– Разумеется. За моей сестрой уже послали. А пока извольте взглянуть на тело и проверить наличие следов магического вмешательства.

Роне поклонился и молча прошел к телу сквозь расступившуюся толпу. Герашан так же молча уступил место. Несколько минут Рональд внимательно изучал остаточную ауру мертвеца. По счастью, никаких следов его ментального присутствия не осталось, да и души шера Бенаске – тоже. Как Роне и предполагал, связь духа с телом реципиента была настолько сильно нарушена его присутствием, что дух отправился в Светлые сады едва ли не раньше, чем умерло тело.

Кроме ауры мертвеца Роне прислушивался к эмоциям окружающих. Все было именно так, как и должно было быть – кроме эмоций Ристаны. Уж слишком она радовалась смерти шера Бенаске, и явно не только потому, что он единственный знал, кто и как на самом деле убил короля Тодора. От Ристаны настолько явственно несло злорадством и предвкушением, словно она вот прямо сегодня готовилась возложить корону на свою голову.

Похоже, Роне ненароком сыграл ей на руку.

– Ее высочество Шуалейда! – скороговоркой оповестил гвардеец, распахивая дверь.

В этот момент Ристана испытала настолько острую досаду, словно уже успела похоронить сестру и сплясать на ее траве, а тут она взяла и ей назло воскресла.

Крайне, просто крайне интересно, что эта недопринцесса еще затеяла. Ведь предупреждал же – без его позволения ни шагу! Ни шагу! Вот упрямая дрянь! Этак она испортит ему всю игру.

– Наконец-то, – проворчал Роне оборачиваясь. – Настоятельно прошу ваше высочество посмотреть как можно внимательнее. Возможно, вы заметите следы ментального воздействия и сумеете определить дату и авторство.

Барон Харрерас пробормотал нечто недовольное, но его тут же одернул полковник Альбарра, велев молчать и ждать, когда его спросят.

– Вы уверены, шер Бастерхази, что имело место ментальное вмешательство? – Шуалейда остановилась в паре шагов и принюхалась.

– Не уверен. След слишком слабый.

Роне сделал приглашающий жест и посторонился. Шуалейда замерла над телом, похожая на берущую след гончую. Невольно залюбовавшись ею, Роне едва не вздрогнул, когда через пару минут Ристана подала голос:

– Ну? Вы так любите запах мертвечины, дорогая моя сестра, что никак не можете оторваться?

Шуалейда немедленно огрызнулась:

– Не мешайте, ваше высочество, раз уж ни ширхаба не смыслите. Здесь так воняет вашими интригами, что меня уже тошнит.

Ристана только открыла рот, чтобы сказать очередную гадость, но ее неожиданно опередил юный король:

– Хватит! Вам стоит удалиться, дорогая Ристана, и оставить расследование Магбезопасности.

– Ваше величество…

– Я сказал, ступайте. Шер Сальепус, проводите ее высочество. И вы, сиятельные шеры, ступайте, – велел он своей свите.

Удивлением Ристаны тоже можно было любоваться бесконечно. Она настолько не привыкла к тому, что младший брат способен дать отпор, что даже не сумела ничего сказать. А Сальепус – молодец, быстро сориентировался, подхватил ее под руку и повел прочь.

– Барон Харрерас, вы тоже выйдите и подождите за дверью, – распорядился полковник Альбарра. – Вас позовут.

Несколько мгновений Шуалейда смотрела вслед сестре с нескрываемой ненавистью, а затем перевела взгляд на Роне, фыркнула и снова сосредоточилась на теле шера Бенаске. В оранжерее повисло напряженное молчание. Герашан и Шуалейда пытались найти хоть что-то подозрительное, король и оба Альбарра сверлили Роне недоверчивыми взглядами. А сам Роне делал вид, что продолжает изучение остаточной ауры трупа и прощупывал Шуалейду. Безуспешно. Она обвесилась такими ментальными щитами, что не удавалось даже почувствовать ее эмоции, не говоря уж о мыслях.

Наконец она со вздохом вернулась в реальность, ее взгляд снова сфокусировался.

– Или это была естественная смерть от сердечного приступа, или тут поработал слишком сильный и опытный шер. – При этом она кинула острый взгляд на Роне.

– Сочту это за комплимент, ваше высочество, – поклонился он с легкой улыбкой.

– Это признание, мой темный шер? – зло усмехнулся Каетано.

– Только моих заслуг перед короной, ваше величество, – снова поклонился Роне. – Однако для полной ясности я бы порекомендовал призыв духа и полный допрос. Возможно, мы узнаем что-то интересное о смерти вашего августейшего отца.

Король нахмурился, а полковник Альбарра шагнул к Роне:

– Вы что-то нам не рассказали, темный шер?

– Глубокий ментальный допрос шера Бенаске мы не проводили, щадя его рассудок. Как вы помните, на этом настояли вы сами, ваше величество, а ее высочество Ристана поддержала ваше решение. Теперь же это шеру Бенаске никак не повредит.

Король, оба Альбарра, Герашан и Шуалейда обменялись выразительными взглядами. Роне кольнуло досадой: вот что они мямлят? Он же почти прямым текстом сказал, что со смертью Тодора нечисто, и то письмо попало к королю по вине Ристаны! Неужели непонятно?

– Нет, – покачал головой Каетано. – Никакой некромантии. Оставьте шера Бенаске в покое.

Роне чуть не выругался вслух. Тупые ослы! Вместо того чтобы воспользоваться подсказкой, они опять подозревают его шис знает в чем. Да если он посоветует мальчишке регулярно питаться, тот из чистой паранойи сдохнет с голоду! Суардисы, дери их!..

– Капитан, ваш вердикт? – спросил старший Альбарра.

– Это выглядит как естественная смерть. Думаю, пора опросить барона Харрераса.

Пока младший Альбарра ходил за бароном, Шуалейда и Герашан о чем-то мысленно переговаривались. Роне их не слышал, но по выражению лиц было ясно – обсуждают, каким образом к смерти Бенаске причастен «проклятый темный колдун» и как бы его поймать на горячем. М-да. Отвратительная ситуация. Прав Ману, с помолвкой короля и девицы Ландеха он переборщил. Надо как можно скорее объясниться с Шуалейдой и подсказать ей, как легко и непринужденно избавить мальчишку от этой напасти. Даже странно, что она еще не догадалась сама. Ему всего-то и надо, что рявкнуть на распоясавшихся министров и напомнить им, что именно он тут король и истинный шер, и именно его поддерживает и Конвент, и МБ, и сумрачная колдунья с ласковым прозвищем Зуржья Погибель. И он, как истинный шер, сам решает, на ком жениться.

Ведь не думает же Шуалейда, что Роне зайдет настолько далеко, чтобы объявить Каетано недееспособным? Он же клялся именем Двуединых не причинять вреда Суардисам, а это – самый что ни на есть настоящий вред. И даже если бы Роне мог обойти клятву Конвенту (положим, мог, если бы в самом деле хотел), то нарушать обещание, данное Дайму, он не собирался ни в коем случае. И Шуалейда должна это прекрасно понимать.

– Барон, расскажите все по порядку, – велел Каетано, едва привели Харрераса.

Вполне уверенно и по-королевски сказал. Что ж, по крайней мере с обостренным «порчей классической» кризисом взросления он справился. Наверняка не без помощи сестры. Все же Шуалейда умница, для ее возраста и отсутствия систематического образования отлично соображает. Ее бы подучить, какая была бы помощница в экспериментах! И наверняка бы ей понравился Ману, оба отличаются изумительным творческим подходом… Да что ж этот Харрерас все нудит и нудит!

Впрочем, Роне зря на него злился. Барон полностью оправдал ожидания: краснел, запинался, пытался замалчивать намеки Бенаске на Шуалейду. Роне еще и подлил масла в огонь, заявив:

– Барон Харрерас не сказал ни слова неправды, ваше величество, – с таким видом, что только слепой бы не понял, что барон о чем-то умалчивает. – Не угодно ли вашему величеству…

– Не угодно. Благодарим вашу темность. Можете быть свободны.

– Как вашему величеству будет угодно. Капитан Герашан, позвольте вас на пару слов.

Все, включая барона Харрераса, воззрились на Роне с глубоким недоумением. Как будто полпред Конвента не может иметь никаких дел с Магбезопасностью! Как дети, наслушавшиеся страшных сказок, в самом-то деле.

– Это не подождет до завтра, темный шер? – спросил король, явно желая, чтобы Роне провалился в Ургаш прямо сейчас и навсегда.