В тот день она наконец дала Фабио окончательное согласие участвовать в ограблении — и приобрела бесценных союзников, владеющих массой полезной информации. Например, они хорошо знали, что в порт недавно пригнали несколько хороший кораблей, которые можно попробовать купить. Знали, кто запросто сдаст ее новым властям Арделореи как военную преступницу. Где добыть денег на корабль и припасы для побега из Бедерана. Знали, что ее здесь никто не разыскивал, не считая драчливых пиратов; во всяком случае, пока. Они даже нашли, кого можно набрать в команду на корабль.

Не знали только, куда сбежать. Как управлять кораблем. Кого назначить капитаном. Глядя на агрессивную решимость Феликсы, Фабио решил доверить ей не только ограбление, но и побег из чуждого, жаркого, опасного Бедерана. Когда она назвала им свое настоящее имя, трактирщик и кухарка поняли, что им крупно повезло с союзницей.

Трактирщиком и кухаркой, впрочем, они на самом деле не являлись. Фабио и Радна служили связными для императорских агентов в Бедеране, но те не появлялись уже больше полугода. Когда они сообщили Тайной Канцелярии о странном бездействии, оказалось слишком поздно — начался переворот.

В такой ситуации они здорово растерялись: ни один из агентов не показывался уже очень долгое время, возвращение на родину стало невозможно. Единственное, что им удалось узнать о событиях в Арделорее — это список разыскиваемых «государственных преступников и слуг тирана». В котором они, разумеется, числились.

Спустя еще какое-то время им удалось выяснить, что агентов арестовали и тайно казнили. Оставалось только продолжать заведовать трактиром и терпеть бесконечные пьяные драки моряков.

Фабио стал подумывать о том, чтобы попытаться сменить район, но неожиданно обнаружил, что это не так-то просто. Он держал лучший трактир в портовых кварталах, а значит, с него собирали самую большую дань бандюги-«охранники». Преступный мир в Бедеране имел куда большее влияние, чем официальная власть. Сперва ему мешали исподтишка: подговаривали хозяев подходящих домов говорить ему, что дом не продается, задерживали грузы с поставками продуктов, распугивали дебошами посетителей, подсылали актеров, разыгрывавших болезни и отравления… Потом стали откровенно угрожать: письма, зловещие знаки, выписанные на двери кровью, постоянная слежка.

После того, как трактир едва не спалили, Фабио смирился. Через неделю, когда его крыльцо в очередной раз облили свиной кровью, он выловил Феликсу. О ее появлении он узнал от анонимного доброжелателя. Кто-то связался с ним через зеркало и сказал, что судьба всей Арделореи зависит от того, выберется ли она на берег. Фабио не сразу в это поверил, но все-таки отправился на побережье. Флуоресценцию портала он, конечно же, не разглядел. Он увидел девушку в момент, когда она выбралась на песчаную отмель.

Когда они познакомились, Феликса и Фабио не слишком доверяли друг другу. Однако за несколько дней их отношения заметно улучшились. В том числе и из-за драк, в которые постоянно ввязывалась волшебница. Это привлекло много новых посетителей. К тому же, из-за Фель и ее репутации в трактир больше не совались портовые девки и любители бить по пьяни посуду.

После той самой драки с паланийским штурманом Фабио предложил ей спрятаться в одном из укрытий, которые раньше использовали агенты Арделореи. Имея в союзниках опытного мореплавателя, он обрел новую надежду на лучшую жизнь и предложил Феликсе спланировать их общее исчезновение из страны. Они немало времени провели, корпя над картами, разыскивая надежных моряков, собирая информацию об имеющихся возможностях. В том числе исследуя окрестности Боархолла и собирая сплетни о его хозяевах.

Сперва Феликсе была неприятна и даже неприемлема мысль о воровстве. Она привыкла отдавать свое, а не брать чужое. Но чем больше она узнавала о Пигсвеллах, тем меньше сомнений у нее оставалось, ведь то, что она собирались украсть, все равно не принадлежало барону и баронессе.

Сейчас она испытывала чувство облегчения и удовлетворения от того, что согласилась на эту авантюру и преуспела. Феликса получила больше, чем они рассчитывали: одного только мифрилового дракона хватило бы на все необходимые припасы, а корабль можно купить за содержимое одного из сундуков. Кроме того, Феликса получила зацепку к разгадке переворота в Арделорее. Ребеллион, до полусмерти пугавший Мордреда, не случайно носил императорскую изумрудную серьгу. Подделать или скопировать символ власти невозможно, в этом чародейка была уверена: как и прочие регалии, серьга имела мощную ауру, в данном случае — антимагическую, а изготовили ее из уникальных материалов. Например, витое кольцо, на котором переливалась миллионами оттенков зелени изумрудная подвеска, выплавили из метеоритного сплава. Как и ожерелье-дракон, его создали вымершие гномы Драконьих островов.

Феликса подозревала, что в замок Пигсвеллов перекочевало немало драгоценностей из императорской сокровищницы. Чтобы проверить свою догадку, ей нужно только найти место, где можно извлечь из астрального хранилища свою добычу. Склад в доках не подходил: во-первых, это совсем маленький склад, а во-вторых — в доках часто шныряли воры и соглядатаи купцов, вечно конкурирующих друг с другом.

По крайне мере, сейчас Феликса могла спокойно оставить платье, не опасаясь, что с сокровищами что-то случится. Воспользоваться наложенными на юбку чарами могла только она.

Чародейка отвела Брисигиду и ее спутников в свое убежище, старое зернохранилище возле разрушенной мельницы. Хранилище все еще было сухим и теплым, когда Фабио предложил ей укрыться там, так что ей оставалось только вымести пауков и прогнать крыс, чтобы жить там стало сносно. За пару месяцев она раздобыла приличную кровать, крепкий стол и даже настоящую пуховую подушку, которую никто не хотел покупать из-за поселившихся в ней клопов. Клопов Феликса вывела заклинанием за пару минут, а на следующий день в той же лавке купила себе старое, но крепкое и теплое одеяло и хлопковую простыню.

Брисигида пришла в восторг, увидев настоящую кровать.

— Вот уж не думала, что буду радоваться таким простым признакам комфорта! — покачала она головой, садясь на матрас, набитый гречневой шелухой. Лаэрт тут же плюхнулся рядом и откинулся спиной к стене.

Данатос хмыкнул:

— Когда мы стали жить в пещере, ты тоже радовалась. Говорила, что так и подобает жить духовному человеку: аскетично и скромно, подобно монахам…

— …а комфорт положен мирянам! — расхохотался Лаэрт. — Точно, говорила.

Брисигида улыбнулась брату и покачала головой.

— Я только пыталась прибавить себе оптимизма. Мы все знаем, что Триединая не вынуждает своих последователей ограничивать себя в пище или условиях существования. Не смею подвергать сомнению эту древнюю мудрость! — с этими словами она сгребла пуховую подушку и со стоном удовольствия положила на нее голову.

Феликса переоделась за шторкой, которая отгораживала место для умывания. Она страшно обрадовалась, что жрица отвлеклась на то подобие комфорта, которое она попыталась создать в старом амбаре. Пока она снова не начала разговор о последствиях ритуала, Феликса сунула платье в руки Данатосу с просьбой присмотреть за спрятанными в юбке сокровищами. Потом громко сказала, что скоро придет, ни к кому конкретно не обращаясь, и практически выбежала из здания.

Оседлала коня, и вскоре была на складе в доках.

* * *

Возле склада стояла кухарка Радна и старательно выводила на двери какой-то замысловатый символ синей масляной краской. Она слышала цокот подков, но не повернулась, пока не дорисовала свой знак.

— Для кого этот знак? — поинтересовалась Феликса, спешиваясь. — Для команды?

Радна поморщилась.

— Не уверена, что этих алкашей можно назвать командой. Дело-то свое знают, но синячат, не просыхая.

Феликса пожала плечами:

— Обычное дело для моряков на суше. Шкипера нашли?

— Одна из немногих хороших новостей на сегодня. Шкипера нашли, и, похоже, действительно хорошего. Хиловат на вид, зато тоже беженец из Арделореи. Говорят, увел бриг всего с двумя зелеными юнгами прямо из-под носа захватчиков.