- Нет, - ответил Даронд не менее кратко.

   Когда я вернулся в дом к Ойналу, здесь был уже и хозяин, вымытый, побритый и переодетый, и вся компания Далии. В задумчивости они сидели в главной зале; весело выглядел один хозяин, все еще не отошедший от своего поединка. Правда, нет, не вся компания: темноволосой Влады не было, хотя Бодрин был тут.

   - Ну, веселитесь без меня, молодежь, - поднялся Ойнал, когда я вошел. - Еще раз благодарю тебя, маг, если это правда, что Далия мне рассказала.

   - Смотря что она рассказала, - улыбнулся я.

   - Благодарю за все, что ты сделал для моего освобождения, - поправился Ойнал.

   - Останься, дядя Ойнал, - попросила Далия. - Нам без тебя не решить.

   - Вас пригласили, не меня, - отозвался Ойнал равнодушно. - Ежели вы опасаетесь за будущее - так переезжайте ко мне, - добавил с усилием: видно было, что это предложение далось ему нелегко.

   - Вот мы и пытаемся решить, что нам делать, - сказала Далия, обращаясь не то к дяде, не то ко мне. - А ты, Бодрин, брось дуться! Она сама может выбирать, - Далия пихнула молодого севина в бок. Тот покривился, но веселее не стал.

   В общем, за время моего отсутствия что-то произошло.

   - К нам, как ты ушел, пришел татаг Банн Вихор - знаешь такого, из молодых? - начала объяснять Далия.

   - Молодых, да ранних, - вставил Ойнал.

   - И вот он предложил... - Далия покосилась на еще больше помрачневшего Бодрина и резко высказала:

   - Ну, тогда сам рассказывай!

   - Он хочет, чтобы мы участвовали в танцах на его свадьбе, - наконец, выдавил Бодрин. - Со Владой.

   Мне вдруг стала понятна та напряженность, что висела до моего прихода.

   - Там будет много гостей, - продолжал Бодрин. - Татагу надо, чтобы их кто-то развлекал.

   - А Бодрин заявил, - подал голос Эртрот, - что у татага полно своих музыкантов, и он к татагу не пойдет.

   - А вы?

   - А нам без Бодрина идти зазорно, - пояснил Эртрот. - Он наш голова.

   - Вот, а мы опять без танцев останемся! - вздохнула Далия.

   - Почему? - удивился я.

   - Да потому, что как Бодрин заупрямился, - продолжал Эртрот, - татаг вдруг вспомнил, что у него на руках приказ магистрата выгнать Бодрина из дома...

   - Но он может забыть о приказе, если Бодрин уважит его просьбу, - закончил я за парня.

   - Верно, - Эртрот посмотрел на меня с уважением.

   - Врет, наверное, - заметила Далия. Бодрин покачал головой.

   - Никакой магистрат меня из моего дома выгнать не может. Пусть у него хоть три приказа.

   Народ в комнате разом зашумел: одни доказывали Бодрину, что нельзя думать только о себе, а он готов обездолить всех, другие кричали на первых, что нельзя не считаться с человеческим горем, а они тут с какими-то танцами лезут, третьи требовали тишины, желая высказаться, отчего шум только усиливался.

   - У меня отец в ратуше служит, - наконец перекричал всех Эртрот, - ничего нам Вихор не сделает.

   - Это раньше бы не сделал, - вздохнул Ойнал. - А теперь сила не у наших, а у татагов. Мой вам совет: кто хочет - пусть идет, а неволить никого не стоит.

   Видно, во многих чувство солидарности боролось с желанием попасть на бал, и подобный выбор, предоставленный им хозяином дома, погрузил всех в нелегкие раздумья.

   - А чем магистрату ваш дом приглянулся? - спросил я.

   - Да болтают, будто я давно налоги за дом не платил, - ответил Бодрин. - А ерунда это, до того война была, никто налогов и не требовал, а теперь пришли бы - все бы отдал. Это он из мести просто сказал.

   - Я им предлагаю не связываться с татагами и перебраться ко мне, - добавил Ойнал.

   - Не уйду я из-за того, что кому-то так захотелось, - упрямо ответил Бодрин.

   - И правда, дядюшка, где мы у тебя будем танцевать? - поддержала его Далия. - В этом зале? Тут от духоты задохнешься. Окна маленькие, пол скрипит - нет уж, надо за дом Бодрина держаться.

   - Тогда делайте, как велит татаг.

   - Он нам не начальник, чтобы указывать! - возмутился Эртрот.

   - Так ведь он поначалу просил, - напомнил Ойнал.

   - А что сама Влада? - спросил я. - Она - хочет, чтобы вы пришли?

   - Она-то татага и просила нас позвать, - отозвалась Далия. - А особенно - Бодрина.

   - Ваша Влада - тот еще орешек, - хмыкнул я, не сдержавшись. - Не невольте Бодрина - он сам решит, идти ему или нет, - а сами идите. Не к татагу, не потому, что он грозится вас разогнать, а потому, что Влада вас звала. А вы, как - никак, друзья с ней. Были, во всяком случае.

   Народ стал расходиться; Далия ушла в свою спальню, а Бодрин задержался.

   - Вот ты, Ойнал, ты почтенный человек, уже повидавший жизнь. Объясни мне, как я должен относиться? Он, можно сказать, при всех забрал у меня Владу! А еще сообщает мне - не спрашивает, а именно сообщает, - чтобы я убирался из собственного дома.

   - Чувствует за собой силу, - заметил я, хотя вопрос ко мне не обращался.