— Вот видишь, ты действовала так, как сама этого хотела, а не начала звать на помощь или звонить копам. Молодец. Это хорошо.

— Что же тут хорошего? Повела себя как ненормальная социопатка.

— О, тебе далеко до социопатов которых я видела, — ухмыльнувшись обронила Ви, — Поверь мне, ты самая нормальная из всех этих шизиков живущих в Юниополисе. У тебя свои убеждения, и свои принципы, ты четко следуешь им.

Вот толком ничего нового не сказала, но мне так становится спокойно на душе. Так и хочется дальше сидеть в ее теплых объятиях и слушать этот заботливый голос. Неужели я так падок на ласку и заботу? Может это из-за того, что у меня никогда не было ничего подобного? Возможно.

Меня частенько называли незрелым ребенком, но я лишь ухмылялся в лицо каждому кто так говорил. Мне было плевать на них. Я не обязан соответствовать каким-то чужим нормам морали и поведения, а также представлений как должен вести себя сорокалетний супергерой. Просто, выкусите, уроды!

— А у тебя какие принципы? Бухай до последнего?

Ее рука сжала мне шею, не сильно, но так она показала, что мои слова кольнули ее, от чего я засмеялся.

— Я не так много пью, вообще-то! — Возмутилась Ви, — помогаешь ей, только ради того, чтобы тебя обозвали пьяницей?

— Прости, не удержалась.

— Я тебя за горло двумя руками так крепко удержу, что уже никуда не дернешься! — ущипнула она меня, а затем уже спокойно ответила, — Мои принципы в корне изменились, Джесс, после одного случая.

В этот момент ее взгляд резко стал грустным, за одно мгновение. Словно мои слова пробудили воспоминания спрятанные глубоко-глубоко, которые нажали на тумблер смены настроения.

Я бы хотел узнать, что с ней произошло в прошлом, но не хочу давить, сама расскажет как-нибудь.

— И какие они?

Я посмотрел на нее чуть отодвинувшись от двери.

— Когда смерть окружает тебя со всех сторон, а ты лежишь в луже собственной крови, то начинаешь сожалеть о многом в своей жизни, пока болевой шок еще не отпускает тебя. Не знаю, что решают для себя остальные, если им удается выжить, но я поняла, что после себя ничего не оставляю. Виолетта будет лишь маленькой вспышкой угасающей искры, которую никто и не заметит. И мне не хотелось умереть вот так, ничего после себя не оставив. Великий умер, оставив после себя наследие, которое никто не в силах сейчас перенять, я же хочу оставить нечто более приземленное.

— И кому ты это оставишь?

— Не знаю, — протянула она, — Детей у меня нет, и вряд ли когда-нибудь уже появятся, я бесплодна. Наверняка, только тебе, если ты, конечно, сама этого захочешь. Ведь нас связал какой-то небывало странное стечение обстоятельств. Думаю, это не просто так.

Я ухмыльнулся, услышав эти слова. И правда все казалось каким-то странным, также как и ее привязанность ко мне.

Я просто не могу не задать этот вопрос…

— Почему ты так добра ко мне, Ви?

Ее глаза расширились от удивления, дыхание сбилось от чего она лишь беззвучно открыла рот, дабы вдохнуть поглубже. Мой вопрос загнал ее в тупик, заставил задуматься.

Она не привыкла, что я задаю подобные вопросы, но я должен это узнать, или хотя бы получить ответ. Надеюсь, она не соврет, ибо узнать мне это никак не удастся.

— Да, понимаю, все это выглядит весьма странно, — сказала она, убирая руку с моих плеч, — Что же, ты заслуживаешь некой правды. Только не проси меня о подробностях, пожалуйста.

Она попросила меня искренне с некой горечью во взгляде, от чего мне даже стало немного стыдно за свой вопрос. Но раз она обещала ответить максимально честно, то отступать не имеет смысла.

Ви смотрела на меня в ожидании ответа, и я дал его:

— Обещаю, не буду тебя доставать расспросами, — сажусь напротив нее.

Теперь все выглядит так, будто бы это она пришла расстроенная с улицы и села у закрытой двери, а не я.

— Спасибо, — сказала она со слабой улыбкой на лице, — Я уже говорила, что мне не в первой видеть изнасилованных девушек. Так вот, в том месте, где я частенько их видела, мне приходилось приглядывать за ними. Успокаивать, жалеть, отговаривать от самоубийства. В общем, делать все, чтобы они не сошли с ума в этом чертовом аду, — она сделала глубокий вдох, — После того как я вырвалась оттуда, мне больше не пришлось ни за кем приглядывать, я была свободна. Предоставлена сама себе, ни о чем не волнующаяся. Впервые я уснула так крепко, не чувствуя опасности. Все было хорошо. Но ведь воспоминания никуда не уходят. И когда я тебя увидела в луже собственной крови, испуганную, то вспомнила свое прошлое. Я не хотела бросать тебя. Блин, да даже если бы ты прогнала меня, то я все равно оставалась по близости. Ты ведь не сможешь без меня.

— Ты чувствуешь себя моей мамочкой?

Ви резко треснула меня по голове, ощутимо, но не сильно.

— Сестра еще куда не шло, но мамочка? Ты умом тронулась? — сдерживая улыбку возмутилась она, вставая с пола.

Я вздохнул.

Как-то странно все складывается в моей новой жизни. У меня появился человек, который заботится обо мне, хоть его прошлое мне и неизвестно. Также у меня какое-то расстройство личности или проблема с психикой. Хотя может это лишь проявляется то, что я так давно подавлял?

Я поднялся с пола вслед за своей «сестренкой», и медленно прошел дальше к столу, за который сел. Оглядывая комнату усталым взглядом.

Здесь стало чище. Мы вдвоем постарались привести затхлую бедную квартирку в норму. Пришлось выкинуть кучу мусора которого скопилось чтобы освободить пространство для жилья и новых вещей, которые надеюсь, у нас когда-нибудь появятся.

Нам очень нужны деньги.

Не знаю откуда вообще Джесс собиралась их получать в прошлом, но в данный момент у меня ничего не было. Ни кредитной карты, ни каких-то спрятанных сбережений или счета в банке. У нее ничего не было.

Из-за чего нам пришлось действовать весьма экономно, благо Ви, когда взяла вещи тех парней-насильников, позаботилась о деньгах. Она взяла их телефоны и продала знакомым скупщикам краденного, и те даже не стали занижать цену. Банковские карточки мы не трогали. Слишком уж легко по ним сейчас все отследить.

Вот только одно удивляло, у этих парней оказалась на руках огромная сумма налички. Даже удивительно, зачем они ее с собой таскали? Но благодаря этому у нас еще оставались деньги примерно на месяц, а может и чуть больше если затянем пояса.

Хотя…

— Я тут приготовила…

— О нет! Сразу нет! — протестующе замотав головой я вскочил со стула.

— Что? Вполне съедобно! — надув губы сказала Ви ложкой зачерпывая какой-то суп.

— В прошлый раз ты его пересолила так сильно, что есть было невозможно! А в другой раз…

— Что в другой раз? — она поставила кастрюлю на плиту.

— Вообще суп превратился в кашу, которую есть было невозможно, — вздыхая ответил я, — И кто вообще добавляют в бульон хлеб?

— Так сытнее будет, — удивленно сказал Ви.

— Но не когда он только варится!

Отодвинув ее бедром в сторону, я потянулся за банкой кофе стараясь не смотреть в кастрюлю. Лучше позже приготовлю что-нибудь нормальное. Оказывается, готовить не так сложно и даже увлекательно по-своему. Никогда в жизни не готовил, а тут поняв, что надо что-то есть и самому сделать куда дешевле чем закупиться где-то в городе, я открыл рецепты в интернете. Первое же блюдо было сметено так быстро, что я не успел им насладиться, зато целый час смотрел на развалившуюся на диване Ви с вздутым животом, которая сытно причмокивала губами.

С тех пор она тоже загорелась желание научиться готовить, вот только у нее ничего не получалось. Какой бы рецепт она не пробовало, всего выходило таким невкусным, что я не мог этого есть, но не она. К моему удивлению Ви с такой же радостью, уминала приготовленную собой еду, что я задавался вопросом о ее вкусовых пристрастиях. Уж очень странно как-то все это.

Может за время пока они жала на улице, то научилась любить всю еду, которая вообще попадется ей?