– Ты похож на унылого, стареющего клоуна,– улыбнулась я.
–Я так плохо выгляжу, – обернулся Матвей в зеркало. – хотя ты права – я клоун. Но зато дорогой клоун.
Я поняла, что сказала что-то обидное для него. Но ничего плохого под этим не подразумевала.
– Какие у тебя руки? Сергею повезло.
– Я не понимаю.
– Я знаю, откуда ты появилась здесь. Сергей твой бойфренд?
– Нет, мы просто друзья. И он женится на другой – стихла я.
Вдруг ком подошел к моему горлу, я отвернулась, попытавшись скрыть слезы.
– Прости поздно уже, мне надо идти – я выбежала из гримерки и побежала к выходу.
Растерянный Матвей понял, что он тоже сказал, что то не так. Он пожалел, что начал этот разговор: «Как будто у него спросить не мог?» В гримерку зашел Роман.
– Ром, там наверху есть люди?
– Там вроде Сергей был.
– Отлично, приведи мне сюда этого недописателя, недорежисера.
– Хорошо, – удивился Рома такой агрессии со стороны Матвея.
Матвей уж почти собрался полностью в гримерку зашел Сергей.
– Вы меня хотели видеть Матвей Александрович?
– Хотел. Садись. Предлагать ничего не буду.
– Что-то случилось у вас?
– В моей жизни случилась девушка, но почему то слезы она роняет из-за тебя.
– Не понимаю.
– Что тебя связывает тебя с Мариной?
– Ах, вы об этом – заулыбался Сергей – мой очень хороший друг. Но вы бы с ней по осторожнее.
– Почему?
– Мы с ней познакомились на моем спектакле, она мной очень очаровалась. Неустойчивая женская психика, склонна к истерикам. Я ей столько раз говорил, обратись к психологу это не любовь, ты просто моя поклонница.
– Фанатка – ухмыльнулся Матвей – а может все-таки любит тебя?
– Так кто ж теперь любит друг друга?
– Я не считаю, тебя талантливым и вообще не считаю нужным твое присутствие в этом месте. И могут ли быть у тебя фанатки? Вопрос. Если ты не можешь отличить любовь от фанатизма, может тебе вообще не место в театре?
– Я понял, что вы сегодня не в духе, – вставал Сергей, собираясь уходить.
– Как ее найти?
– Переход возле Большого театра, она там каждую пятницу.
Матвей пришел в следующую пятницу в переход, но меня там не было, и через неделю я снова не пришла. «Смс сообщение» – пронеслись мои слова в голове у Матвея. Он открыл социальные сети и конечно через Сергея нашел меня, мое местоположение было час назад в кафе «Художник». «Что я делаю?» – подумал Матвей и запрыгнул в свой мерседес.
Кафе «Художник» это злачное, творческое место на Арбате для тех, кто не смог найти себе место в мире искусства. Я была изрядно пьяна, громкая музыка и полумрак придавал еще большее отстранение от этого мира. В кафе зашел Матвей. Все были не просто в шоке, а в полном непонимании, что делает «Бог театра» в таком адском месте. Я танцевала со своим лучшим другом, какие то сумасшедшие танцы. Я резко развернулась, передо мной стоял Матвей. Его взгляд был полон строгости и беспокойства, он схватил меня за руку и вытащил из кафе.
– Я чуть с ума не сошел. Ты ушла, не оставила даже номера телефона.
– А ты мне кто? Чтобы так беспокоиться, – шаталась я.
– Я тебе друг…
– О, еще один – оборвала его – скажи, а что во мне не так? Что вы все со мной дружите? А трахаете кого? Актрис? Режиссеры сранные. Отвалите от меня.
Я зашла обратно в кафе, Матвей был растерян, но спокоен тем, что со мной все хорошо. Я облокотилась на столик и зарыдала.
Арбат окатил дождь. Матвей стоял под дождем, его пронзила внутренняя боль, такого раньше он никогда не чувствовал. Он стоял под дождем в надежде, что он погасит этот пожар в нем.
Я вышла из кафе и произнесла «Матвей, мне плохо». Матвей обернулся, я практически лежала в дверях кафе.
– Сиди здесь. Я сейчас, слышишь?
Он добежал до стоянки, заскочил мерседес, развернул его на 90 градусов, заехав на прогулочную дорогу Арбата, ему кричали «Ты чего со всем?». Матвей бережно меня взял на руки и посадил в автомобиль. « Все будет хорошо!» – произнес он.
Ливень не прекращался, серость природы четко отражало мой внутренний мир на данный момент. Мерседес влетел в парадную, тут во двор выбежал Роман.
– Что случилось?
– Пожалуйста, занеси ее в свою гримерку, – схватил телефон Матвей – Алло, скорая. Девушка 25 лет, без сознания, возможно сердце. Театр f-y. Быстрее!
– Кто эта девушка? – пытался выяснить Роман, укладывая меня на диван.
– Музыкант из перехода – нервничал Матвей.
– Ты в своем репертуаре, мы теперь уже бомжей собираем в переходе – Роман чувствовал легкое чувство отвращение к моему бездыханному телу.
– Она играет возле Большого театра и к тому же твоя большая поклонница. Где эта скорая?
– Поклонница. Это все меняет.
Роман выскочил из гримерки, он чуть с ног не сбил свою партнершу по сцене.
– Что случилось? – окликнула Настя.
– Как обычно ничего.
Настя покачала головой и пошла дальше по своим делам, чтобы не привлекать внимания. Матвея она откровенно боялась, если режиссер сегодня не в духе, то на глаза ему лучше не попадаться.
Врач и медсестра вышли из гримерки. Матвей перепуганный ждал их вердикта.
– Будет жить ваша артистка. Алкогольное отравление, желудок промыли. Постельный режим, здоровое питание, исключение алкоголя я так понимаю невозможно. Хотя бы пить научите вы же режиссер, – врач протянул рецепт.
– Она не моя актриса, она музыкант – разглядывал Матвей список – я вас провожу.
– Тогда странно, что пить не умеет…– посмеялся врач.
Матвей сидел возле дивана, где спала я. Матвей думал о том, что его привлекает в той истории. Он смотрел в одну точку и задавал себе один и тот же вопрос: «Я влюбился?». Ему всегда казалась, что все под его личным контролем: чувства, эмоции, желания.
– Где я? – пыталась я оглядеться.
– Ты у меня в театре?
– А это опять ты?
– Да, – улыбнулся Матвей – скорая тебя привела в чувства и запретила пить. Не стоит так убиваться из-за того, чего никогда не существовало.
– Ты просто меня не понимаешь, ты никогда так не любил никого.
Матвей подал стакан с лекарством, я ему безмолвно подчинилась, потому что было действительно плохо, и я знала, что хуже уже не станет.
– Я так любил. Что твои страдания, это просто легкое увлечение. Правда любил я 7 раз в своей жизни, а потом мне надоело страдать, да и паспорт менять постоянно надоело.
–Ты 7 раз был женат?
– Да и каждый раз удачно.
Я попыталась встать кровь прилила к мозгу и голова закружилась, я чуть снова не упала. Наблюдая эту картину Матвей принял решение, что не оставит сегодня меня одну и сам отвезет домой.
Мы сели в автомобиль, Матвей посмотрел на меня, слегка улыбаясь, завел двигатель.
В моей комнате на Арбате творился художественный беспорядок, я без сил рухнула в кровать, которая стояла посреди комнаты среди картин.
– Я не знал, что ты живешь в мастерской, – оглядывался Матвей – а есть кухня?
– Дверь перед тобой, ванная налево, – и я отключилась.
Я проснулась, в окне уже было почти темно, на кухне горел свет и там кто-то хозяйничал. Я зашла на кухню, сидел Матвей пил кофе и в наушниках читал мою книгу. Я слегка его коснулась.
– Проснулась, отлично, книжка интересная, возьму? – вскочил Матвей, уступая место мне, я села на противоположный стул. Он из кастрюли налил в тарелку горячий куриный бульон, – это моя личная разработка от депрессии и похмелья.
– Ты готовить умеешь?
– Конечно. Я много чего умею, но не хочу этого делать, поэтому скрываю. И ты никому не рассказывай.
Я слегка попыталась съесть бульон, но организм сопротивлялся, я снова почувствовала тошноту и прилегла на кровать. Матвей озадаченный моим состоянием, сел на кровать, накрыл меня одеялом и погладил по голове.
– Можно я останусь? – спросил он.
Я пожала вопросительно плечами и произнесла.
– А секс будет?
– Будет! Как выздоровеешь.
Матвей лег рядом и слегка поцеловал меня в губы. Мы заснули до самого утра.
