глазами разноцветным ковром с множеством незаконченных швов.

В побледневших от болезни руках Мия держала конверт. Внутри крупным прерывистым подчерком гласил текст:

«Доброго времени суток, сестрёнка. Как ты? Как твоё здоровье? Сейчас я в Центральной части Лос-Анджелеса. Меня перевели в другой колледж, представляешь? Френк тоже вместе со мной. У нас всё отлично, сейчас мы сидим в ресторане и кушаем клубничное мороженое. Как закончу с делами, обязательно сходим вместе и купим кучу рожков, как мечтали в далёком детстве.

Если честно, то я очень волнуюсь за тебя, поэтому вместе с письмом оставлю небольшую сумму денег, надеюсь они помогут тебе.

Представляешь, я даже начал подрабатывать. Пусть и получаю небольшие, но хотя бы такие деньги. Я очень надеюсь, что хотя бы так смогу тебе помочь. Сейчас мне пора доделывать задание, поэтому вынужден попрощаться. Пожелаю тебе счастья, здоровья, а главное побольше сил. Выздоравливай сестрёнка.

С любовью твой братик Логан.»

Мия улыбнулась. Она перевернула конверт, на руках оказалось несколько больших купюр. Поначалу Мия начала ругаться, но потом лишь рассмеялась, убрала письмо вместе с деньгами в ящик, перевела взгляд на небо. Сегодня оно было ещё более прекрасным, нежели несколько дней тому назад.

Девушка откинула прядь волос назад, ушла с балкона, быстрым, прерывистым шагом. За столь небольшой промежуток времени, пока Мия находилась на балконе, комната успела пропитаться свежестью, запахом недавно оцвёвшей сирени. Мия затворила ставни окон, налила в кружку воды и осторожно, не спеша, прошлась по комнате из одного угла в другой, поливая цветы. Самым большим из них приходился фикус в огромном красном горшке, который стоял посередине кухонного окна. Поменьше был кактус в не менее огромном горшке уже чёрного цвета. Самый маленькой же приходилась стояла роза с алыми, переливающими на свету, лепестками. От неё исходил приятный приторный аромат, а длинные острые шипы не позволяли вдоволь надышаться приятным ароматом.