– Честно скажу, сын, не знаю! – развёл я руками. – Даже в голову не приходило сравнивать. Ловен и ловен, медяк – значит медяк.

– Тебе не приходило, а другим приходит. Заметил недавно, что внутри всех замков стараются между собой новыми расплачиваться, а к соседям лёгкое старьё везут. Надо что-то делать с этим. Ты у нас из другого мира, поэтому должен знать про старые деньги.

Я задумался и крепко… Пришла беда откуда не ждали! Если этот проныра и в финансы мира Сестёр нос сунет, то прогнозировать дальнейшее развитие событий никто не возьмётся. Честь, конечно, штука хорошая, но и свои интересы Хозяйки замков блюдут основательно.

– Что ты предлагаешь? – вздохнув, спросил я его.

– Погоди! Я ещё не закончил! Как ты определил нашу монету от столичной, ведь никаких рисунков на них нет?

– Наша более светлая, а столичная с красноватым оттенком.

– Почему? – не отставал от меня Виктор.

– В столичной меди замешано больше.

– Верно! Получается, что в них медь стоит как золото. Не слишком ли расточительно нам делать более чистые ловены? Я посчитал – если будем отливать как столичные, то из четырёх монет насобираем на пятую! Столько денег выбрасываем, не замечая этого!

Блин! А вот это мой “косяк”! Мог бы и сам додуматься, когда в Нест отливку ловенов налаживали. Просчитать было всё необходимо, взвесить, а не “на глазок” похожее лепить. Узнает Агга – живьём загрызёт! Она хоть тётка и не скупердяйская, но такое её точно взбесит. Хотя... Чего это я? Владетельная сама их утверждала, поэтому тоже “рыльце в пушку”. На это и давить буду!

– Пап… Ты чего смурной такой? – насторожился сынище.

– Очень сложную ты тему поднял. Опасную… Поверь моему опыту, что ни одна денежная реформа не проходила просто. Вроде и нужная штука, но грабила всегда сильно. Особенно простым людям доставалось.

– Зачем реформа? Надо по-другому. Пусть столичные ловены ими и останутся, а нам стоит свою монету придумать. Другое дело, никак не могу сообразить, как её от старости защитить и чтобы с ловеном не путали.

– Небось и название придумал, Чубайс?

– Кто?

– Не важно! Колись, давай, как решил обозвать?

– Кромка.

– Так просто?

– А как ещё? На Кромке же живём. Думаю, что и в Кнара такое название оценят. Остальным тоже будет понятно, чья она.

– Принимаю! – хлопнул я по плечу Виктора. – А защитить монету легко. Отольём с рисунком и с маленькими пупырышками по краям. Половина пупырышек стёрлась – монета негодна и идёт на переплавку. Можно ещё риски по боковой грани сделать, только хлопотно очень и легко подделать могут. Другой вопрос, что со старыми монетами делать и как внедрить Кромку в повседневную жизнь.

– О! Это я тоже просчитал! Сейчас из своей комнаты записи принесу! Не представляешь, сколько бумаги извёл!

– Нафиг! Нафиг! – замахал руками я. – Всё бабушке Агге неси! Мне её не так жалко, как себя! Ты лучше скажи, как у вас с Риттой и Мирой дела? Не ссоритесь?

– А чего нам ссорится? Сам знаешь, что поначалу нелегко пришлось, когда дар потерял. Заново ко многим вещам привыкали, но сейчас без него даже и лучше. Новое друг в друге постоянно находим и удивляемся, как этого раньше не замечали. Девушки даже сами свой дар заблокировали, чтобы ощутить в полной мере все эмоции, которые мы раньше игнорировали.

Внезапно Витька встал и наклонившись, тихо прошептал мне на ухо:

– А дар мой вернулся… Пару дней назад почувствовал…

– А чего скрываешь?... – также шёпотом спросил я.

– Боязно чего-то… Терять те чувства, что сейчас боязно… Мне без дара даже лучше…

– Ты идиот?!

– Пап... Не так громко…

– Скажи спасибо, что в форточку не ору! Ещё одна такая выходка и пошлют.... Сам знаешь, куда пошлют тебя твои красавицы! Не удивлюсь, если и хлебало расквасят! Девчонки за ним в Нест поехали, дар свой заблокировали, под тебя подстраиваясь, а ты в “кошки-мышки” играть с ними вздумал?! Кто ты, как не сволочь, после этого. Мозги включи, аналитик фигов! Они живые люди, а не эти вот монеты, – показал я рукой на стол, – которые можно по карманам распихать и доставать от случая к случаю!

– Ты чего, отец?! – ошарашенно произнёс сын, – Я ж их люблю и скрываться долго не намерен. Хочу сам понять, как лучше.

– Тебе лучше или им?

– Нам всем.

– Тогда вместе и решайте, а не в одну наследничью харю! Быстро поднял свой зад и бегом к девчатам! Пока не поговоришь, на глаза не показывайся! Стыдно!

Парня как ветром сдуло, а я ещё долго смотрел на забытые ловены, решая пойти ли с Витькиной идеей самому к Владетельной Нест или запустить его самого к бабуле. После долгих размышлений решил всё-таки пойти первым и подготовить Аггу к новым откровениям нашего вундеркинда.

После снятия “порчи” наши отношения с Хозяйкой Нест стали налаживаться. Не сразу, конечно, но в последнее время мы опять стали близкими людьми, и не упускали возможности вместе провести вечерок за хорошим разговором и партейкой в настольные игры. Жаль, что с Бейллой пока глухо. Хоть и “оживает” потихонечку, но до той милой, весёлой женщины ещё было далеко. Что ж… Буду ждать! Главное, что появилась надежда!

***

Агга-Орр-Нест неторопливо поднималась по лестнице замка, когда её догнал слегка запыхавшийся Юрий.

– Уф… Насилу нашёл! Весь двор оббегал!

– И тебе здравствуй, Тень! Хотя, глядя на твоё выражение лица, почему-то хочется сразу попрощаться. Как Викт-Орр тут появился, так, то и дело, тянет от ваших постоянных сумасбродных идей переименовать тебя из Руки Спокойствия в Руку Беспокойства. Что на этот раз случилось?

– Как обычно, Госпожа! – пожал плечами Юрий, делая невинное лицо. – Внук твой! Ничего нового!

– Мне опять волноваться?

– Сильно и желательно в своих покоях наедине со мной. Тема очень серьёзная и скользкая.

– Слушай… – умоляюще сказала Агга. – А давай сделаем вид, что ты меня не нашёл? А?

– Легко! – согласился с ней мужчина. – Мне так ещё лучше будет. Пусть Викт-Орр сам тебя находит и всё рассказывает. У него и бумажек много…

– Очень много?

– Лично не видел – всё с его слов. А зная работоспособность нашего дитятки…

– Нет! Лучше ты! Я ещё жить хочу! – прервала его Агга и схватив за локоть, решительно потащила в свой кабинет.

Выложив на стол ловены, Юрий дословно пересказал разговор, произошедший недавно с сыном, опустив лишь момент с вновь приобретённым даром.

Хозяйка замка долго пялилась на монеты, потом молча подошла к шкафчику в углу и достала из него кувшин. Взяв со стола кубок, наполнила его вином и в несколько больших глотков осушила.

– Будешь? – запоздало предложила она Руке Спокойствия.

– Немного. Хотя напиться не мешает.

– И не говори! Самое поганое, что очень хочется забыть про эти монеты, но не сможем ведь. Постоянно, глядя на них, теперь буду думать, как мы с тобой это… Лоханулись тогда! Какое же это дурацкое словечко из твоего мира, но как нам подходит! Верно?

– Полностью подтверживаю. И ведь проблема-то на виду столько лет была.

– Да. Как и остальные, что наш Викт-Орр раскопал. Лучше бы вы с Бейллой не Наследника, а Наследницу мне родили, может, чуточку поглупее была бы?

– А если умнее? Женский ум местами намного изобретательнее.

– Не подумала! Пусть мальчик остаётся, а то повешусь на первом же дереве! Сам что про эти злосчастные золотые ловены думаешь?

– Сложно говорить, не видя всех расчётов сына, но одно могу сказать точно – это дело не на один год. Форсировать события не стоит, а то врагов себе и без столичных наживём.

– И ещё каких! Представляешь, сколько старых монет в одночасье обесценятся? Эх, – тяжело вздохнула Агга, – привлечь бы к этому Бейллу, но не готова она пока ещё.

– Как она? – напряжённо спросил Юрий. – Я её давно не видел. Всё только по рассказам сына и твоим…

– Иди и спроси! Сколько можно скрываться? Переезжай из гостевой комнаты над таверной в свои прошлые покои и живи нормально.

– Нет. Рано. Понимаешь, Агга, у нас с ней очень сильное чувство было, а потом не менее сильная неприязнь и разочарование друг в друге. Правых не ищу – виноваты всегда двое, но сейчас не время мне ей глаза мозолить. Пока боюсь доломать то, что уже сломано. Фиг потом починим. Пусть в себя полностью придёт, вот тогда поговорим. А без неё не хочу заселяться в свои старые покои. Когда решит, что готова, сама придёт.