— Приспешники? — я услышал, как Хантер спросил, сдвинув брови. Я знал его. Он был единственным сыном Маллика, который не занимался бизнесом, не был ростовщиком. Он сбежал несколько лет назад, связался с какой-то чертовкой по имени Фиона, обзавелся парой маленьких девочек и работал с татуировочным пистолетом. Остальные, однако, по-прежнему безжалостные, расчетливые разбиватели коленных чашечек.

— Что тебе Кэш? — спросил Шейн, самый молодой и громоздкий из них, кивая нам головой и двигаясь, чтобы встать.

— Просто решил, что мы зайдем и сравним наши впечатления.

— А Рейн не заедет за этим? — спросил Шейн, сдвинув брови, и я знал, что у них была небольшая дружба прямо с тех пор, как Рейн встретила Саммер. Ну, поскольку он сказал нам, что один из его клиентов был одним из наших людей, и этот человек оказался стукачом.

— Мы держимся подальше от других организаций, ты же знаешь, — напомнил мне Райан, самый старший и самый опытный из них.

— Знаю это. Знайте, что мы все также имеем врагов. Просто хотел посмотреть, есть ли у нас общие.

— Ты реально думаешь, что у тебя, нас, Хейлшторма, Лионе и Лекса есть общий враг? — спросил их отец Чарльз, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать ленивую ухмылку. Он очень напоминал мне моего отца — свирепый, властный.

— Прикрывают свои позиции. Я уже говорил с Хейлштормом. Так ничего и не придумал.

— Ребята, хотите по стаканчику? — спросил Шейн, уже махнув рукой бармену.

— Виски, — ответил я.

— А ты? — спросил Шейн.

— Репо, — подсказал Репо. — И конечно... водка — это хорошо.

— Это твой 82-й? — Спросил Марк, глядя на меня.

— Его, — сказал я, дернув подбородком. — Они ему надоедают, когда они вновь хорошенькие, так что если ты ищешь машину...

— Имей это в виду, — согласился Марк, замолчав под взглядом отца.

— Ты видел Лекса? — Спросил Шейн, откидываясь на спинку стула.

— Пока нет.

— Огонь полностью уничтожил это место.

Я почувствовал, как мои брови сошлись вместе, моя ухмылка исчезла. Я знал, что в его доме было хуже всего, но я не думал, что это было так плохо. — А этот злой ублюдок смог выбраться?

Шейн пожал широкими плечами. — Никто ничего о нем не знает. Мы знаем, что среди его людей было несколько раненых, но никто не знает и не говорит о местонахождении Лекса.

— Итак, мы получили дерьмо, — сказал я, опрокидывая виски и возвращая стакан официантке, которая принесла его, давая ей слабую имитацию улыбки, я обычно дарил ее всем имеющим сиськи, задницу и длинные волосы. Она была такой пышной, и, как обычно, я был бы в нескольких минутах от того, чтобы зарыться глубоко в ее киску, независимо от того, что происходило в клубе. Что, черт возьми, со мной не так?

— Ну что ж, вот и все, — согласился Чарльз, пожимая плечами в ответ на мое «что поделаешь».

— Ты будешь держать нас в курсе, если что-нибудь выяснишь? — Чарльз кивнул.

— Скажи Рейну, что Леа тащит мою задницу на тот дерьмовый ужин, который запланировала Саммер.

— Еще один гребаный званый ужин? — Спросил я, откровенно ухмыляясь. — После того дерьмового урагана, который был ее последним? — Шейн вздохнул, и я рассмеялся. — Знаешь, я никогда не думал, что доживу до того дня, когда двух самых больших псов в городе будут водить за яйца какие-нибудь женщины.

— Должен быть счастлив, — сказал Шейн, улыбаясь. — Теперь у тебя меньше конкурентов. Только трое из этих ублюдков, — сказал он, махнув рукой своим братьям.

— И... — кто? Брейкер и Шотер?

Я смеялся над этим, пока Репо не прочистил горло. — Брейк и Шот ушли вчера вечером.

Моя улыбка погасла, и я повернулся к Репо, вопросительно глядя на него

— Что? — Шреддер сказал мне, что Рик сказал ему, что видел их в магазине Пейна, они выглядели так, будто прощались, а потом ушли с какой-то темноволосой цыпочкой с разбитым лицом.

— И ты молчал об этом дерьме? — Спросил я, чувствуя, как внутри нарастает гнев, странный и тревожный.

— Ты же не можешь всерьез думать, что Брейк или Шот будут в этом участвовать, — рассудил Репо.

Он был прав. В обычный день я бы никогда не подумал, что они будут вмешиваться в наше, не говоря уже о всеобщем дерьме. Брейкер и Шотер были контрактными мышцами. Они выполняли работу для тех, кто платил правильную цену. Брейкер, ну, он был хорош в том, чтобы ломать людей. Шот, что ж, был хорош в стрельбе. Они были дружны, как братья, и обычно держались по-деловому. Я разделил с Шотером не одну ночь разврата — слишком много пил, делая ставки на то, кто из нас поймает самую горячую цыпочку в комнате. Я не очень хорошо знал Брейкера, но Рейн знал. Они были друзьями, насколько кто-либо за пределами клуба мог быть нашим другом. Тем не менее, они подорвались посреди ночи, когда взрывались бомбы? Это было неправильно.

— Это был не Брейкер, — уверенно заявил Илай, самый тихий, но и самый смертоносный из братьев. — Он очень практичный парень. — Его глаза встретились с моими и задержались. — Люди узнают себе подобных, — объяснил он, на секунду опустив взгляд на свои руки. — Если бы ты сказал мне, что Лекса забили до смерти в переулке, тогда да, ты можешь указать на Брейкера. Но закладывать бомбы? Слишком безлично. Не в его стиле.

— Я свяжусь с вами, прощупаю ситуацию, — сказал я, начиная чувствовать глубокую усталость. Слишком много всего происходило с бомбами, обвинениями, что бы там ни происходило с Ло... все это. Это необходимо было уладить, чтобы все вернулось на круги своя — выпивка, езда верхом, женщины.

Через несколько минут мы вернулись к машине, и Репо, вызывающе вздернув подбородок, выдержал мой взгляд. — Подумай в следующий раз, когда ты поделишься со мной информацией, прежде чем пойти со мной туда и выставить меня дураком, хорошо?

Он остановился на пассажирской стороне машины, раскинув руки над крышей. — Не вини меня за то, что ты оплошал. Есть бомбы, и ты уходишь на следующий день, и тебя никто не видит в течение нескольких часов?

— Осторожнее, малыш, — сказал я, кусая себя за щеку и стараясь держать голову прямо. Я устал, я был сбит с толку, и я был не в том положении, чтобы ввязываться в драку с одним из мужчин, особенно учитывая, что он был абсолютно чертовски прав. Я должен был быть в клубе. Я должен был быть там и наводить порядок в ту же секунду, как узнал о бомбежке, а не валять дурака в Хейлшторме. Мне следовало собирать информацию, а не разбираться с Ло.

— Я не спрашиваю тебя, — сказал он, поднимая руки. — Просто указываю на некоторое дерьмо, прежде чем кто-то другой начнет говорить его в менее братской манере.

— Дай мне немного отдохнуть на этой неделе, Репо. У меня куча дерьма, с которым я имею дело. — С этими словами и без дальнейших объяснений я отвез нас обратно в лагерь. Какое-то время я демонстрировал свое лицо, разговаривая с членами клуба, болтающимися вокруг, чтобы никто не мог сказать, что я не был там для них.

Наконец, около обеда, я вернулся в машину Ло и вернулся к себе, чтобы найти ее все еще в отключке. Поэтому я заказал еду и стал ждать.

Должно быть, она проснулась, испуганная незнакомым окружением, подлетела, забыв о своих ребрах. Крик, который она издала, заставил меня взбежать по лестнице и задержаться за дверью, чтобы дать ей секунду прийти в себя. Если у Ло и было что-то, кроме лучшей стойки, которую я когда-либо видел, так это гордость. Она никогда не простит мне, что я видел ее расстроенной.

Наблюдая, как она медленно поднимает мою футболку и собирает ее под своими сиськами... черт, черт меня побери. Я старался не поднимать глаз, сосредоточившись только на отвратительных синяках на ее ребрах. Но, в конце концов, я был мужчиной, и у нее было чертовски идеальное тело — длинные, сильные ноги, плоский живот, выпуклые бедра, и ее руки были достаточно высоко, чтобы я мог видеть мягкую нижнюю сторону ее идеальных сисек. Мне потребовалось все мое чертово самообладание, чтобы не позволить пальцам коснуться этого места.

Она последовала за мной вниз через несколько минут, одетая только в мою большую футболку и те черные трусики с розовой кружевной отделкой.