Оскар при этом бросил на меня какой-то странный взгляд, от которого по моему телу пробежались нехорошие мурашки. Видимо, молодой парнишка не смог удержаться от заинтересованного взгляда на девушку в обтягивающей одежде, и мое тело ощутило это на каком-то рефлекторном уровне восприятия. Блин. Даже не знаю, как это описать, но теперь я понимаю, что имели ввиду девушки, когда говорили, что ощущают куда направлены взгляды парней. Да тут такое ощущение, что он своими глазными яблоками по моему телу провел. Уф…

Меня это злит, от чего я бросил раздраженный взгляд на Оскара, и он, поняв причину резко отвернулся, смущаясь и краснея как спелый помидор.

— Я хочу стать сильнее, чтобы больше не быть обузой, — ответил он, смотря в противоположную сторону.

Затем парень наконец принял сидячее положение скрестив ноги перед собой уперся локтем в сгиб колена и положив подбородок на ладонь смотрел в пол водя по нему пальцем.

— Ну вот ты не станешь обузой, а что дальше?

Мне было интересно. Прямо сейчас Оскар смахивал на меня старого, точнее молодого меня, когда я только получил свои силы, точнее они развились до такой степени, что их можно было заметить. В детстве все это объяснялось моей повышенной выносливостью и нечувствительностью к боли. Я ее чувствовал, но не так сильно, как другие. Если ребенок падал с велика на асфальт, то рыдал навзрыд, я же мог спокойно подняться и бежать дальше. Это не казалось странным, ведь многие дети в пылу игры не замечали боли от чего сами удивлялись вечером обнаруженным ранам и ссадинам.

Лишь в подростковом возрасте выносливость перешла на иной уровень, и у меня начала развиваться физическая сила. И вот тогда, в тот самый момент, я начал грезить справедливостью еще сильнее. Желал помочь миру, сделать его лучше и все такое. Наивный. Насмотрелся фильмов и начитался комиксов.

— Дальше? Не знаю, я так далеко не загадывал, — ответил Оскар, а затем поспешил добавить, — Нет, точнее я загадывал, но то, что произошло вчера и твои слова, заставили меня задуматься.

О, это хорошая новость, неужели он наконец понял всю незрелость собственных слов и их глупость? Мне удалось убедить его такими словами? Неужели, я становлюсь гуру психологии и убеждения?!

— И, о чем ты задумался, Оскар? — Вот тут мне разговор стал интересен, и я придвинулся чуть ближе, проскользив задницей по лакированному покрытию лавочки.

— Я размышлял о справедливости, о том, что в мире все решает сильный. В интернете было много статей по этой теме, а также живых примеров и вырезок из истории. И я понял, что если сила руководит этим миром, то мне нужно стать сильнее всех. Стать таким же как Великий, чтобы иметь возможность изменить мир. Ведь не все в нем так плохо, есть же хорошее. Великий спасал людей, страны и они благодарили его, жизнь там налаживалась, все радовались, — он мечтательно и одухотворенно посмотрел на меня.

На этот раз я уже спокойно принял его оценивающий взгляд и почти не обратил внимание, почти. Все равно было не так приятно, но я постарался взять себя в руки. Ибо если я этого не сделаю, то точно откручу ему башку и закину в баскетбольное кольцо в другом зале.

Ну каким идиотом надо быть?!

Постаравшись успокоиться от вновь возникшей вспышки раздражения, я сделал глубокий вдох а затем выдох. Немного отпустило.

— Великий… он не совсем удачный пример, — смотря в пол говорю я, чувствуя некий стыд за прошлое.

— С чего бы? Он был сильнейшим героем, весь мир его обожал.

— Его использовали, — мой хмурый голос заставил Оскара напрячься и прислушаться, — Силу, жажду справедливости, желание помочь нуждающимся — все это использовали против него. Ты даже не представляешь, как это мерзко. При всей своей силе, он не смог увидеть того, что творилось за его спиной. За это и поплатился, идиот.

Последнее я проговорил с легкой печалью и злостью. Злился на самого себя, прошлого себя. Был недальновиден, слеп, считал, что моя сила поможет везде и всюду, поверил в собственную неуязвимость…

— А откуда ты это знаешь? — неожиданно спросил меня Оскар.

И правда, откуда обычная девчонка знает такие подробности о Великом? Нужно быстро придумать оправдание и как можно убедительнее, надо сослаться на общеизвестные факты и подвезти все к тому, что это лишь мой личный вывод.

— Это и так понятно было, — пожимаю плечами с умным видом, — Слишком много дерьма творится после его смерти, а значит, все то, что он пытался изменить было бессмысленным.

Немного обидно говорить о самом себе подобные вещи, но такова суровая реальность. Я облажался как сильнейший супергерой, и нет смысла отрицать очевидный факт.

— Это ты так думаешь, — сказал Оскар твердым уверенным голосом, — Я верю, что есть в мире те, кто все еще верит в справедливость, главное показать им, что их вера не беспочвенна.

— И как ты собираешься сделать это?

— Стану не только сильным, но и умным, приучу себя распознавать все попытки манипуляций и вовремя устранять их! — его взгляд аж загорелся от предвкушения.

Сейчас он был похож не на восемнадцатилетнего подростка, а какого-то маленького мальчика из деревни помешанного на героях и справедливости. Это те мальчишки, кои грезят о своем величии, но при этом толком не понимают каким трудом оно достигается. В их мечтах они не приходят к нему, а уже являются таковыми. Детская наивность.

Это даже заставляет улыбнуться, давно я не слышал от кого-то подобных речей. Обычно молодые герои приходящие в Сентинел уже обладали изрядным опытом, других мы и не брали. Еще я уверен, что и сам Хайден тщательно подбирал кадры кои не будут мешать его планам, а наверняка, помогут в их исполнении.

И вот зная все это, что героев меняет внешний мир, их используют, манипулируют и они сами становятся продажными ублюдками, я смотрю на Оскара с некой печалью. Вижу горящий в нем огонь. Яркий, ослепляющий свет которого мог бы развеять тьму, окружающую многих, и мне не хочется, чтобы его кто-то загасил. Слишком сильно это ударит по нему, суровая реальность не позволит ему так просто оправиться после жестокого откровения внешнего мира.

Поэтому, лучше пусть он сейчас перестанет мечтать об этом все и немного поубавит свой пыл, иначе разочаруется.

— Для начала стань сильнее, вчера ты вообще был бесполезным, — говорю это максимально безразлично.

И правда, парень был бесполезен. Но кто вообще в свой первый бой с использованием способностей может сделать хоть что-то полезное? Все, что показывают в фильмах сущий бред.

— Я знаю, — мрачно ответил парень, бросив на меня взгляд, — Всю ночь об этом только и думал. Пытаюсь поднять эти камни выше, а ничего не выходит. Словно, я использую их как-то не так.

— Только такой пустоголовый идиот, может не понимать собственные способности, а также верить в справедливость и силу, — с ухмылкой произнес я, вставая со своего места и медленно идя к парню.

— Эй! Это обидно…

— Заткнись! — прорычал я, от чего мой звонкий девичий голос разнесся эхом по залу заставив парня удивленно замереть, — Ты тупой безмозглый… Мир он пытается изменить! А догадаться, что твои силы — это не магнетизм, сложно? Да кто вообще начнет с тебя пример брать?! Твои способности позволяют тебе управлять электричеством, а не притягивать предметы!

От моего крика у Оскара пропал дар речи, а челюсть отвалилась. Он так и сидел, состроив глупое выражение лица, пока я раскрасневшийся от раздражения ходил из стороны в сторону борясь с диким желанием придушить парнишку. Черт! Но также, я надеюсь, что мои оскорбления хоть как-то убавят его пыл. Уж слишком жалко парня.

Оскар резко вскочил на ноги с таким грозным рассерженными видом, что я тут же приготовился к драке. Пронесло. Парень лишь дико закричал во все горло до самой хрипоты, а затем пнул ногой бетонный блок. Еще раз, и еще, добавил кулаком, а потом начал прыгать от боли в ушибленных костяшках, которые тут же налились синевой и вздулись, но это его не остановило. Воспользовавшись своими способностями, он поднял камень над землей и швырнул его в сторону… Хотя, когда камень мягко скользит над землей с малой скорость, назвать броском подобное трудно. Но это помогло парню выпустить пар.