Мальчишка бежал к драконам, чтобы вскочить на своего Тома и рвануть к замку, однако уже в шаге от заветной цели с ног его сшибла Арья:

— Я всё слышала, — тихо говорит Безликая. — Но слушай сюда. Полетишь сейчас — угробишь и её, и сам погибнешь. Атака на замок начнётся через считанные минуты — тогда и лети. Твоя матушка не убьёт её сразу. Скорее всего, держит при себе, чтобы в крайнем случае обменять на свою шкуру. Так что, как только Дейнерис рванёт вперёд на своих драконах и отвлечёт на себя всех, облетай замок с наименее защищенной стороны, смешивайся с толпой и ищи свою мать. Ге серсея — там и Пангея, понял?

Бывший король кивнул, поблагодарив Арью. Девочка удалилась также быстро, как и появилась, и что-то подсказывало Джоффри, что ни она, ни Эмили не будут сидеть в стороне, пока идёт бой, несмотря на все уверения Пангеи и Болтона.

Он обернулся на лагерь в последний раз, наблюдая, как дракон Дейнерис взмыл в небо, и часть Безупречных спешно двинулась за ним, только по земле. Их было куда меньше, примерно треть всей армии — вероятно, Джейме и Рамси всё же удалось отговорить или переубедить отряд. Серого Червя среди всех фигур мальчик так и не отыскал.

Взобравшись на Тома и легонько погладив того по шее, он взметнулся в небо — но не вслед за Бурерождённой, а в совсем другом направлении. Его встречали знакомые улочки, видимые теперь с высоты птичьего полёта, шпили родного замка. Джоффри и не помнил, когда был здесь в последний раз. По идее, года четыре назад… По ощущениям — прошла целая вечность.

Когда удалось найти ровное и обширное место, чтобы посадить Тома, мальчик, всего на мгновение, но прижался к нему лбом. Сердце в груди его колотилось, но он не давал волю ни страху, ни — в должной степени — гневу. Когда навстречу ему пронеслась толпа людей, он переждал её, прислонившись к стене, после мышью проскользнул мимо, прямо к дверям замка. Он прожил здесь всю жизнь за исключением последних лет и знал все чёрные и потайные ходы.

Болтону огромных усилий далось успокоить Безупречных. Если бы не Серый Червь, увещевания, что сейчас начинать нельзя, ни спокойный Астартес, который, полностью проигнорировав визги Дейнерис, остался на земле, им бы не удалось удержать войска. А тем временем Пангея, на чёрной, как смоль, лошади с остальными сопровождающими прискакала в лагерь. На коне она выглядела и вправду как дочь бога — гордая, величественная, непривычно красивая… При её появлении по лагерю разнесся радостный вопль. Однако девушке было не до него. Она скакала туда, где должны были быть Рамси и Джейме.

— Что, Пекло, тут произошло?! — Пангея не спешилась, оставшись на коне. — Куда все отправились?

***

Джоффри неспешно прошёлся по замку, временами, когда намечался на горизонте свет факела, прячась от проходящих мимо стражей. Многое произошло с ним за последние годы, сделав его ловким, менее уязвимым, а походку его — лёгкой, как у мыши. Мальчик также не мог не признать, как приятно ему, что достоинства сии оценили его отец и дядя.

Он застал мать там же, где и рассчитывал — в собственных покоях. Он ожидал от неё теперь чего угодно: что она будет отдавать приказания воинам, что она будет здесь со своим новым любовником, что она в спешке станет собирать вещи, дабы поскорее покинуть Королевскую Гавань. Он знал, что и первое, и второе, и третье с неё станется. Однако ни того, ни другого Серсея теперь не совершала. Джоффри осторожно подкрался сзади. Рука его в любую минуту готова была сорваться к арбалету, тем паче, что расстояние между ними было самым удобным для чёткого выстрела.

Серсея сидела к нему спиной, каким-то совершенно неосмысленным взглядом смотря в окно. Под стенами замка в панике бежали жители. Предупрежденные войска готовились к обороне крепости. Бывший король многое слышал о судьбе своей матери из слухов, от Пангеи, отца и дядюшки, но именно теперь, когда она с непривычно короткими, но всё такими же, как у него — родными, и у всех Ланнистеров, золотистыми волосами, бледная, даже, кажется, исхудавшая, сидела к нему спиною, сердце его сильно сжалось, точно в тисках, и вся боль, что причинила она ему, пронзила теперь не только его душу, но и всё существо его, почти завладев им. Казалось, достаточно одного нажатия — и всё будет кончено, и виновница его страданий будет тлеть в огне собственных ядов на том свете. Один лишь светлый голос откуда-то изнутри подсказывал: «Следует подождать. У неё Пангея. Без неё ты не узнаешь, где она».

***

— Панги… — Миссандея замялась. Несколько мгновений назад ей не удалось справиться с преждевременно выросшими детьми, и теперь оставалось лишь надеяться, что Джоффри, Эмили и Арья, коих поручил ей Болтон, не полезут в самую гущу событий, происходящих в замке и за его пределами. — Пангея! — она счастливо улыбнулась. — Все считали, что тебе угрожает опасность. Миледи, узнав о том, что тебя взяли в плен, тут же бросилась обратно в лагерь и собрала войска, чтобы идти в наступление. Но неужели она сумела вернуть тебя столь быстро? — её глаза округлились, и до Миссандеи, кажется, понемногу стало доходить, что слова её королевы оказались корыстной ложью.

— Меня ни кто не брал в плен! Боги, она обезумела! Она пришла в ярость от того, что я предлагала за тебя дракона и захотела сжечь город! Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Пангея метнулась к лорду. — Рамси, она сошла с ума и решила сравнять город с землёй! — и, словно подтверждение её словам, до них долетело рычание, и они увидели отблеск огня Дрогана.

Выцепив взглядом командира войск Оленны, Пангея метнулась к нему:

— Надеюсь вы помните то, что мне обещала ваша миледи?

Командир кивнул

— Да, моя госпожа. Если понадобится, мы поможем остановить безумие.

— Оно уже началось! — девушка хотела метнуться к Астартесу и вдруг растерянно посмотрела на друзей:

— А кто же улетел на Томе?

Услышав про исчезнувшего дракона, Болтон побледнел, а Миссандея опустила глаза. Медленно, будто боясь её реакции, лорд севера обернулся к бывшей невесте:

— Кажется, я знаю, кто улетел на Томе…

В тот самый момент раздался протяжный драконий рык, и небольшой, но значительный столб дыма взмылся над частью Королевской Гавани.

***

Серсея, словно почувствовав, что за спиной кто-то есть, обернулась и коротко вскрикнула. За ней стоял призрак её пропавшего сына. Или же это был сам сын. Серсея не была в этом уверена.

— Джоффри! Сынок! — королева протянула к нему руки. — Ты ли это?! Живой! — голос королевы дрожал, а в глазах заплясало безумие. — Умоляю скажи, что это ты? — она без сил упала обратно на кровать.

Силясь справиться с охватившим её волнением, Серсея смотрела на бывшего короля, который вроде был её прежним сыном, и вроде — совсем иным. Казалось, кто-то из шутов подстроил для неё неудачную пародию накануне смерти.

Золотистые волосы, по которым Джейме всегда без труда осознавал, что дети именно от него, теперь были превращены в пепельно-чёрный, будто пламя уже преждевременно поело их. Он стал выше ростом и шире в плечах, но худее. И когда, наконец, во вроде бы чужих чертах лица она отыскала что-то знакомое, а в глазах — собственное и Джейме отражение, она вновь неосознанно вскрикнула. Королева слишком поздно вспомнила, что Джоффри давно не маленький, и ему всё известно. И он прекрасно знает, кто его отец.

— Ну, здравствуйте, матушка, и хотел бы сказать, что желаю вам здоровья, да не буду скрывать, что не рад вас видеть.

Привычное лукавство в его голосе, заставившее сердце её забиться ещё сильнее, резко сменилось гневом и озлобленностью. В привычной ему манере, о каковой она, без сомнения, знала, он принялся не выговаривать, а буквально выплёвывать слова. Не желая более фамильярничать, Джоффри наставил на мать арбалет, невзирая на то, что она итак безоружна и едва ли в силах причинить ему сейчас вред.

— Где Пангея? — сухо спросил он, гордо вскидывая голову и пронзая королеву ненавидящим взглядом.

— Да сохранят его Боги, — Пангея бросилась к дракону. — Я попробую остановить её в небе, а вы разберитесь с Безупречными, иначе править будет уже некем!