Я смотрела на этого хмурого человека, на то, как он преображается, как горят его глаза. Как он сжимает кулаки и пылко вещает. И я поняла, что сделала правильный выбор. Как бы там не сложилось с замужеством и неустойкой. Но я точно уеду с ним. Мне жизненно важно увидеть Лукоморье, побывать там и стать свободной.

В бутылке уменьшалось количество коньяка, а мы всё говорили. Про мою жизнь-жестянку, про его семью и братишку, которого он очень любил. Про дурацкие традиции волшебников. Про Машку и её судьбу. Как оказалось, в этот раз Шура твёрдо настроен жениться. Но не так, когда обе невесты вынуждены идти на брак под гнётом обстоятельств. Затея с фиктивным браком ему не нравилась, но он был готов помочь, свобода и стремление к ней — это то, что он был способен понять. И я проникалась к нему всё большим уважением. Расстались мы довольные друг другом. Он обещал переговорить с Машей и предложить ей помощь с возвращением на родину, также уточнить все нюансы по поводу брачного соглашения и нашего с сыном выезда за границу. Тут могли возникнуть сложности. Со словами: «Не дрейфь, мать, всё будет хорошо!» — гость ушел камином.

Я же оставила на столе недопитый коньяк и поднялась к сыну смотреть на башню. Потом читать сказку, конечно же, про волшебных животных. Потом долго стояла под душем. В голове приятно шумело и немного тянуло в сон. Хотелось немного отдохнуть. Я взяла в библиотеке какой-то роман и вернулась к камину. К моему удивлению, соседнее с моим кресло не пустовало. В нём сидел хмурый Нотт с бокалом виски. Мечта об отдыхе разбилась вдребезги. Что ж тебе дома-то не сидится!

— Чарльз?

— Эйлин? — приподнялся он.− Твой отец обещал вскоре присоединиться, но увлёкся экспериментом в лаборатории.

— Что ж, не буду мешать, — кивнула я. Но было поздно.

— Эйлин, — Нотт приблизился ко мне. Он был нетрезв, гораздо больше, чем человек, пригубивший стаканчик в хорошей компании. Что же так расстроило аристократишку, что он решил накидаться в одиночестве? То, что папаша мог пропадать в лаборатории часами, я уже знала. — Эйлин, — шагнул он практически впритык, — что же ты бегаешь от меня… — выдохнул он возле самого моего лица. И вдруг притянул к себе и крепко поцеловал.

Комментарий к Глава 12

Простите за задержку, но картоха сама себя не посадит ;-)

Кто хочет простимулировать проду рублём:

https://money.yandex.ru/to/410011311293195

Спасибо всем, кто продолжает меня читать, близимся к финалу!

========== Глава 13 ==========

Целовался стервец хорошо. Качественно целовался. И обнимал крепко, жарко, как я люблю. Отстраняться и строить из себя недотрогу? Зачем? Это как из желания сохранить фигуру отказываться от самого красивого торта, который только видела в жизни. Ну и мечта юности — поиметь мистера Дарси — вот-вот осуществится! Тело, расслабленное душем и алкоголем, отзывалось с ленцой. С удовольствием провела мужчине по спине, чувствуя, как играют под тканью сильные мышцы. Прижалась чуть теснее, отдаваясь поцелую, прогнулась в спине. Хорошо. То, чего не хватало в этом долбаном мире и долбаном теле, − хорошего мужика. Чарльз оторвался от моих губ и чуть ошалело прошептал:

— Эйлин… — чтобы снова впиться поцелуем, жарко сжимая в объятиях, сминая ткань брюк на ягодицах, запутываясь пальцами в волосах. Хорош! Ммм… Как вкусно и горячо! Мы оторвались друг от друга лишь для того, чтобы переместиться в ближайшую по коридору спальню. Целовались как бешеные, сбрасывали одежду, стремились друг к другу.

Спустя десяток горячих минут мы лежали обессиленные, потные. Нотт в расстёгнутых и полуспущенных штанах и рубашке. Я без брюк, в расстегнутой рубашке и бюстике. Хотелось одновременно есть, спать и курить. Я поднялась первой. Разыскала бельё и штаны. Достала из кармана брюк чудом не сломавшуюся палочку и Акцио призвала туфли. Нотт тихо собирался рядом. Молчали. Так же молча я проследовала в ванную, примыкавшую к спальне. Скинула остатки шмоток и стала под душ. Второй раз за вечер. Не, ну ты хотела отдохнуть, расслабиться? Вот, пожалуйста. Мистер Дарси оказался хорош настолько, насколько я только могла себе представлять. Смывая со своего живота остатки чужой разрядки, ухмыльнулась. Голову потерял, но не до конца. Или рефлекс сработал? Любовь любовью, а никаких внебрачных детей? Нотт вызывал уважение, мог ведь привязать к себе нежеланной беременностью. Он лучше, чем я думала. Оделась. Волшебник сидел в тёмной спальне на краю постели. Кивнула ему на душ и вышла из комнаты. Больше всего ненавижу говорить по душам после такого. Хорошо, когда всё остаётся по-прежнему. Но тут такого не будет. Либо начнёт давить на совесть, мол, всё будет зашибись, мы друг другу подходим и бла-бла. Либо извиняться, что ещё более муторно. Присела у камина — это место сегодня крайне богато на события! Приказала домовику организовать перекус и с удовольствием впилась зубами в огромный сэндвич с ветчиной. Появившемуся из спальни Нотту кивнула на второй. Запила крепким сладким кофе. Божественно! Ещё бы сигаретку! Но это тело не курило, и я не собиралась начинать его травить. Нотт смотрел на меня с непередаваемым выражением лица. Затем аристократично взял свой сэндвич и элегантно стал есть. Будто на приёме у королевы, а не со спонтанной любовницей у камина сидит. Наконец, подождав, пока я доем, и, попивая вторую чашечку кофе, он нарушил молчание.

— Поговорим?

— Нет, — улыбнулась я устало. — Смысл? Тебе было хорошо? Мне было хорошо. Это что-то меняет в наших отношениях? Не думаю. Я, как и прежде, не хочу за тебя замуж. Хороший секс не гарантирует успешной семейной жизни, кому как не мне это знать. Мы, конечно, можем определённое время проводить исключительно в койке, но, боюсь, твои друзья и партнёры не оценят, − сказала я саркастично и едко, глядя ему в глаза. Он взгляда не отвёл, лишь сильнее сжал зубы и кивнул.

— Я смотрю, ты всё решила? Всё учла? — спросил он деланно-безразлично. Но в глубине его глаз рождалось нечто, чего я никогда раньше не замечала. Вулкан, самум, лесной пожар.

— Я давно тебе предлагала расслабиться вдвоём и также предупреждала, что к браку это не приведёт. Я. Не хочу. За тебя. Замуж, — чеканила я слова, смотря на него снизу вверх: он успел встать с кресла и возвышался надо мной. После моих слов Чарльз наклонился и, упёршись руками в подлокотники кресла, выдохнул:

— А я не позволю вытирать о себя ноги. Ты, кажется, забылась. Так я тебе напомню, девочка, этому браку быть! Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была в моём доме, в моей постели, в моей жизни. Смирись, Эйлин! — и он поцеловал меня, как ужалил. Жёстко, властно, словно печать ставил.

Я на поцелуй не ответила, но и не испугалась. Не на ту напал, голубчик. Я тебе не игрушка, придумал тоже, хочу вот эту вот погремушку! Я в ответ и укусить могу.

— Всё сказал?! Так вот, я читать умею. Во-первых, контракт наш бессрочный, во-вторых, сугубо добровольный, потому, пока я не соглашусь, ты меня не получишь. Конечно, можно выбить согласие угрозами или давлением, например, через сына. Но он — наследник рода Принц, и поверь мне, магический откат я тебе гарантирую.

Это было правдой — после встречи с адвокатом я посоветовалась с новоприобретённым папенькой, и мы решили исключить давление на меня и него через Северуса. Был один гадкий и очень старинный ритуал, его я откопала, пока искала, как подосрать бабульке. Теперь любой, кто соберётся причинить вред моему сыну или надавить на меня через него, получит откат невероятной силы. И одно крайне каверзное семейное проклятие. Пришлось отдать немало своей крови и пожертвовать каким-то ценным семейным амулетом, но, судя по изменившемуся рисунку ауры сына, — сработало.

— Почему ты такая, Эйлин? — вдруг совершенно по-человечески спросил он, взъерошивая всегда безупречно уложенные кудряшки и приседая на корточки, чтобы оказаться на одном уровне со мной. — Что тебе нужно? Работа? Да пожалуйста! Хочешь быть в Мунго на побегушках — давай! Тряпки красивые, драгоценности — куплю! Сына хочешь в Хогвартс, хочешь в Дурмстранг, да хоть в Махоутокоро! Я бы мог понять, если бы не нравился тебе как мужчина или вовсе был противен! Но, как показал сегодняшний вечер, — тут он позволил себе горькую усмешку, — это не так. Так что тебе нужно, женщина?! Не хочешь детей рожать? Почему? У тебя есть сын, и, насколько я вижу, он не вызывает у тебя отвращения, несмотря на его отца, оставившего не самые хорошие впечатления о себе. Мстишь? За то, что не нашли? Или за то, что не искали? Подумай, Эйлин, кому хуже от твоей бессмысленной борьбы?!