Большинство существующих программ обучения качественным методам исследования нацелены в основном на формирование специфических навыков. Например, это умение подготовить вопросник (гайд) для интервью, поиск нужных для задач исследования информантов, проведение интервью или наблюдения, анализ результатов, подготовка отчета.
Неспецифические навыки исследователя, как правило, остаются вне рамок этих программ, но именно они определяют возможность применения методов на практике и этапы их освоения. Неспецифические навыки – это своего рода ОПП (общая полевая подготовка) разработанная по аналогии с ОФП (общей физической подготовкой), без которой немыслимы любые виды спорта. Но почему-то никто не требует от человека крутить «солнышко» на турнике, если он не умеет стоять на руках и подтягиваться хотя бы 20 раз. Неспецифическими навыками для овладения элементами ремесла исследователя-качественника являются определенный уровень развития рефлексии, критико-аналитического мышления, социологического воображения, наблюдательности, беспристрастности в оценке фактов. Эти навыки в разной мере есть у всех, и развиваются они так же, как физические навыки в спорте – соответствующими упражнениями, которые создают необходимую нагрузку. Приведем для примера упражнение по развитию рефлексивности – «Конгруэнтность Роджерса», упражнение по развитию критико-аналитического мышления «Инструментальный ящик исследователя» или «тесты» на социологическое воображение: «Big Data в рекламе» и «Спроси у прохожего дорогу».
Можно сказать, что равным по значимости предметом исследования по методу «длинного стола» одновременно является и сам ученый как личность, с присущими ей особенностями восприятия информации, стиля общения, представлений о предмете исследования, сформированными предыдущим опытом и имеющимися знаниями, то есть то, что принято называть субъективизмом, влияющим на ход и результаты проекта. Интервьюер в глубинном интервью не может отключить свою субъективность в процессе общения с информантом, как ненужную опцию в гаджете. Влияние интервьюера на собеседника неизбежно, и есть только одна возможность что-то сделать со своей субъективностью – осознать ее, постараться контролировать, и лучше всего это получается в группе, когда исследователь сталкивается с иными выводами, интерпретациями первичных данных и другими представлениями о причинах поведения информантов.
Например, мы сознаем важность нахождения общего языка с собеседниками в ходе интервью. Но если не отшлифованы навыки обретения общего языка между участниками проекта, если нет уверенности, что такой язык существует в рабочей группе, потому что непонятно, какие признаки свидетельствуют о его появлении, то есть риск, что аналогичные проблемы могут возникнуть и в разговоре с информантами. Скажем, интервьюер не уточняет, что собеседник имел в виду, употребляя термины «власть», «свобода», «доверие», полагая, что тот понимает эти слова так же, как сам исследователь.
Способов освоения качественных методов исследования много. Можно сравнить этот процесс с подъемом в гору, где к заветной вершине ведут разные тропы. Это и традиционная учебная программа (лекция – семинар – учебно-производственная практика), и тренинги отдельных элементов качественного подхода, таких как выдвижение и проверка гипотез или метода анализа качественных данных, и занятия, использующие театральные постановки, где проигрываются роли интервьюеров, наблюдателей и информантов. Метод «длинного стола» – один из таких маршрутов. Идея одновременного развития специфических и неспецифических навыков для проведения полевого социологического исследования непосредственно в его процессе не революционна. Можно вспомнить старые добрые традиции формата studio, распространенные в мастерских средневековых художников, в учебно-производственном обучении на заводах и фабриках, в наставничестве на рабочем месте, которое сегодня называют «супервизией».
Чтобы эти традиции начали работать при овладении конкретным ремеслом, недостаточно иметь набор техник и различных, как сейчас говорят, «лайфхаков» по их применению. Нужна обучающая система, подобная системе Станиславского, где из актерского искусства выделяются элементы ремесла, которым можно научить, или эффективным курсам иностранных языков, где в основе лежит обучение базовым языковым навыкам и алгоритмам их применения для последующего совершенствования.
Такой системой и является метод «длинного стола». Возможно, есть другие, и дело не в том, что они лучше или хуже предлагаемой в этой книге. У читателя, уверен, есть возможности для сравнения. В любом случае, как показывает практика, в деле обучения любому ремеслу даже плохая система лучше, чем ее отсутствие.
Однако «длинный стол» не смог бы стать обучающей системой, сохраняющей и развивающей традиции «школы Теодора Шанина», без помощи моих коллег, роль которых трудно переоценить. Моя первая благодарность моему коллеге и другу, соавтору нашей первой книги по качественным методам Евгению Ковалеву, с которым мы вместе пытались осознать методический опыт, полученный в экспедициях под руководством Теодора Шанина. Спасибо завкафедрой социологии СГПУ Марине Филипповой – в 2006 г. она первой дала возможность своему докторанту попробовать провести «длинный стол», призванный помочь четырем аспирантам кафедры в осуществлении своих диссертационных исследований. Благодарю руководителей факультетов и кафедр социологии Дмитрия Рогозина и Виктора Вахштайна (МВШСЭН), Ирину Козину (ВШЭ), Антона Смоль ки на (РАНХиГС), Нину Щукину (Самарский ГУ), Римму Чиркину (МГППУ), которые в свое время решились на эксперимент по интеграции этой специфической исследовательской практики в учебный процесс в формате спецкурса и практикума по качественным методам полевого исследования.
Но «длинный стол» создан для полевых исследований, и без них развитие метода было бы невозможно. Нужны были конкретные исследовательские проекты, где одновременно решались бы две задачи: получение значимых результатов и повышение квалификации участников. Нужен был реальный заказчик реального исследования, который бы поставил задачу, а потом оценил результат, чтобы участники проекта смогли научиться трансформировать желания клиента в цели и задачи полевого исследования и получать внешнюю «рецензию» на свои действия. Это стало возможным благодаря нашим социологическим организациям, их руководителям и сотрудникам, которые были озабочены не только результатами исследования, но и профессиональным ростом тех, кто его проводит. Такой подход требует терпения и «эйнштейновского» понимания того, что «метод важнее открытия», а специалисты, им владеющие, способны совершить еще много других открытий. Одной из первых была Елена Петренко (ФОМ), которая в 2008 г. поставила задачу понимания механизмов формирования и функционирования самоорганизации населения внутри гражданского общества как фактора его развития. Это привело к возникновению рабочей группы исследователей из разных городов – «Социоартели», которая, по мнению заказчика, справилась с обеими задачами.
Благодаря Михаилу Рожанскому и всему коллективу Иркутского ЦНСИО появилась возможность регулярного проведения «длинных столов» как в самом центре, так и в рамках ежегодной «Байкальской школы социальных исследований». Неоценимую методическую помощь оказали сотрудники Питерского ЦНСИ во главе с Виктором Воронковым. Без них второе переиздание нашей книжки по качественным методам не увидело бы свет. Важную роль для становления «длинного стола» как обучающей системы имели первые «северные проекты» от Тюменского научного центра СО РАН, куда меня пригласили Михаил Агапов и Вера Клюева. Благодаря Валерию Федорову, Наталье Седовой и Михаилу Вядро было устроено несколько «длинных столов» во ВЦИОМ для организации и проведения полевых экспедиций.
Такая возможность была предоставлена не только исследовательскими центрами, но и благотворительными фондами. Хочется поблагодарить Эльвиру Гарифулину и Татьяну Подушкину за возможность попробовать «длинный стол» на темах доказательного социального проектирования фонда Тимченко, Ольге Заводилкиной из фонда «Вера. Надежда. Любовь» – на темах сиротства и адаптации в обществе детей с ограниченными возможностями.
