Густая пелена тумана повисла над пышным зеленым балдахином, сотканным кронами деревьев. Когда солнце достигло зенита в бледном небе, далеко впереди Драко смог увидеть его первые лучи, проглядывающие сквозь покров облаков. Воздух был влажным и доставлял чувство дискомфорта, пока Драко полулежал в изгибе ствола древнего кедра, который был таким крепким, что в нем можно было жить, если бы не его удаленное расположение от города — Боярышниковой Преграды.

Удаленное настолько, что его было трудно отыскать.

Именно здесь, в бескрайних и дремучих дебрях лесов королевства Леснодол, Драко находил убежище от обитателей Боярышниковой Преграды, возвышаясь над миром и ожиданиями, в которых больше не было иллюзий.

Даже бесконечная красота королевства его больше не впечатляла. Драко скучал, и ему были необходимы перемены. Перерыв вдали от Леснодола и родителей. Он нахмурился, откинувшись на толстую ветку, и прикрыл глаза. Но этого никто никогда не допустит.

Теперь он был взрослым эльфом, обладающим всеми правами, и, казалось бы, способен поступать так, как ему заблагорассудится. Практиковаться в магии без осуждения и исследовать бескрайние мировые просторы за пределами Леснодола и Недалечья, как он хотел в детстве, когда был полон мечтаний и надежд на будущее.

Но теперь, когда Драко исполнилось двадцать три, он чувствовал усиливающееся гнетущее давление. Мечты практически исчезли, надежды испарились и покинули его, словно яд, со временем вытекающий из раны. Теперь его ждало унылое будущее: жизнь, запертая в капкане бюрократии и клетке Боярышниковой Преграды, расположенной между древней рощей и отвесным утесом. Там он будет обитать в течение бесчисленных столетий, пока время, наконец, не возьмет свою плату. Его усталое тело больше не будет способно к исследованиям, к путешествиям, он не сможет увидеть другие миры, о которых так мало знал. Истории о них были давно утрачены.

Нахмурившись, Драко открыл глаза и застегнул капюшон своего лесного плаща на шее. Он поднял ладонь и, через несколько мгновений напряженного сосредоточения, смог вызвать искры магии, которые таились под его кожей.

Он чувствовал, как магия в его крови пробуждается, волнуется и кружится, а затем с мягким покалыванием срывается с кончиков пальцев.

Где-то там существовали другие миры, он знал, что существовали, где искусство магии до сих пор было благородной и почитаемой традицией. Здесь, в Леснодоле, владение магией стало настолько редким даром, что почти вымерло. И на него неодобрительно смотрели те, кто не был одарен этой способностью. Практикование в магии было даже объявлено вне закона в Боярышниковой Преграде.

Ему уже давно не хотелось говорить с кем-либо о собственных слабых способностях, несмотря на то, что он знал — они были унаследованы по линии его матери.

Он резко выдохнул, и ярко-золотые искры зашипели и исчезли, оставляя его руку прохладной, а волнение в крови утихшим. Он посмотрел на кончики своих пальцев, на пятна грязи и фрагменты коры, застрявшие под ногтями после путешествия и подъема на дерево. Но когда даже намек на его магию не вернулся, он опустил руку.

Последние остатки тумана почти рассеялись, и солнце сияющим теплом теперь пробивалось сквозь зеленый балдахин над головой, роняя струящиеся лучи сквозь кроны деревьев. Чтобы потом приземлиться на мох и кустарник далеко внизу.

Драко вздохнул и снова закрыл глаза. Рано или поздно ему придется вернуться, и он полагал, что вариант «поздно» будет оптимальным выбором. Возможно, он мог бы даже вздремнуть после обеда и не спеша вернуться в Преграду.

Его глаза распахнулись от звука хруста ветки внизу, и Драко напрягся, автоматически потянувшись рукой к кинжалу, висевшему в ножнах на поясе. Но когда он посмотрел вниз, перегнувшись через край ветки, то с усмешкой закатил глаза.

— Что тебе надо? — Крикнул он, снова устраиваясь поудобнее на своей ветке. Подумав, он добавил. — И как ты меня нашел?

— Меня послали за вами, милорд, — крикнул в ответ Теодор Нотт, один из королевских посланников — Вам назначена аудиенция у короля.

Драко протяжно и тяжело вздохнул, скрестив руки на груди.

— Я скоро вернусь.

Ему не нужно было видеть Теодора, чтобы знать, что мужчина переступал с ноги на ногу по лесному покрову, разрываясь между желанием оставить Драко в покое и его собственными интересами, заключающимися в успешном возвращении. — Король сказал, что дело не требует отлагательств.

— Браво, король, — проворчал Драко, закатывая глаза. Но он крикнул в ответ. — Хорошо!

Он начал грациозно спускаться с высокого кедра, а затем спрыгнул с высоты шести футов с тяжелым хрустом подлеска под его ботинками. Драко с усмешкой встретил ореховый взгляд Теодора. — Как ты меня нашел?

Губы Теодора дрогнули в улыбке.

— Вы оставляете след, милорд. Но он виден лишь тому, кто знает, где искать.

Драко нахмурился, покосившись на своего старого друга.

— Я ничего не оставляю.

Расплывшись в ухмылке, Теодор покачал головой, пускаясь в долгий обратный путь в скалистый город — Боярышниковую Преграду.

— Я думаю, ты никогда не узнаешь. Иногда удобно иметь возможность найти тебя. Опустим, что король послал меня три часа назад.

Драко почувствовал приступ самодовольства при этой мысли. Он накинул капюшон плаща на светлые волосы. Тяжелая ткань зацепилась за острый кончик уха.

— По крайней мере, я не сделал процесс поиска слишком легким для тебя.

*****

Драко хмуро уставился в пол, напряженно сидя в своем кресле.

— Эти твои детские повадки, — разглагольствовал король, размахивая руками. Его длинные светлые волосы были идеально уложены. - Ускользать, прятаться весь день, разведывать дикие места… Это нужно прекратить!

Драко плотно сжал губы, стараясь не закатить глаза.

Король остановился и повернулся, посмотрев на него ясными серыми глазами, такими же, как у Драко. Люциус Малфой, король Леснодола, был его отцом. Драко ничего так не хотелось, как снова вернуться в лесные дебри. Он уже привык спать на дереве, и если бы это было в его власти, он однажды ушел бы в лес, чтобы никогда не возвращаться. Таким образом, Драко бы сбежал от сокрушающих ожиданий народа Боярышниковой Преграды и своих родителей.

Его мать наблюдала за происходящим, опустив уголки накрашенных губ. Кожа вокруг ее глаз была натянута, а светлые волосы собраны в элегантный пучок. Нарцисса Малфой, королева Леснодола.

— Драко, как наследный принц Леснодола…

Драко раздраженно фыркнул, не обращая внимания на хмурый взгляд матери.

— Я знаю, — он пренебрежительно махнул рукой. Он уже выслушал эту лекцию большее количество раз, чем мог сосчитать. От горечи Драко скривил губы. — У меня есть определенные обязанности, которые я должен выполнять.

Глаза его матери сверкнули.

— Драко, это огромная честь, — отрезала она, и ее тон не оставлял места для возражений. — Жители Леснодола уважают тебя, и однажды ты поведешь их за собой. Но такому, как ты сейчас, еще очень далеко до подобного лидера. Ты будешь чтить традиции этого королевства, и это окончательно.

Драко почувствовал, как холодная пустота поселилась в его душе при мысли о жизни, от которой ему придется отказаться, когда он вступит на престол в Боярышниковой Преграде.

В Леснодоле существовала традиция, согласно которой законный наследник начинал свое правление в двадцать пятый день рождения, вне зависимости от возраста его родителей. Поэтому единственной возможностью покинуть трон было однажды навязать его своему собственному наследнику.

Вот только Люциус и Нарцисса никогда бы не покинули королевский дом и Преграду, даже тогда, когда Драко пришел бы к власти.

Не такой жизни желал бы он своему собственному ребенку, поэтому Драко не был заинтересован в выборе подходящей леди, которая была бы рядом с ним и произвела бы на свет его наследника. Его мечты были намного грандиознее и масштабнее.

Несмотря на то, что король Леснодола занимал высокое положение в обществе, и немногим в королевстве так повезло, эта позиция не казалась такой могущественной, когда это касалось потворства мрачным интересам двора. Большинство придворных были у власти так долго, что их жажда наживы превзошла всю мыслимую коррупцию.