— Я даже думать не хочу, что с ним станет, когда речь про женитьбу зайдёт, — вздохнула Эмили, которая ещё больше стала похожа на тень после смерти Пангеи.

Ночами она часто плакала, вспоминая подругу; днём с грустью думала, что будь бы та жива, и её, и Болтона, и Джоффри уже давно бы приняли как родных. И, ежели бы не будущий супруг, она совсем бы не смогла возвращаться в чувства и сознание после произошедшей трагедии. Жаль, что нельзя было повернуть время вспять. Жаль, что никто не мог вернуть человека к жизни.

========== Глава 132. Межмирье ==========

Пангея неожиданно для себя открыла глаза. Ещё несколько секунд назад она тонула, а сейчас стояла посреди огромной комнаты. Ей потребовалось время, чтобы сообразить, что стоит она явно в холе больницы. Очень стандартный дизайн выдал его: светлые выкрашенные стены, лавочки, плакаты с информацией полезной для здоровья, телевизор, по которому без звука шла какая-то мелодрама, стенд с истрёпанными книгами, каталка, стойка ресепшена… Но как она тут оказалась? Она была на Черноводной, а не тут.

— Привет! Тут есть кто? — громко крикнула девушка. Голос эхом разнёсся по коридору, но ответа не было. — Ау!

Тишина.

Вдобавок, для себя она отметила и то, что вместо нарядов Вестероса, она стояла в той же одежде, в которой в тот роковой день попала в другой мир. Мятная толстовка джинсы.

Девушка напряглась. Всё это было страннее, чем обычно.

Постояв ещё немного на месте, она поняла, что это ни к чему не приведёт, поэтому, собравшись с силами, Пангея пошла вперёд по коридору.

Коридор казался узким и очень длинным. В нём едва доставало света — и лишь впереди виднелось какое-то синеватое свечение. Примерно такое ей доводилось уже наблюдать, когда она ходила в пещеру искать драконов. Или не ходила? Место, куда она попала, казалось странным, но лишь потому, что было самым обыкновенным — без пространных лесов, лугов, крепостей и замков.

— У меня больший камень, значит, мой ход, — раздался совсем знакомый голос откуда-то из глубины коридора. Но кому он принадлежал? Пангея тщётно пыталась снять знакомое имя с кончика языка, лишь щекотя себе память. Она двинулась прямо к голосам и, хотя коридор и казался вечным, он вскоре кончился. Перед ней были два старика, игравших… в нарды?

— Твоя взяла, — цокнул языком один из них. — Сегодня зло будет праздновать победу.

— Не зло, а тёмная сторона добра, — потирая ладоши, произнёс другой.

Пангея сделала ещё шаг вперёд. Несмотря на то, что голос второго старика знакомым не был, казалось, что и его она где-то уже видела. Стоило девушке стать совсем близко, как старики начали новую партию.

— Проходи, раз пожаловала, чего же на сквозняке стоять, — улыбнувшись уголком губ, произнёс тот, кому принадлежал первый услышанный ей голос. Она на мгновение обернулась и осознала, что стоит теперь не в конце коридора, а возле двери в небольшую лачужку.

Глаза Пангеи округлились до уровня глубоководного краба.

— А где? — только и спросила она, указывая себе за плечо, но внутрь прошла. — Я с ума схожу, да?

— Давно уже, — заметил тот, чей голос она не знала. — Ещё как решила на спор с окна сигануть.

— И как в политику полезла, когда даже обществознание знала на «три пишем, два в уме», — подхватил знакомый незнакомец.

— И когда короля у всех под носом решила спрятать.

— Про драконов даже говорить не будем.

Видимо, они хотели что-то сказать, но их прервала Пангея:

— Пожалуйста, хватит! — девушка обхватила голову руками. — Я ничего не понимаю! Где я? Я только что была на Черной речке, потом оказалась в больнице, теперь здесь. Пожалуйста, скажите где же я на самом деле? — в её голосе слышалась мольба. Старики переглянулись, и незнакомец, хитро улыбнувшись бросил:

— Твоя дочь, ты и объясняй.

Второй знакомый вздохнул, глядя куда-то вглубь себя. Он молчал. Молчал долго, а потом, кивнув, сказал:

— В Межмирьи. Осмотрись хорошенько, ничего не замечаешь?

Девушка, казалось, ещё сильнее округлила глаза, но начала обводить комнату взглядом. Вот соевая и справочник возникли две новые двери, хотя Пангея была готова клясться, когда она вошла, их не было. Робко подойдя к одной из них, она ахнула: за ней была самая обычная больничная палата из её мира: какие-то приборы, кровать, на которой лежал человек. Присмотревшись, Пангея ахнула: на кровати под этими самыми приборами лежала она сама!

— Но как? — прошептала девушка, уже не сомневаясь, что она сошла с ума.

— Посмотри, что за второй, — вздохнул старик.

Повинуясь его словам, девушка на ватных ногах подошла ко второй двери.

За ней была какая-то каюта, стол, кровать, бутылки из-под вина, и опять на кровати лежала она! Девушка почувствовала, как её начало тошнить. Голова закружилась, и больше не в силах стоять, она упала на пол.

— Но как? — только и сумела прошептать она.

Человек со знакомым голосом повернулся к ней, и Пангея ахнула. Ювелир! Тот самый, с которого всё началось, и без которого не было бы ни спасения Джоффри из рабства, ни драконов, ни воскрешения её самой, когда она потеряла ребёнка из-за Мелиссандры. Тот самый, на котором, по иронии судьбы, теперь всё заканчивается.

— Смерть и жизнь едины ровно как река и море.

— Ой, вот давай только без твоих этих заковыристых вещей! Она итак едва понимает, что происходит, — его собеседник закатил глаза, а после взглянул на Пангею. Память продолжала к ней возвращаться. Да, голоса она его не знала, зато прекрасно различила по внешности. Перед ней был Король Ночи! Собственной персоной. Каким образом он сидел рядом с ювелиром, что он тут делал и почему он жив — ни на один из вопросов не было у неё теперь ответа.

— А-а-а, мы вас не убили?! — Пангея сглотнула. — И что теперь заново?

— Нет, — Король Ночи отмахнулся. — Я нашёл способ делать его попроще. Вот он сейчас мне в нарды окончательно проиграется, и к «Дженге» перейдём.

Пангея зависла.

— Ещё «Монополию» попробуйте. Рекомендую, года два/три — и кто-то из вас даже выиграет.

— Так она у нас есть, вон там лежит, — ювелир усмехнулся.

Обстановка чуток разрядилась, однако ответов это не дало.

— Так всё же, что здесь происходит? — Пангея непонимающе обвела комнаты взглядом. Вдобавок ко всему в комнате появился нервирующий звук пищания медицинского аппарата и успокаивающий шум моря. Ювелир вздохнул.

— В тот день, когда ты пришла в Винтерфелл, в своём родном мире ты попала в реанимацию. Всё то время, что ты была в Вестеросе, ты провела в коме дома. И вот теперь, когда ты оказалась на грани смерти там, ты попала в пограничный мир, и можешь сделать выбор, уйти в Вестерос, домой, а может и вовсе заглянуть в Неизбежное, — он хитро улыбнулся.

Пангея задумалась:

— Скажите, а Эмили, она тоже в коме? Или все, кто в коме, попадают в Вестерос?

— Синего спроси, его идея была вас сюда запихнуть, экспериментатор, социолог несчастный! — ювелир фыркнул. Социолог, экспериментатор… Такие обычные слова в её мире теперь звучали совсем как чужая речь.

— Значит, выбор, что ж, — Пангея улыбнулась, но как-то грустно. — Надо было решать.

Девушка покосилась сначала на одну, потом — на другую открытую дверь. Из первой по-прежнему раздавался писк аппаратов. Внезапно она увидела знакомых ей людей у той себя и едва не подпрыгнула на месте. Родители! Всё время в работе, делах и разъездах — она и в своём мире их мало встречала, а теперь, когда провела в Вестеросе два года, показавшихся вечностью, чуть не забыла об их существовании. Дабы рассмотреть их получше, она подошла ближе к двери, с удивлением обнаружив, что от того мира её ограничивает едва ощутимое стекло. Будто ребёнок, глядящий голодными глазами на витрину с рождественскими сладостями, она нажимала теперь руками на эту невидимую прозрачную стену. Более сильный крепкий нажим — и грань прорвётся. Она снова будет дома.

Если бы Пангея обернулась, то непременно бы заметила, как четыре любопытных глаза уставились на неё.