Он был злым, растерянным и впервые — настоящим. Я не могла этого не оценить.
— Чарльз, я не имею ничего против тебя конкретно. Просто мне не место в твоём мире и рядом с тобой, — сказала я как можно искренней. Мне хотелось, чтобы он мне поверил. Хотелось, чтобы посмотрел моими глазами и понял. — Я задохнусь, Чарльз. Зачахну. Ты не свободен. И никогда не будешь. И мой сын не будет, потому как ему нужно будет взвалить на плечи груз обязанностей наследника рода Принц. Продолжать традиции, выполнять обеты, платить долги. Тебе — управлять делами, со временем заседать в Визенгамоте. Я в ужас прихожу от того, что придётся жить в таком же огромном поместье, как это. Изо дня в день отдавать распоряжения слугам и быть, по сути, управляющей. Контролировать каждый свой шаг, присутствуя на балах, раутах, официальных мероприятиях. Когда я была свободна, Чарльз? В школе? В браке? Или сейчас? Не нужно стремиться осчастливить человека, чьи понятия счастья серьезно отличаются от твоих. Насильно счастливым не сделать…
В процессе речи я сжала его руку и пристально смотрела в глаза. Мне нравился Чарльз Нотт, и, не будь он будущим лордом, возможно, всё сложилось бы иначе. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул. Отнял руку, оправил одежду.
— Тогда я поспешу откланяться. Передавай отцу, что я благодарен за гостеприимство, но дождаться его не имею возможности.
— Передам, — ответила я. И Нотт шагнул в камин.
Чарльз Нотт
Когда жаркое наваждение схлынуло, он остался один в комнате, а за дверью ванной зашумела вода. Он не думал, что так получится. Он хотел лишь поцеловать, показать, что она всё равно будет его, и не стоит бегать! Но вдруг его словно подменили. Эйлин, юную и некрасивую девочку, он целовал лишь однажды, она неумело прижималась к его губам и отчаянно краснела. Эта Эйлин отвечала со вкусом, наслаждаясь. Она не стеснялась себя, своих эмоций. И их словно унесло лавиной. У него было немало женщин, и Эйлин не была самой лучшей любовницей. Но таких эмоций он не испытывал никогда. А вот разговор у камина заставил задуматься. Он вернулся домой, пребывая в самых растрёпанных чувствах. Мерил комнату шагами, то и дело взъерошивая волосы. Он нервничал и переживал. И раз за разом прокручивал в голове речь женщины. Сама того не зная, Эйлин затронула в душе Нотта струны, о которых он сам предпочитал забыть. Когда-то давно, ещё в школе, он тоже мечтал, что у отца ещё будут дети, и он не будет единственным наследником. И тогда сможет стать свободным. Сможет увидеть мир, путешествовать, вести разработки в погодной магии, которая так его увлекала в юности. Он даже стал автором одного заклинания, позволяющего вызывать дождь на конкретном участке местности. Но отец не считал нужным поощрять бесполезные и бессмысленные, по его мнению, теоретические изыскания. Нотты традиционно были политиками, а не учёными. И Чарльз стал. Он стал таким, каким должен был стать. И впереди у него была тщательно распланированная и упорядоченная жизнь. Такая, какой должна была бы быть жизнь лорда магической Британии. Но, может, именно из чувства внутреннего протеста он не хотел разыскивать Эйлин? Он ведь не очень желал брать в жены эту мышку — ещё один кирпичик в стену лордства. Стену, ограничивающую его свободу. Так может, дать свободу хотя бы ей? Она заслуживает этого. Отец будет в бешенстве, но вполне реально подыскать невесту где-нибудь на континенте. Ту, кто впишется в его мир. Но она не будет Эйлин Принц.
После вчерашнего вечера мне захотелось взять выходной и посвятить его текущим делам. Слава Мерлину, сегодня не моя смена. Машка отдувается, и я могу подготовиться к отъезду, встретиться с Пушкиным — он как раз должен был дать мне ответ по получению временного гражданства, — вещей прикупить. Хотя бежать, наверное, стоит налегке. Также стоило подумать, как обсудить сложившуюся ситуацию с папенькой. Ему точно не понравится мысль потерять новоприобретённого внука. После общения с Шуриком идею с фиктивным браком я отбросила. Он, конечно, поможет, но такой человек не заслуживает, чтобы на него вешали ещё и мои проблемы. Он тянет свою лямку, и ему нужна настоящая жена, которая его оценит и полюбит, чтобы о нём заботились так же, как он о своём драгоценном заповеднике. На себя я эту роль тоже примеряла, но не сейчас, сейчас не время. Возможно, потом, когда обживусь в сказочном Лукоморье. Если, конечно, всё срастётся. Итак, на повестке дня Северус, Пушкин и разговор с отцом.
Но сложилось иначе. Вызванный эльф проинформировал меня, что папа и Север с самого утра зависли в лаборатории, и выковырять их получится в лучшем случае к обеду. У сына открылся семейный дар, и дед радостно бросился его развивать. Ну, да, в кино же Северус преподавал в школе зелья, вполне возможно, что этот дар у него с самого детства. Я решила, что в таком случае самое время наведаться к Пушкину. Черкнула ему записку с совой и пошла собираться. Чувствовала себя отлично. Словно пару лет сбросила. Вот что делает с женщиной хороший секс! Надо было раньше кого-то себе найти. Как обоснуюсь в России, так и сделаю!
Сова принесла ответ, Пушкин меня ждал и дал пароль от камина посольства. Я шагнула в пламя. Как оказалось, с видом на жительство, а затем и с гражданством проблем не предвиделось. СанСеич вчера успел сделать на меня запрос, подтверждающий, что заповедник Лукоморье приглашает некую Э.Э. Принц на должность заместителя завхоза. В рабочем договоре был указан срок службы в один год с возможностью продления контракта. Зарплата указана немалая, я аж присвистнула. Охренеть у них там завхозы поживают. Но Пушкин подтвердил, что это официальная зарплата на этой должности. И должность тоже далеко не сахарная, сильная текучка и куча обязанностей. Мол, кузен на месте мне всё расскажет. На основе этого документа я могла спокойно получить международный портключ и отбыть вместе с сыном в магическую Россию. Саша расстроился, что идея с браком трещит по швам, но я его успокоила тем, что он помог двум женщинам и четверым детям. А это ой как немало. И тем, что далеко не факт, что с браком не срастётся.
Следующим я решила посетить Сметвика и объявить тому, что скоро проклятая должность диспетчера снова будет вакантной. Сказать, что тот был зол, — не сказать ничего. Но после задушевной беседы остыл. Видимо, одним из факторов смягчения целителя стала Маша, которая вдовому волшебнику очень нравилась. Не знаю, чего тут было больше: мужского желания защитить или отеческого — обогреть и пристроить. Но того, что я «не бросила девочку в беде», он не забыл. Договорились, что я доработаю эту неделю, пока он будет искать замену, и отбуду восвояси. Но про него не забуду, и, если будет возможность, помогу родной больнице с нового места работы.
Оставался разговор с отцом и некий запасной план, который я собиралась реализовать с помощью Шурика и волшебного банка. Я решила совместить две беседы и пригласила Шурика к нам домой к пяти. С немалым трудом выловленного отца тоже пригласила присоединиться к беседе на тему моего замужества, и тоже к пяти.
Наконец, все были в сборе. Я познакомила мужчин и изложила им свой план спасения, который был прост и изящен. Я в одностороннем порядке разрываю контракт с Ноттами. Александр Сергеевич Данилевский предоставляет мне в долг энную сумму денег, которую мы с отцом выплачиваем в качестве неустойки моему жениху. Я обязуюсь отработать долг с процентами, в течение трёх лет трудясь на благо русского заповедника Лукоморье. Александр же Сергеевич на этот период предоставляет мне жилье на территории заповедника. Также я продемонстрировала мужчинам документ, который подсуетил Пушкин, договорившись с Колдовстворцем о принятии моего сына в подготовительную школу при учебном заведении по достижении Северусом семи лет. Отец нахмурился и затеял спор. Данилевский сначала молчал, затем начал оговаривать пункты трудового договора. И за это я его зауважала ещё больше. А то повесит себе на шею барышню, и плати ей зарплату три года без возможности уволить, потому что она тебе денег должна. В итоге договорённости были достигнуты, и мы тем же составом отправились в банк.
