Юрий Каплунов Шуга © Каплунов Ю. М., 2021 © Черников Е. В., составление, 2021 © Буйносова Н. И., заключительная статья, 2021 © Сайфулин А. Г., дизайн, 2021 © Тепикина И. О., 2021 © Издательство «Маматов», 2021 * * * Шуга Вдоль берегов идёт шуга. Вдоль берегов идём и мы. И это значит – два шага Земле осталось до зимы. Зима найдёт нас поутру И встретит будто невзначай, Присядет к нашему костру, А мы заварим крепкий чай. И не оглянемся уже, Всё лету прошлому простив, На этом снежном рубеже В себе рубеж переступив. А по берёзовым листам Ударят заморозки влёт. Потом настанет ледостав, Настынет в заберегах лёд. И так нам жить: любить снега И не просить тепла взаймы. Шуга идёт, и два шага Земле осталось до зимы. «Уже изобретён велосипед…» Уже изобретён велосипед. Уже приобретён в универмаге. Со странным чувством страха и отваги В седло садится мальчик. И вослед Ему кричат товарищи: «Крути, Крути!..» Но солнце путается в спицах, А руль никак не выберет пути – И мальчик падает. И вновь садится! Из-под веснушек – и беда, и боль. Друзья, орите вслед ему, орите! Нас только скорость держит на орбите, Крути педали, маленький, изволь. Крути, крути, – пусть наслезит глаза Шершавый ветер. Важно – скорость выжать, И ритм принять, и всей душою выжить. Крути, не нажимай на тормоза! «Мы шли сквозь лес. Работы полевые…» Мы шли сквозь лес. Работы полевые До блеска раскатали колею. У леса и у поля на краю Я ощутил вкус времени впервые. И замер – будто с книгою в руке, И прочитал, раскрыв на серединке: К земле снижались быстрые снежинки, Светился мокрый лист на сапоге. Спешил октябрь заполонить пространство. Студент-подросток в куртке до колен, Я уловил простое постоянство В круговращенье этих перемен. Был тот же день – но явственней и шире, И было трудно осознать вполне, Что в этом повторяющемся мире Уж никогда не повториться мне! Шли обнажённым полем. Из-под ног Катились клубни бело-голубые. Железно-кислый, на губах, впервые, – Вкус времени был внятен и жесток… О высшей математике
Математик дедушка Сокольский: – С вами мы ровесники, – сказал. И, хотя вопрос довольно скользкий, Очень быстро это доказал. Непростую объясняя тему, Может, претендуя на почин, Жизнь свою и нашу свёл в систему Бесконечно малых величин. Выстроил каракулей цепочку, А когда расчёты завершил, Знак «равно» поставил, после – точку, – Так, что мел в кусочки раскрошил. Говорил он: – Юноши, поверьте! – И в его глазах смеялся бес. Вышло: мы равны до самой смерти В высшей математике чудес. По-его и вышло, как ни странно. Как ни странно, так тому и быть. Повторял Сокольский неустанно: – Надо математику любить! Поднимал он палец, как указку. Вот такие, стало быть, дела: Мы тогда решили – это сказка. Это только присказка была. Художник Не акварелью и не маслом – Мальчишка кровью холст измазал. С мольберта, обретая тело, Девчонка грустная смотрела. Был холст – как хрупкое растение, И был мальчишка этот мал, Стояли сверстники растерянно, Он сам растерянный стоял. О, страстность тяги к начинанию, Исканий вечная стезя. Был этот холст таким нечаянным, Таким, что искренней нельзя! Руководитель изостудии Мазилу ласково журил. Со стен великие, как судьи, Портретно сгрудились в жюри. 1966 В марте Теряю суть, как высоту. Теряю пульс авиалиний, Рву воротник и аварийно Катапультируюсь в весну! И не кощунствую, не каюсь, И с сигаретою в руке – Осипшим сердцем прикасаюсь К вечерней уличной реке. Струится музыка транзисторов Сквозь гаснущие голоса. И воспалённо, и пронзительно Текут троллейбусов глаза. И снова в ясность мира верю я… Но, прозвонив начало дня, В пружину втиснутое время Назавтра выстрелит в меня… 1968 «Я понимаю, я понимаю…» Я понимаю, я понимаю, Не бесконечна моя прямая. Аэродромы не принимают. Я понимаю, я понимаю. Меня налогами облагает Земля, закрытая облаками… Налог за крылья. Налог за юность. За снег в берёзах. За дождь в июне. Лицо пылает, как от пощёчин, А я не пла́чу, плачу́ по счёту! За пожеланье попутных ветров. За ожиданье моих приветов. За верность песням, что петы стоя. Плачу отчаянно высотою… И понимаю: ведь я не птица, Вдруг недостанет, чем расплатиться? |
