– Привет, Марк, – произносит между приступами хохота бывший одноклассник.

– Привет, Сибур, – бормочет Марк, с трудом представляя, как ему выйти из этой, совершенно глупой ситуации.

– Значит, ты теперь у нас извращенец, – судя по всему, шутит Сибур.

– Она моя невеста, – бухает Марк, и чувствует, что сделал это совсем не к месту, но ситуация как-то вдруг нормализуется.

– Значит, вы – Сибур, – произносит девушка, и с улыбкой протягивает руку, – я – Вероника.

– Очень приятно, – с улыбкой, чуть поклонившись, отвечает новый знакомец.

– Извините, я пошутила, – просто объясняет она свое нелепое поведение, и считает, по-видимому, что этого вполне достаточно, чтобы закрыть вопрос.

– Дела семейные, – пожимает плечами Сибур, но по нему видно, что он уже забыл и об увиденном, и об услышанном.

Вероника тем временем приближается к Марку, обнимает его и целует изо всех сил, практически взасос. Марк, который и так выбит из колеи, краснеет, как помидор и слабо пытается отодвинуться от девушки, которая, напротив, вовсе, и не собирается его отпускать.

– Пойдем, дорогой, – отрывается, наконец, Вероника от жениха, цепляет его под руку и тянет к машине.

– Ты надолго, домой, – Сибур окликает Марка, когда тот распахивает перед Вероникой дверцу, чтобы усадить свою взбалмошную подругу.

– Неделю, может быть две, пробудем, – откликается юноша.

– Надеюсь, ты не забыл – охота, – напоминает Сибур, – все как в старые времена.

– Да-да, конечно, я помню, – кивает Марк, готовый в этот момент согласиться со всем, лишь бы уехать с этой улицы, с этого тротуара и выскочить, наконец, из этого промежутка времени.

– Это хорошо, – Сибур, взмахивает на прощание рукой и сворачивает в какой-то переулок.

– Наконец-то, – вздыхает про себя Марк и захлопывает дверцу со стороны девушки, обходит машину и усаживается на свое место.

Машина плавно трогается с места, постояв положенное время, в ожидании разрыва в потоке автомобилей со спешащими охотниками. Марк постепенно успокаивался, Вероника весело трещит о каких-то пустяках, словно не было, буквально, десять минут назад шторма, который развел бы навсегда многие молодые пары, а может быть, и семьи со стажем. Но все дело в том, что Вероника и Марк не совсем тот случай.

– Марк, а нет здесь где-нибудь какого-нибудь укромного местечка, – интересуется вдруг Вероника.

– Потерпи немного, – не правильно понимает ее спутник, – еще минут пятнадцать и мы дома…

– За это время я могла бы дважды получить удовольствие, – девушка мягко кладет руку на ногу Марка.

– Что с тобой, – Марк понимает, куда клонит его неуемная подруга, – Ника, это маленький город, здесь вряд ли можно найти укромное место. А, кроме того, в машине, по-моему, не очень удобно…

– Давно? – мгновенно охладившись, интересуется Вероника и отдергивает руку.

– Что давно? – не понимает вопроса парень.

– Неудобно в машине, – поясняет подруга, – сутки еще не прошли, как ты жарил меня на заднем сиденье, чуть ли не посредине шоссе.

– Но ты сама…

– Что?! Так это я сама загнала себя на заднее сиденье, разорвала мою любимую блузку, а потом, наверное, в порыве страсти даже укусила себя за задницу. Чтобы больше никогда не появляться на пляже…

– Хорошо, Ника, хорошо, – Марк чувствует, что безумие приближается к нему семимильными шагами, – сейчас я сверну в сторону и сделаю все, что ты хочешь…

– Успокойся, милый, – холодно произносит Вероника, словно речь идет о посещении соревнований по боксу, – разве я похожа на сексуально озабоченную особу? Если надо, я вполне могу потерпеть, например, до завтра, или несколько недель, или…

– Господи, Ника, что я такого сделал, что ты устроила мне все это? – не выдерживает Марк, бросает руль и воздевает руки вверх.

– Марк, ты был не прав, когда оставил того парнишку на дороге, – в голосе Вероники звучит торжество, и она в очередной раз отворачивается от юноши, на этот раз уже победительницей.

Прошла минута, может быть, две и Вероника начала насвистывать какой-то мотивчик, а еще через пять, поинтересовалась, уверен ли Марк, что подарок, который она нашла в одном из антикварных магазинов столицы понравиться его матери. Да, вот так проходили бури у этой пары. Ответить Марк не успел – из-за поворота показался дом. Знакомый палисадник, знакомый заборчик, полосатая, бело-синяя лавочка – все это дорого и любимо с детства. Казалось, еще вчера он ходил в школу, а вот уже везет в дом невесту…. Что-то ностальгическое кольнуло у него в сердце, и Марк почувствовал ком в горле.

– Приехали почти, – произносит он, чуть охрипшим голосом и указывает на двухэтажный дом.

– Этот? – уточняет Вероника, тайком глядя на жениха.

Ей кажется, что она понимает его состояние, хотя, откуда ей, воспитанной неизвестно кем и неизвестно где, знать, что такое возвращение домой?

– Да. Там еще эмблема на почтовом ящике, голова лося на щите.

– Не вижу, – произносит медленно девушка, внимательно разглядывая все подряд почтовые ящики.

– Сейчас подъедем, будет с твоей стороны.

– А там женщина, – произносит Вероника, и кивает в сторону вышедшей на террасу дамы.

– Это моя мама, – с какой-то внутренней гордость и робостью одновременно, откликается Марк.

– Такая молодая? – искренне удивляется девушка.

– Она очень следит за собой, – а вот это, звучит гордо, словно Марк хвастается своими собственными успехами на работе, – да и родила она меня достаточно рано.

Марк тем временем сворачивает с основной дороги. Под колесами хрустит гравий, а потом машина выезжает на бетонированную широкую площадку перед гаражом, где уже стоит громоздкий, покрашенный в темно-болотный цвет, вездеход.

– Здоровый какой, – произносит Вероника, сравнивая машину Марка с этим страшилищем, имеющим пару дополнительных дуг, на которых разместились прожекторы-искатели…

– Это служебный. Отца, – поясняет Марк, – ему часто приходится ездить по лесу. Там еще две дополнительные лебедки, усиленные бамперы, цепи, чтобы не скользить зимой…

– Марк, я поняла…, это очень хорошая и очень большая машина, – перерывает список достоинств вездехода Вероника.

– Мне всегда хотелось ездить на такой, – решает оставить за собой последнее слово Марк – для него это важно. А девушка просто позволяет это сделать, потому что ей это не интересно.

Она уже рассматривает эмблему лесничества – некое чудовище с рогами, которое, только с большим трудом, можно идентифицировать, как лося, а еще пара хвойных веток и все это на кроваво-красном щите. Вероника рассматривает картинку и ждет, когда Марк поможет ей выйти, но юноша, выскочив из машины, первым делом бросается к матери с вполне понятным желанием обнять и расцеловать. Девушке, со вздохом приходится самой заботиться о себе. Правда и Марк не получает желаемого, мать тут же разворачивает сына с упреком, что тот поступает не по-джентельменски… В результате, Марк не успевает ни сюда, ни туда, а женщина, сама медленно направляется к машине. Сходятся они как раз около Марка, и тот, наконец, добирается до матери и по-детски, неловко целует ее в губы. Тут же краснеет от собственной сентиментальности, мешается, и женщинам приходится самим представляться друг другу.

– Регина, – произносит женщина и протягивает руку.

– Вероника, – девушка аккуратно пожимает ухоженную и теплую руку и произносит, с целью уточнить, – просто Регина?

– Да, так, по-моему, лучше всего.

Веронике ничего не остается, как принять предложенные правила, к тому времени Марк окончательно приходит в себя и вмешивается…

– Мама, это Вероника. Это о ней я писал тебе.

– А это моя мама, – поворачивается Марк к Веронике.

Женщина и девушка не останавливают Марка, давая ему возможность не быть не вежливым. Они даже имитируют двукратный поцелуй, поочередно прижавшись левой и правой щекой.