Меня вырвало. Кровь вперемешку с желчью испачкала мои кеды. Тело качнулось в сторону теряя точку опоры, но меня тут же схватили за плечи сильные руки.
— Тише, бедняжка, — заботливый теплый голос женщины действовал успокаивающе, — Не торопись, ты многое пережила, но все уже кончилось. Давай выйдем отсюда, тебе нужен свежий воздух.
И мы пошли дальше. Она обнимала меня за плечи прижимая к себе. Ее рост позволял это делать, ведь женщина была меня выше. Щекой я чувствовал ее тепло сквозь протертую грязную одежду, а также весьма мягкую объемную грудь, в нос ударил спертый запах немытого тела и уличных отходов. В любой другой момент меня бы вывернуло на изнанку от подобного благовония, но почему-то именно сейчас, мне он показался чем-то обычным.
Мы шли очень медленно, ибо передвигать ногами мне было сложно. Коленки дрожали, мое тело все норовило прилечь на землю, ступни заплетались. Стоило только пройти пару метров, как я ощутил новый приступ тошноты и боли, затем одышка, словно пробежал марафон в сотню километров. Меня это начинало раздражать, но вот мою спасительницу нет. Она терпеливо ждала, все время подбадривая. Ее руки обнимали меня за плечи, иногда придерживая за талию, дабы не дать мне упасть. Это было странным.
Я ей благодарен за спасение, но почему-то, в моей голове возникает чувство, что ее поступок является редким. Наверняка, моя память, опять подкидывает сведения. И верно. В современном мире никто практически не помогает никому. Все проходят мимо, стараясь дистанцироваться и игнорировать. Это не их проблемы, они здесь ни при чем, пускай поможет кто-нибудь другой. От чего мне и кажется странным помощь от такой женщины. Хоть я ей и благодарен.
— Как же тебя угораздило здесь оказаться? Ты вся дрожишь! Надо поскорее отвести тебя к врачу…
Затем она замолчала, начав что-то обдумывать. Остановилась на месте и повернула голову в сторону того места, где меня изнасиловали.
— Черт! Нельзя нам вызывать обычных врачей! Они начнут задавать ненужные вопросы и с полицией свяжутся…
— И ку-да тог-да? — мой голос все еще хрипел, но он определенно был женским.
— Есть у меня один знакомый, его дом здесь неподалеку, за новым парком.
Парком? Неподалеку? Она убеждена, что я прекрасно знаю место, где нахожусь. Но я даже не знаю где я! Какой это город? Что за стройка? Новый парк… Почему он новый? Где старый? Что за знакомый?
Вопрос куча, и ни одного ответа, опять. Это уже начинает раздражать. Хочется поскорее покинуть это злополучное место и вдохнуть свежего воздуха.
Я постарался сделать шаг вперед, как бы давая намек Виолетте, что нам надо идти. Она коротко кивнула, посмотрев в мои глаза, и мы двинулись дальше.
Шли по темным недостроенным коридорам, по огромным залам, и смотря на все это огромное пространство строящегося здания, у меня появился вопрос. Как ей удалось услышать нас? Выстрел услышала? Но такого быть не может. Даже стоя здесь практически в десятке метров от выхода на улицу, я с трудом слышу проезжающие машины. Хотя мое состояние сейчас не слишком хорошее для подобных заявлений, вдруг у меня просто слух ослаб. Но вопрос постараюсь запомнить. Если нам удастся потом поговорить в более нормальной обстановке, то я его обязательно задам.
— Держись девочка, мы почти вышли.
Ее голос успокаивал. Я чувствовал себя просто ужасно. Перед глазами то и дело все темнело, краски порой меркли и мир становился черно-белым. Лишь странное ощущение того, что мне нельзя закрывать глаза удерживало меня в сознании.
Я и так его с трудом собрал по кусочкам и не растворился. Не хотелось бы все потерять из-за изнасилования тела, в котором я оказался.
Никогда не думал, что девушка так тяжело живется. Кое-как шевелю своими ногами держась за Виолетту, все ноги мокрые от крови, живот болит. То, что творится между ног, я вообще боюсь представлять. Волосы слиплись на затылке. Наверняка выйдя на улицу, то вызову недоуменные и удивленные взгляды прохожих, наверняка кто-то еще начнет снимать на телефон.
Представив это, я невольно начал смеяться. Мой смех был звонким и вполне приятным, даже хрип из пересохшего горла никак не портил впечатление от него.
— Нервы сдают, — прошептала Виолетта.
А я лишь рассмеялся еще сильнее. И правда. После всех потрясений, смех самое нормальное, что со мной происходит.
Перед самым выходом, женщина остановилась и сняла с себя куртку. Расстегнув какую-то молнию, она превратила свою армейскую потрепанную куртку в довольно длинное пальто и накинула на мои плечи, затем помогла вдеть ослабшие руки в рукава. Стало еще теплее. Только сейчас я понял, что кроме платья на мне ничего нет.
— Вот, так будет лучше, — сказала она, поднимая высокий воротник, чтобы скрыть за ним слипшиеся от крови волосы, — Так мы хотя бы не привлечем внимание.
Наконец мы вышли на улицу, где я с жадностью вдохнул прохладный освежающий осенний воздух. Вот только вместо ожидаемой залитой солнечными лучами улицы, меня встретили пасмурные облака, и угрюмые прохожие, идущие по своим делам упершись взглядом в смартфоны.
Парочка подростков прошла мимо нас с интересом оглядывая женщину, затем они начала смеяться, и это мне не понравилось.
Хоть я и не знаю кто такая Виолетта и откуда она появилась здесь, но она спасла мне жизнь, и мне неприятно, что над ней смеются. Но вот ей было все равно. Она даже не обратила внимания на них, продолжая с заботой прижимать меня к своей груди, чтобы помочь идти.
Мы шли медленно, нас обгоняли спешащие люди бросая раздраженные взгляды или вовсе игнорируя. Город жил своей жизнью, каждый торопился по своим делам и не желал оглядываться вокруг. Нам это только на руку.
Я понимаю, почему Виолетта не хотела вызывать скорую или привлекать внимание. Ведь тогда придется объяснять, что со мной случилось. Любой медик в больнице определит следы изнасилования, и вызовет полицейских, те начнут допрашивать меня и Виолетту, определят место преступления. Найдут трупы парней и тогда все станет еще хуже. Если мне еще могут влепить самооборону, повлекшую летальный исход, то Виолетте влепят срок. Она ведь могла и не убивать того парня, а задержать до приезда полиции.
Улица, по которой мы шли представляла из себя прямую дорогу с множеством современных зданий, приютившихся по бокам, большинство из них строилось, это можно было понять по вывескам с надписью “Ведется строительство” стоящих у железного забора. Напротив, гордо высились торговые домики и маленькие лавки с кофейнями, в которых так любят проводить время студенты и молодые работники крупных фирм. Сидят там с ноутбуками попивая кофе и делая свою работу в собственном темпе. Снаружи у заведений всюду стояли зонтики или были построены беседки с закрытой прозрачной крышей.
Моя память тут же услужливо подкинула картинку того, как я сидел где-то, высоко любуясь этим городом. Рядом со мной кто-то сидит, и я чувствую приятное согревающее тепло. Нас не беспокоит льющийся ливень, мокрая одежда и бушующий ветер, нам хорошо в городе под названием Юниополис.
Юниополис? Это название города? Но что за воспоминание я видел? Кто сидел рядом со мной?
— Эй, вам помочь?! — раздался чей-то голос.
— Отвали! — воскликнула Виолетта, грубо отпихивая молодого парня, преградившего нам дорогу.
Я ощутил его раздраженный взгляд, обращенный мне в спину, а затем он пошел своей дорогой. Почему-то от такого внимания парня к нам, мое тело задрожало от страха. Видимо, изнасилование очень плохо сказалось на нем, хотя мой разум вполне в порядке. Ну еще бы, ведь я не помню начало всего происшествия и основные действия, если бы очнулся раньше, уверен, мне бы не удавалось так спокойно размышлять о произошедшем.
Но, я чувствую, как мои силы угасают. Ходить становится все тяжелее, если бы не поддержка моей спасительницы, то упал бы на мокрый асфальт.
— Потерпи еще немного, сейчас уже к парку выйдем… О черт!
Она выругалась, а затем одним движением спрятала свои светлые короткие волосы под капюшон и надвинула его посильнее на голову, так чтобы никто не видел ее лица. Мне стало любопытно, почему она так сделала и подняв взгляд, я увидел большой зеленый парк, растянувшийся на многие сотни метров вглубь улиц. Множество зеленых деревьев, которые только-только начали готовиться к осени, кованные ограды с каменными основаниями. У входа, украшенного огромной аркой, столпилась толпа народу. Все кричали что-то и обсуждали, а многие держали камеры на своих плечах снимая кого-то стоявшего на трибуне у микрофона. Он молча смотрел на всех одаривая радушной улыбкой, пока за его спиной развеивался американский звездно-полосатый флаг. Также я обратил внимание, на нечто высокое обтянутое черным брезентом. Скорее всего статуя.
