— Что же, тогда не судьба решать сей вопрос миром, — Эурон пожал плечами. — Путь до Королевской Гавани наверняка был долгим, так что пока приглашаем вас и ваших воинов на пир. У миледи как раз был подарок для её милости, — он обменялся быстрыми взглядами с Серсеей.
— Не соглашайся, — одними губами произносит Пангея, умоляюще смотря на подругу и, не дождавшись ответа, обращается к Серсее: — Это не все. Нас интересует судьба наших соратников. И если их головы пока ещё на месте, то можно поторговаться и за них.
— Как раз к этому и относится подарок миледи, — Эурон кивнул, показывая страже, что здесь его желания не менее значимы, чем королевы. В это самое время вывели Тириона — без клинков у горла, что было без надобности, но с верёвочным узлом на руках, каковой, однако, быстро развязали.
— А карлик зачем? На сдачу дали, — шепнула Пангея Дейнерис вызвав смешок королевы.
— Приятно, — улыбнулась Бурерождённая. — Шута-карлика у меня ещё нет.
Только сейчас присутствующие заметили на плаще Пангеи знак десницы.
— Уведите, — сухо бросила мать драконов своим слугам. — Что с остальными?
— С остальными… — Эурон лениво покосился в сторону Мелиссандры, Вариса и Миссандеи. Пожалуй, только последняя держалась достойно, хотя ровно так же, как и другие, не знала, что за участь ожидает её. Паук, сцепив руки на том месте, где у обыкновенных мужчин находится достоинство, кидал молящие взгляды с Дейнерис на Серсею. Мелиссандра, хоть и была внешне спокойна, то и дело сильно сглатывала и почему-то направляла всю злость взгляда своего именно на Пангею.
Переговоры, которые не были обречены на мир с самого начала, теперь лишь накалили обе стороны. Рука Серсеи непроизвольно сжалась в кулак. Пора было заканчивать с этим шутовством. Для пирата это стало своего рода призывом к действу. Что-то сильно шикнуло и неприятно всхлипнуло, после раздался звонкий скрежет клинков, и Варис с Мелиссандрой безвольными куклами упали на каменные плиты смотровой площадки Королевской Гавани.
В тот же миг дракон, который был явно крупнее остальных, взвился на ноги, явно проигнорировав команды Дейнерис. Руки новой десницы королевы скрестились на груди. На дице застыла гримаса решительности.
— Я настоятельно рекомендую отпустить Миссандею. Вы ведь не хотите проиграть войну, не увидев начало битвы?
Дракон пристально смотрел на врагов, готовый в любой момент напасть Гораздо крупнее своих собратьев, он выглядел огромным на фоне пажей Серсеи. Видя, как сделал шаг вперёд Гора, Пангея зло прищурила глаза: — Уверяю вас, живой мертвец Астартесу не ровня.
Сердце Серсеи отчаянно быстро билось. Когда же дракон чуть не метнулся в их сторону, она — только Богам ведомо, как, заставила себя не вскочить с места. Можно ли было доверять плану Эурона? Можно ли было вполне доверять сейчас хоть чему-то, что видела она собственными глазами?
Ничего не произошло, так что тишина стала давить на уши. Миссандея слабо дёрнулась — стоящий сзади страж посильнее нажал ей на горло. Дейнерис, сколь бы ни скрывала свои чувства всё это время, теперь рыкнула, будто в подражание собственным драконам. Для Эурона всё происходящее было своего рода забавной постановкой.
Внезапно гнев во взгляде Пангеи сменился милостивой улыбкой:
— Я предлагаю обмен, Эурон. С твоей женщиной я не вижу смысла вести переговоры. А ты пират — договоримся.
Девушка подняла правую руку вверх и слегка свистнула. В тот же момент из-под крыла дракона появился маленький, размером не больше щенка одной из собак Болтона, дракончик, тут же усевшись на руку хозяйки. — Я сейчас отдам тебе его, если ты отдашь мне Миссандею. Обмен честный. Сейчас он не велик, но и Астартес не вылупился великаном.
Эурон прищурился, оценивая планы чужестранки.
— В чём подвох? — спросил он после короткого молчания. Клинок в ту секунду ещё сильнее прижали к горлу Миссандеи.
— Если меня убьют во время боя, моя совесть будет чиста, и, вернувшись домой и взглянув в глаза отцу, я скажу ему об этом. Я смогу как и раньше смотреть в его глаза, доказав, что земная жизнь не сломила меня; что я прошла её с гордо поднятой головой. Ведь всем уже известно, чья я дочь! — последние слова девушка выкрикнула прямо в лицо смотрящим, и словно по волшебству, в небе среди ясного неба сверкнула молния.
Стражник в ужасе отпрянул от Миссандеи, выронив клинок, и в тот же момент Астартес сделал рывок и, подхватив смуглую рабыню, молнией взмыл в небо, следом за ним сорвался маленький дракончик. Казалось бы, считанных секунд хватило, чтобы спасти жизнь Миссандеи. Считанных секунд — и одного из троих дракончиков, что плевался молниями, дрессировки атаки, в которой вместо команды «фас» служило имя Бога, и аккуратно припрятанной сумки с ним всё на том же Астартесе. Казалось бы, один маленький просчёт — и всё бы пропало.
— Что ж видать не судьба, — Пангея театрально развела руками, провожая взглядом драконов. — Какая жалость.
Но не успела она этого сделать, как Дейнерис рьяно стукнула кулаком по подлокотнику своего кресла.
— Кто давал тебе право решать, с кем и когда торговать драконами? Этого не было в условиях переговоров! — глаза её метали молнии. — В Пекло мирные решения! — последняя фраза обращена была, видимо, уже к Серсее и Эурону, потому что теперь в их сторону смотрела Бурерождённая. Она сделала шаг вперёд к чете, несмотря на то, что ещё изначально они условились не пресекать разделяющую черту. Шаг королевы андалов и первых людей был лёгким и совершенно неспешным, но при том уверенным. Совсем, совсем не такими были шаги той запуганной девочки, проданной собственным братом дотракийцам. — В Пекло королеву-самозванку и её наложников. Дракарис!
========== Глава 129. Мать львёнка ==========
— Стой! — Пангея рванула вперёд, перехватив Бурерождённую и резко дёрнув её на себя так, что Дейнерис стоило немалых усилий, чтобы не упасть на землю. Драконы, которые ещё мгновение назад были готовы уничтожить всё вокруг, услышав приказ той, что минуту назад назвала себя чуть ли не богиней, вместо указанных целей выпустили столбы пламени в небо. — Стой, — уже тише повторила Пангея, держа Дейнерис за руку. — Пусть судьба каждого, кто здесь стоит, решится во время боя, иначе твой поступок не будет выше всего, что натворила Серсея, — новоиспечённая десница всё еще ощущала, как сердце бешено бьётся в грудной клетке. — Я прошу извинить нас за сей инцидент. Боюсь, после всего произошедшего пировать вам придётся без нас, — Пангея подтолкнула Дейнерис к дракону, понимая, что ей самой лучше вернуться с остальной свитой верхом на коне. — Мне жаль, что теперь погибнут невинные, — тихо произнесла она на прощание, подходя к лошади.
Дейнерис покачала головой, но села на дракона, напоминая теперь скорее не правительницу, а маленькую девочку, которой отказываются покупать игрушку, а она, в свою очередь, в отместку не желает уходить из магазина.
Внезапно какая-то новая догадка закралась в её мысли. И только успело сердце Серсеи прийти в норму, а Эурон отошёл от неё, перестав загораживать собой, сделав несколько шагов вперёд, к разделяющей соперничающие стороны черте, как она метнула полный злости взгляд на Пангею. Бурерождённая почти зашипела, так что расслышать их разговор можно было лишь на близком расстоянии.
— Почему, — она сжала руки в кулаки. — Почему они слушаются только тебя?! Почему мои драконы слушаются тебя?
— Я не знаю, не сказали, — шикнула десница, — может, они просто не хотели убивать тебя, свою мать? Ты видела, где стояла, отдавая приказ? Дыхни б они — и ты была б не Бурерождённой, а стейк из человечины двойной прожарки на открытом огне! Нельзя ж так, я чуть инфаркт не поймала, когда это произошло. Срань господня, экстракт валерьяны, видать, придётся жрать, вырывая его из земли вместе с корнем, чтоб успокоиться теперь, — она провела рукой по волосам. — Ну, хоть Миссандею спасли, уже молодцы.
— Ты всегда говоришь подобные вещи таким образом, будто к ним не причастна! — Бурерождённая перешла на рык. — Неужели я так легко поверю, что ты помогла бы вернуть мне Железный трон? Нет! Молва не лжёт — ты всего лишь чужестранка, взявшаяся непонятно откуда. Как раз потому, что о тебе ничего неизвестно, ты выдаёшь себя за дочь Азор Ахая и метишь занять трон. Вот, почему ты оставила их в живых! — она так резко указала рукой в сторону Эурона и Серсеи, будто норовила пнуть таким образом воздух. — Ты в сговоре с этими двумя. Все против меня, — чуть тише произнесла она, махнув головой. — Все… Тогда спалить всех дотла! Всех! Весь город!
