Адреналин бежал по венам, Гермиона потрогала лацкан его воротника, переместилась к галстуку и обвила его вокруг руки.

— Они ужасны, правда? — выдохнула она, прежде чем притянуть его для поцелуя.

Вопреки его мягким словам за несколько мгновений до этого, поцелуи были жесткими, настойчивыми, когда его руки скользнули вверх по ее спине, притягивая ближе. Внизу живота тянуло от накатившего желания, когда он запустил руку в ее кудри, потянув ее голову в сторону, прикусывая подбородок.

Лениво играя пальцами с узлом его галстука, Гермиона застонала, наслаждаясь его быстро нарастающим возбуждением, и отпустила руку, чтобы расстегнуть пряжку ремня.

Отстранившись, заметила, как тяжело вздымается его грудь, глаза потемнели, а на губах появилась ухмылка.

— Как бы сильно я ни хотел взять тебя на своем столе, — задумчиво произнес он, снова касаясь губами ее губ, вызывая спазм желания внизу живота, — это не входит в мои планы на сегодняшний вечер.

Они встретились взглядами, и было что-то в его глазах, что задело сердце, распространяя тепло, когда она взяла его руку, и его пальцы скользнули между ее. Притянув Гермиону ближе, он провел ее через дверь позади рабочего стола, которая являлась черным ходом в его личные покои.

Отпустив ее руку, Малфой снял галстук и пристально посмотрел на нее, сосредоточенно изучая. веки были прикрыты, а губы кривились в дразнящей ухмылке, когда он выдохнул:

— Раздевайся, — поколебавшись, он высунул язык, облизывая губы, и Гермиона почувствовала, как румянец заливает щеки. — До трусов. Пожалуйста.

Чаще всего он брал на себя ответственность за них двоих, и редко кто из них раздевался полностью. Еще меньше было вероятности, что они действительно доберутся до постели. Немного нервничая, Гермиона расстегнула пуговицы на оксфордской рубашке, остро ощущая скользящий по ней горячий взгляд, когда стряхнула одежду и отбросила на пол.

Просунув пальцы под пояс юбки, она спустила ее вниз по бедрам, проведя пальцами по ногам в чулках.

Он сморщил нос, а губы приоткрылись, когда он снова высунул язык. — Можешь не снимать чулки.

Ее взгляд упал на выпуклость на его брюках, когда он медленно вытащил ремень из петель, и Гермиона прикусила нижнюю губу, чувствуя, как между ними нарастает напряжение.

Наконец она протянула руку назад, расстегивая лифчик и с нервным трепетом уронила его на пол, чувствуя себя необычайно обнаженной.

Он пробормотал:

— Ложись.

Ее пронзило пульсирующее возбуждение, горячее и наполняющее жаждой саму ее сердцевину, и Гермиона устроилась на мягкой постели, не заинтересованная отказать ему в чем-либо в данный момент.

Одной рукой Драко скользнул по линии пуговиц на рубашке, сбросил ее на пол, прежде чем брюки присоединились к куче одежды, оставив его в одних лишь боксерах, за которыми виднелся возбужденный член.

Взобравшись на Гермиону, он нашел ее губы, мягкие и соблазнительные, и поцеловал — прямо противоположно тому, как делал это в своем кабинете. Пока Малфой прокладывал дорожку от ее губ к шее, его руки нежно касались ее обнаженной груди, в которой пульсировало сердце, заставляя задыхаться.

Она выгнула спину дугой, когда он прикусил мочку ее уха, и почувствовала его ухмылку.

Пощипывая пальцами один сосок, он ртом нашел другой, продолжил путь вниз, языком и губами томно скользнул под край ее трусиков, и Гермиона со стоном раскрыла губы.

Спустив кружево вниз, он нежно поцеловал внутреннюю сторону бедра, и из ее горла вырвался стон, ноги напряглись, пальцы сжались в предвкушении.

С первым движением его языка, она с криком откинула голову назад, и он, пальцами скользнув в ее жар, втянул губами клитор. Грудь тяжело вздымалась, неразборчивые слова срывались с ее губ, когда он опустошал ее, и вскоре пальцы на ногах поджались, рука вцепилась Малфою в волосы, и ее настиг оргазм.

Пока она все еще купалась в удовольствии от его прикосновений, Драко поднялся вверх по ее животу, стягивая боксеры и откидывая их в сторону. Когда Гермиона протянула к нему руку, он остановил ее за предплечье, переместившись так, чтобы поцеловать ее, сладко и неспешно проникая в ее рот языком.

Малфою всегда нравилось ощущать ее вкус на своем языке, и она застонала, когда почувствовала, насколько он возбужден.

Резко вдохнув, она прошептала ему в губы:

— Да, — и он быстрым движением погрузился в нее, зарычав у ее щеки.

Он медленно отвел бедра назад и снова толкнулся вперед. Установив неспешный, мучительный темп, он снова неуклонно подталкивал ее к грани. Гермиона обхватила его ногами и почувствовала, как эмоции побежали по венам, и влага появилась в уголках глаз от его осторожного, почти благоговейного обращения.

Ногтями скользнула вниз по его спине, выгибаясь навстречу. Никогда прежде она не ощущала между ними подобной связи, как в этот момент.

— Моя, — прошептал Драко, уткнувшись лицом в ее волосы и обнимая. И снова он выдохнул: — Ты моя.

Прижавшись к нему и ущипнув за зад, она согласилась:

— Твоя.

Это было то, чего она всегда хотела, но никогда не понимала, — в чем нуждалась — пока не решила, что шанс упущен. Его — их вместе.

Именно с этой мыслью она снова упала за край, крепко сжимаясь вокруг него внутренними мышцами и с тихим восторгом выдыхая его имя. Мгновение спустя он со стоном последовал за ней, входя в нее и замирая, прижимаясь к ее щеке влажным виском.

Подняв голову, он встретился с ее взглядом, выискивающим что-то в его глазах, когда он отвел влажные локоны от ее лица. Он прижался к ее губам в поцелуе, снова заставляя сердце радостно биться.

Улыбнувшись, он задумчиво произнес:

— Ты назвала меня Драко.

В его взгляде таилось обещание — обещание большего и, когда-нибудь, вечного — и Гермиона моргнула, глядя на него с грустной улыбкой.

— Драко.

Его улыбка стала шире, и он резко склонился, кусая ее за ухо. Нервный импульс пронзил насквозь. Драко устроился рядом, и Гермиона повернулась к нему лицом.

— Я тут подумала, — выдохнула она, проводя линию по его животу, — может, я останусь здесь на ночь.

— Черт, ты точно останешься здесь на ночь, — приобняв ее за бедра и притянув ближе, он снова поцеловал ее. — Если я добьюсь своего, ты останешься со мной на каждую ночь.

Улыбнувшись, Гермиона запустила пальцы в его волосы, ее охватил восторг.

Ей почти показалось, что она услышала слова, которых он не произнес, оставленные отраженной тенью его голоса. Возможно, он не был готов ни в чем признаться или не был полностью уверен в этом. И она тоже их не произнесла, хотя чувствовала нечто похожее в биении своего сердца.

Это будет признание для следующего дня, сейчас же Драко был всем, чего она искала.