Однажды пришла в офис около девяти, чтобы успеть спокойно поработать до одиннадцати – обычно Дима раньше не приходил. Закинула свой рюкзак на стул, включила ноутбук. Пошла к кухне. Вдруг дверь переговорной в конце коридора открылась. Оттуда вышел по-утреннему лохматый шеф-редактор, а вслед за ним… Дима.

Лев быстрым шагом направился прямиком мимо нее к выходу из офиса, на ходу бросив:

– С утречком. Я на встречу, – и вылетел за дверь.

Они остались одни. Один на один в молчаливом утреннем офисе. Ульяна затравленно смотрела в гипнотизирующие голубые глаза. Так долго ей удавалось прятаться. И вот. Добыча сама нашла ловца.

Дима тоже смотрел на нее, так и стоя в коридоре.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – буркнула она. И, забыв, что шла в кухню, повернула назад, ринулась к своему столу. Села. И тут же об этом пожалела. Дима прошел мимо нее и тоже сел за свой стол, который стоял перпендикулярно ее столу. Выходило, что ее злой гений как раз мог созерцать ее профиль.

Она сидела и думала, смотрит он на нее или нет. Смотрит или нет! Почувствовала, что щеки заливаются краской. Не выдержала. Вскочила и, не взглянув на него, быстрым шагом отправилась в кухню. Закрыла за собой дверь. Выдохнула.

«Ну вот. Теперь он точно решит, что я чокнутая. И пусть. Чтобы я уже точно ни на что не надеялась».

Она подошла к кофемашине, нажала на кнопку. Надо же было ей прийти в такую рань, чтобы потом прятаться здесь! Остальные явятся минимум через час. Не сидеть же ей час в кухне.

Вдруг она услышала, как открывается дверь. С надеждой посмотрела, умоляя вселенную, чтобы это была Мэри. Но наткнулась на анимешно красивое лицо Димы. Сразу же отвернулась. Уставилась на кофемашину. Потом на свою прозрачную чашку, в которую наливался струйкой пенистый кофе. Через несколько секунд он подошел к ней. Она упорно пыталась смотреть на свой кофе под таким углом, чтобы не видеть этого парня, который сводил ее с ума одним своим присутствием. Но вот в поле ее зрения попало… Она не поверила своим глазам. Повернула голову, взглянула, не понимая, что происходит.

Он протянул ей яблоко. Красное румяное яблоко.

– Что это? – спросила Ульяна, пытаясь понять, в чем подвох.

– Яблоко, – сказал Дима, усмехнувшись.

Ее взгляд застыл на этом «запретном» плоде, который он держал в своей ладони. Она чувствовала взгляд его удивительных глаз на себе, сердце забилось вдвое быстрее, щеки запылали еще ярче.

«Он не может стоять рядом с ней. Не может протягивать ей яблоко. Это все невозможно!»

Она пыталась придумать, как себя вести, и не могла. Знала только, что не может больше выносить его близость. И не может даже в шутку от него что-либо принять.

– Нет, спасибо, – произнесла, снова уставившись на свой кофе.

– Ты не любишь яблоки? – спросил Дима с легкой иронией.

– По утрам я их не ем, – сказала первое, что пришло в голову.

– А что ты любишь по утрам?

«Тебя люблю!» – пронеслось в ее мыслях. Она невольно вскинула на него беспомощный взгляд, и его глаза снова поймали ее в свои бирюзовые сети.

«Ответь, скажи что-нибудь, не молчи!»

– Э… Я… По утрам я пью кофе, – Ульяна взяла свою чашку и быстро вышла из кухни. Понеслась к своему столу, оставила на нем чашку, схватила рюкзак и выбежала из офиса.

Она летела по улицам, все сворачивая за углы. Как будто убегала от погони. Словно он стал бы бежать за ней.

Она отдавала себе отчет, что творит какую-то ерунду. Что вести себя так нельзя. Что она теперь в его глазах – полная неврастеничка и жалкая неудачница.

О яблоке она вообще думать не могла. Ее мозг отказывался воспринимать всю эту ситуацию как реальность.

Дима не мог подойти к ней в пустом офисе, в кухне, куда она от него сбежала, и преподнести ей этот «запретный» плод.

Тут она вспомнила о своих догадках насчет того, что он решил ей отомстить и заключил пари. Снова допустила мысль, что подобное могло бы стать единственным объяснением его поступку.

– Ну чего ты ко мне лезешь?! – вопрошала она, стряхивая с ресниц злые слезы. – У тебя же полно их, всех этих Барби, этих Снежан и хихикающих хостес. Зачем тебе еще одна дурочка с разбитым сердцем?

Растерянная, расстроенная, она бродила по улицам больше часа. Потом испугалась гнева Льва и с поникшей головой побрела обратно в офис.

Когда вошла, было уже почти одиннадцать. Мэри пробурчала что-то про «наглость» и «богему». Снежана бросила такой взгляд, будто и присяжных уже не было смысла звать. Но Ульяну волновало лишь одно – есть ли в офисе Дима. К счастью, и боли, его уже не было.

Ульяна села за свой стол, посмотрела на чашку с остывшим кофе. Снова вспомнила утреннюю сцену в кухне.

«Да он просто играет со мной. И хватит об этом».

С тяжелым сердцем принялась за работу. Но вскоре услышала то, что снова захватило все ее мысли.

– Я кушать хочу, капец! У кого-то есть яблочко или печенька? – спросила худосочная бухгалтерша Настя, разглядывая свой разноцветный маникюр.

– Конечно! Там на кухне лежит прекрасное сочное красивое яблочко, – скабрезно захихикала Мэри.

– Угу, спасибо, – ухмыльнулась Настя.

– А что, проблема залезть в мусорное ведро?

– Я еще не настолько оголодала, – хмыкнула бухгалтерша и удалилась восвояси.

Яблоко. Мусорное ведро.

Сердце екнуло.

Ульяна едва выдержала несколько минут, чтобы тут же не броситься в кухню. Ее поразили все эти их колкости. Сердце снова застучало, прямо как утром. Наконец, позволила себе встать, взяла свою чашку с остывшим кофе и очень медленно пошла в кухню. Закрыла за собой дверь. Выдохнула.

Мусорное ведро стояло в углу. Она с замиранием сердца подошла и заглянула в него. Там лежало яблоко. То самое яблоко, которое он ей протягивал. Идеальное, румяное, блестящее. Больше в ведре ничего не было.

Она смотрела на него, пытаясь понять, что произошло. Как оно там оказалось.

«Может, оно испорчено с другой стороны?» – подумала. Оглянулась, прислушалась. Потом быстро наклонилась и достала яблоко. Осмотрела его. Нет, оно было идеальным. Но Дима выбросил его. После того, как она его отвергла.

Ульяна вдруг безотчетно прижала плод к груди. Он же держал его. В своих руках! И протягивал ей.

Она еще долго стояла с ним. Увы, не могла его забрать, иначе коллеги совсем бы заклевали.

Почти со слезами на глазах аккуратно опустила яблоко назад в урну. Чтобы потянуть время, стала делать себе новый кофе. Стояла и снова вспоминала все, что произошло между ними. И снова. И снова. Его взгляд. Его мягкий голос. И яблоко в протянутой руке.

Это же самое волшебное, что случалось с ней в жизни.

Пусть даже он действительно просто решил ее угостить как коллега.

И снова цепочка кадров в голове.

Они одни в офисе. Она сбежала, а он пошел за ней в кухню. И протянул ей яблоко. А потом, когда она не приняла, выбросил его. Почему он выбросил его? Почему? Что он думал в тот момент?

Она вспомнила его взгляд тогда, на мосту. Он так смотрел на нее…

Неужели все это – лишь ее разыгравшаяся фантазия?

Домой после работы она бежала, словно сумасшедшая. Внутри все горело. Душу раздирали догадки и сомнения. Говорить себе, что с его стороны все это – или ничто, или игра – было без толку.

Она до рассвета не спала. Слушала грустные песни. Прятала лицо в подушку. Думала:

«Ну как? Как? Что? Зачем? Что со всем этим делать?» Но самым болезненным было осознавать, что он, скорее всего, и думать о ней забыл в тот же момент, как она скрылась с его глаз. И все это – односторонне и безответно.

На следующий день ее ждал новый удар.

– Ищи себе нового фотографа, – сообщение на Facebook. От шефа.

Она опешила. Смотрела на эту фразу в каком-то столбняке.

Долго отваживалась написать: «Почему?»

Ждала ответа, дрожа от напряжения.

Наконец, шеф объяснился:

– В отпуске.

Она выдохнула. Вдохнула и выдохнула еще раз. Значит, она еще когда-нибудь увидит его!