От нечего делать Зорн рассматривал кабинет и внезапно понял, что дело не в раздражении, а в том, что он очень близок к очередному приступу. В предыдущий раз после шамана он целый год не имел проблем. А теперь пульс ускорился, боль в солнечном сплетении заставила его поморщиться, он ощутил удушливую волну злости, и в горле пересохло. Несколько раз сжал кулаки на коленях под столом, потом дотянулся до стакана и залпом выпил виски. Краем глаза увидел, что Карл с интересом наблюдает за ним. Карл, дело было в Карле. Зорн все еще держал пустой стакан от виски в руке и испытал бешеное желание затолкать его в рот этому мажору.

Ева взяла лист чистой бумаги на столе и написала несколько цифр. Карл моргнул, как-то нервно дернув щекой, быстро, без энтузиазма кивнул. Потом поспешно встал с кресла, резким жестом одернул пиджак, показывая, что разговор окончен.

Ева перешла на английский:

– Так я зайду в субботу?

– Нет, я сам найду вас.

Найтмер был уже у двери, распахнул ее, чуть не выпроваживая гостей вон.

– Буду ждать. – ответила Ева.

Зорн был рад выйти на свежий воздух, под яркий солнечный свет Они шли вдоль канала, и с каждой минутой ему становилось легче.

– Он похож на черта, Ева, на падшего ангела.

– Ты сейчас напоминаешь мне гея, который говорит, что феминизм – это уж слишком, – ответила она.

– О чем шла речь? – спросил Зорн.

– Я собираю кое-какую информацию, а он хороший специалист по гримуарам.

– И сколько мы планируем здесь пробыть?

– Мы?

– Да. Я передумал. Работаем, как договорились. Я ничего не спрашиваю, ты платишь двадцать процентов сразу и восемьдесят после доставки.

– По рукам. Как только я решу вопрос с Карлом, отсюда лучше поскорее убраться, да и посылку ждут в Стокгольме: заказчик начал нервничать.

Ева надела шляпу.

– Глупо пренебрегать оружием. Я подниму свои контакты и завтра найду что-нибудь не очень тяжелое для тебя.

– Нет, Зорн. Возьму пистолет – и прощай лицензия перевозчика.

– Ева, я рад, что ты так щепетильно придерживаешься кодекса перевозчиков, но те парни его, похоже, не читали.

Ева вздохнула.

– Я не могу потерять свой статус из-за двух преследователей. Если доставка будет скомпрометирована, мне не заплатят. Кроме того, смысл нашей сделки в том, что ты и есть мой пистолет.

– А если тебя подставили? Заказчик?

– Нет, Зорн, я толком не знаю, кто заказчик. Общаюсь через посредника.

– Ты сказала заказчику через посредника, что за тобой погоня?

– Да. Ответили, все под контролем. Просили ускорить доставку.

Зорн глянул на небо.

– Класс. Все, значит, под контролем. Обожаю. Тогда давай хотя бы поедим. Мы в последний раз ели больше суток назад.

– Во время доставки я обычно не трачу время на еду, но сейчас немного другая ситуация, – кивнула Ева. – Зайдем в супермаркет, тут рядом.

Зорн закатил глаза.

– Супермаркет?

Зорн проснулся рано. И увидел в неверном рассветном свете стоявшую над ним Еву. На ней были темно-синее короткое платье-футляр, высокие сапоги и бежевый плащ. А в руках она держала песочного цвета шляпу с длинными полями, которую и надела, почти скрыв лицо.

– Ты завтракаешь с королевой?

– Почти. С доктором демонологии.

Зорн потянулся и начал вылезать из спальника.

– Сейчас шесть утра. Очень не демоническое время.

– Как сказать. Зовут же Люцифера утренней звездой.

– И где проходит встреча с наместником утренней звезды?

– Где и положено: в церкви.

– Я иду с тобой?

Сегодня старуха-страж дремала перед корзиной. Зорн едва удержался, чтобы не помахать перед ее лицом рукой.

Они шли по набережной. Ева говорила отрывисто – то ли от быстрой ходьбы, то ли она все-таки нервничала, хоть и не подавала виду.

– Да. Ты меня подстрахуешь. Мы дойдем вместе до Кампо Санти Апостоли, дальше я пойду одна, а ты подождешь меня в кафе напротив. Если через 30 минут я не вернусь, позвони Питеру. Он будет ждать звонка. От меня или от тебя.

– Так просто?

– На крайний случай. Думаю, что не понадобится.

– Ева, он мне не нравится. Я навел справки, темный след, с ним лучше не вести дела.

– Я не веду с ним дел, просто покупаю кое-что. И давай поторопимся, я не хочу опоздать.

Утро снова было солнечным, и блики света, отражаясь от воды канала, были повсюду: на обшарпанных стенах домов, на перилах канала, на ступенях мостков, на лице Евы. Они прошли по мосту Риальто и направились к площади Санта-Мария-Формоза.

– Здесь, – сказала Ева, входя в маленькое невзрачное кафе.

Зорн мельком осмотрелся, кинул куртку на спинку стула у столика возле окна, обернулся к Еве. Она посмотрела ему в глаза и быстро вышла. Из окна Зорн видел, как она почти бежит вперед по переулку.

Через пару минут он отправился вслед за ней. Она вышла к церкви Санта-Мария-деи-Мираколи и встала в тени напротив. Прохожих было мало. Если где-то сидит снайпер, то…

В этот момент у причала показался катер. В лодке Зорн узнал старикана Джузеппе. Он медленно, не особенно ловко накинул веревку на палину, пришвартовался, закашлялся, долго кашлял, в перерывах что-то бормоча себе под нос. Из пассажирской каюты через низкий проем, пригнувшись, вышел Карл. Распрямился и раскинул в стороны руки, с наслаждением потягиваясь. Потом кивнул старику и ступил на пристань. Прихрамывая, поднялся к церкви, на ступенях несколько раз огляделся, но Еву как будто не приметил. И вошел внутрь.

Ева подождала пару минут, потом отделилась от стены и, быстро перейдя улицу, тоже вошла в церковь. Зорн пытался оценить, насколько встреча с доктором демонологии – а именно это было написано на визитной карточке г-на Найтмера – безопаснее, чем два киллера, от которых они пытались оторваться. Ответа на этот вопрос у него не было. Зорн посмотрел на часы. Попасть в церковь незаметно не получится: слева она приперта каналом, а основной вход на самом виду у Джузеппе, со стороны переулка двери наглухо заперты, церковные окна довольно высоко от земли. Он выбрал ожидание. Все-таки встреча в церкви имела пусть призрачные по нынешним временам, но все же гарантии. «Должен же быть у доктора демонологии страх божий», – подумал Зорн.

Найтмер сидел один, почти у алтаря, и не обернулся, пока Ева не подошла.

– Считайте, самая красивая церковь в Венеции. Люблю тут бывать. Этакая эротическая нежность в камне, – сказал он. – Вы, простите, в Бога верите?

– Знаете, за такой вопрос ведь можно и по лицу получить, – сказала Ева спокойно.

Он развеселился.

– И тогда во что же вы верите? Если не верите в добро и зло. Это я работаю с изнанкой жизни, но ведь я знаю, что у ткани две стороны…

Голос у него был низкий, бархатный. Его английский был с французским акцентом, и Еве слышалась насмешка во всем, что он говорил. Он подождал немного. Ева молчала.

– Так оно даже выходит и лучше. Потому что книженция наша – не самый лучший способ добиться Его расположения. – Карл кивнул в сторону распятия. – Я бы предложил вам сделку. Могу удвоить цену за оригинал в сравнении с тем, что вам сейчас предложили.

– Я не продавец, – покачала головой Ева, – у меня другой бизнес.

– Ну разумеется. Древний ведьмовской бизнес: просчитывать ходы. – Карл опять рассмеялся и перебил сам себя: – Вы принесли? – Ева кивнула и вытащила зеленый сверток. Карл взял его в руки нежно, любовно, затем развернул ткань и долго рассматривал обложку, касаясь ее рукой, как слепой – трогая каждый сантиметр, золотой оттиск названия, красную истертую печать, что-то шепча книге. Слов Ева не могла разобрать. Наконец он вставил в глаз линзу с лупой и надолго умолк, время от времени листая страницы. – Ну что ж, – сказал он, наконец. – Осталось немного, до завтра успею. Или нет, – со смешком добавил он. – Оставите мне книгу?