Я никогда не бываю уязвимым. Всегда на позиции силы. Я принимаю решения и устанавливаю правила.

И не собираюсь их менять ради Мэделин Сен-Клер, не имеет значения, насколько я этого желаю.

Глава 25

Мэделин

Три дня спустя.

Я обобщаю материалы по нефтегазовому делу для Джанис, когда раздается дверной звонок. Началось, я смотрю на часы и задаюсь вопросом, как уже стало так поздно.

Я тороплюсь собрать все материалы, чтобы освободить стол. Эта работа намного скучнее, и ее мог бы сделать и стажер. Не могу дождаться возвращения к делам, на которые меня назначил Эшер.

Джанис — местный советник для большой газовой компании. Это означает, что она в самом низу этой иерархии, и ей приходится делать много такой работы, которую она передает таким помощникам как я и Ким. А клиенты Эшера платят большие деньги, чтобы он представлял их интересы, и он делает множество важных вещей во всех судебных разбирательствах.

Как я могла упустить такую восхитительную личную и профессиональную возможность работать с Эшером? Спрашиваю я себя, когда поднимаюсь, чтобы пойти к двери.

Мне надо было лишь надеть то чертово белье.

И кто знает, что было бы потом.

Но это самое интересное.

Я чувствую себя странно, когда открываю дверь Джимми, который привык здесь жить и просто заходить в дом без спроса. Этим вечером мы решили установить время, чтобы встретиться и поговорить, хотя я начинаю понимать, что это была не лучшая идея.

На самом деле знала это уже давно, но только сейчас почувствовала, насколько все плохо. И скучно. Очень скучно.

Я боюсь увидеть, что он принес цветы.

— Привет, — говорит он, неловко сжимая меня в полуобьятьях, пока одновременно передает мне букет.

— Привет.

Он снимает меня на свой мобильный телефон.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я раздраженно.

— Так я могу показать моей маме, насколько тебе понравились цветы, — отвечает он с ухмылкой. — Она помогла мне выбрать их для тебя. И сказала мне передать привет.

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. Это очень похоже на Джимми, сделать фото для своей дорогой мамочки. И приплести ее сюда, чтобы заставить меня чувствовать вину.

Конечно, его родители мне очень помогли, когда погиб мой отец. Но потом я заметила, что Джимми был маменькиным сынком и не делал ничего, не посоветовавшись с матерью сначала. Также мне не особо нравились ее толстые намеки на то, когда же мы с Джимми поженимся и заведем детей. Я даже не думала о том, хочу ли детей, что не шло на пользу нашим с ней отношениям.

— Передавай ей тоже привет, — ответила я, но просто чтобы быть милой.

Его волосы выглядели светлее, но когда он поймал меня на разглядывании, я постаралась отвести взгляд. Не хочу, чтобы он подумал, что что-то еще может получиться.

— Я занимался на улице, тренировался, чтобы прийти в форму, — говорит он, как будто я что-то сказала о том, как он выглядит. — Все, чтобы справиться с тоской. И одиночеством. Ну ты понимаешь?

Я пожимаю плечами, не желая признавать, что тоже об этом думала. Я прошла на кухню и спросила, не хочет ли он чего-то выпить, просто чтобы избежать необходимости отвечать на его вопрос.

— У тебя есть пиво? — спрашивает он, и озорная ухмылка расплывается на его лице.

Сопротивляясь желанию закатить глаза, подхожу обратно к холодильнику и достаю бутылку «Гинесс», которую он оставил, когда съезжал. Я прокатила ее по столу по направлению к нему, как только Джимми ее поймал, то пошел к дивану.

Я думала, мы сядем за кухонным столом.

— Что насчет тебя, чем ты занималась? — спрашивает он.

Показывала трусики своему боссу и позволила ему поиграть с моим влагалищем, прежде чем он понизил меня, думаю я, но говорю другое:

— Ну ты знаешь, просто работа.

— Как идут дела? — продолжает он. — Тебе нравится новая работа?

— Все хорошо, — отвечаю я неопределенно.

Я наливаю немного воды в стакан из моего фильтра «Брита».

— И что же предпочитает леди? — спрашивает Джимми меня, когда я иду, чтобы добавить немного лимона.

— Воду, — сообщаю я.

Когда выжимаю немного лимонного сока в свой стакан, его голова опускается.

— Я просто хотел провести спокойный вечер… — начинает он, и я знаю, что должна прервать его до того, как он продолжит.

— Джимми, — говорю я, проходя в гостинную.

Он отодвигается, предлагая мне сесть на диван рядом с ним, но я предпочитаю делать вид, что не заметила этого, и сажусь в кресло.

Джимми смотрит на меня со смесью надежды и разочарования в глазах, что заставляет меня нервничать. Мне не надо было соглашаться поговорить с ним, потому что знала, что не должна больше ранить его.

— Давай тогда просто посмотрим телевизор, — говорю я. — Это отдых.

Он пожимает плечам, давая мне знать, что просмотр телевизора — это не то, что он ожидал.

Я беру пульт и начинаю листать каналы, понимая, что никто из нас не будет этим наслаждаться. Джимми всегда смотрит спорт или играет в спортивные видео-игры. А я не любитель ни того, ни другого.

— Что-то из наших шоу еще осталось на плеере? — интересуется он.

Я смотрю на него. У нас были несколько любимых шоу, которые мы смотрели вместе каждую неделю, они записывались, когда его не было. Я не смотрела их, потому что была слишком занята, но знаю, что он предложит это, потому что это заставило бы меня скучать по нему слишком сильно.

Таи и происходило, когда мы расставались последние несколько раз, но не в этот раз. Все, о чем я могла думать в этот раз, — это Эшер Маркс.

Я не собираюсь смотреть их с ним сейчас. Знаю, чего он пытается добиться. Напомнить мне, чем мы можем заниматься вместе и что мы все еще пара, и надеяться, что, когда замечу, что он делает, будет уже слишком поздно, и я захочу все вернуть.

У меня нет выбора, кроме того как сказать ему то, что я должна была сказать ему, когда он впервые предложил встретиться и «поговорить».

— Я начинаю думать, что это было плохой идеей, — говорю ему. — Просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Я просто…

Слишком занята моим богатым, доминирующим боссом, которой старше меня.

— Ты просто ничего не чувствуешь ко мне больше? — предполагает он, его голова опускается.

И понимаю, что это одна из причин, по которой я никогда не чувствовала это правильным. Он милый и послушный, в отличие от высокомерного Эшера, из тех, кто берет на себя ответственность.

— Джимми, думаю, нет ничего, о чем бы я хотела поговорить с тобой сегодня, — отрезаю я. — Что насчет тебя? О чем ты хотел поговорить?

Он снова пожимает плечами. Вся эта встреча устроена не ради разговора. Мы уже сказали все, что должно было быть сказано.

— Смотри, если ты хочешь иногда встречаться, ходить куда-то как друзья, отлично, — говорю я ему. — Мы могли бы поужинать где-нибудь.

Он поднимает на меня взгляд, в котором слишком много надежды.

— Что-то вроде «Эплби», — спешу я прояснить.

Никаких романтических ужинов при свечах. Не то чтобы до этого их было много.

— Просто я думаю, что это не очень хорошая идея, возвращаться к нашим…

Джимми встает, чтобы уйти, и я рада, что мне не нужно заканчивать свою мысль. К нашему дому, где мы привыкли жить вместе. К нашему совместному времяпрепровождению. К нашим тв-шоу. Или к нашей несуществующей сексуальной жизни.

— Ну, в следующий раз просто скажи мне, что ты не хочешь разговаривать, — выпаливает он, как истеричный ребенок.

— Справедливо.

В этот раз я пожимаю плечами. Джимми делает еще один большой глоток пива и довольно грубо опускает бутылку на стол, рядом с цветами, которые принес для меня.

— Ты можешь допить, если хочешь, — говорит он. — Знаю, что ты никогда не была любителем пива. Но многое в тебе изменилось. Я даже не знаю больше, кто ты такая.

Когда он выходит, знаю, что должна чувствовать боль — очевидно, что он хотел ударить побольнее — но чувствую лишь облегчение.