— Я думал, ты носишь только белые рубашки и чёрные мантии!
Северус фыркает:
— Мой гардероб чуточку больше. В моём шкафу по крайней мере два тёмно-синих джемпера и отвратительный зелёный блейзер, который никогда не видел дневного света. Подарок Драко. Стоит он до неприличия дорого.
— Мы, наверное, могли бы продать его в маггловском Интернете и провести где-нибудь отпуск… — усмехается Гарри и прочищает горло, когда брови профессора недоуменно взлетают вверх. — Если мы вдруг решим, что нам нужен отпуск.
— Нет, — Снейп покачивает головой и поворачивается спиной к парню, глядя в ночное небо. — Ты готов?
— Уже иду, — Гарри натягивает джинсы и джемпер и открывает дверь.
В уютной тишине они шагают по коридорам подземелья плечом к плечу, и Поттер не может удержаться: он тянется к руке Северуса, переплетая пальцы.
— Поттер… — зельевар останавливается, не дойдя до стены пару шагов. Его обычно сдержанный и спокойный голос сейчас на удивление резок.
Груды кирпичей на полу исчезли бесследно. Брешь заделана, а сама стена выглядит так, словно без повреждений стоит уже много десятков лет. Сглотнув, парень шагает вперед и прижимает ладонь к кирпичам. Он ощущает тихую вибрацию замка, отдалённо похожую на русалочьи песни. Его собственная магия гудит в такт магии Хогвартса и, согревая тело, пульсирует в венах. И лишь присутствие Снейпа успокаивает Гарри, не даёт ему задохнуться от переизбытка эмоций и чувств. Дотрагиваясь до восстановившейся стены, Поттер вновь переживает муки и горечь войны, ощущает вкус слабой, неугасимой надежды на кончике своего языка. Чужие руки стискивают его плечи, и Гарри откидывается назад, расслабляясь в объятиях Северуса.
— Наша стена…
— Это… Невероятно… — голос профессора звучит неуверенно. Он разворачивает Гарри, прислоняет его спиной к кирпичам и пристально смотрит прямо в глаза: — Думаю, мы достигли всего, к чему стремились. Если ты хочешь разорвать связь, пожалуй, сейчас самое время.
— Нет, — парень кладет руки Северусу на грудь, высвобождаясь от цепкой хватки. От паники у него почти кружится голова. — Мы не можем. А как же всё то, что между нами было сегодня?
— Тебе прекрасно известно, что мы должны освободиться от связи, — хмуро смотрит на него Снейп. — Таков был наш договор.
— Ты этого хочешь?
— Глупый мальчишка! Тебе ещё и двадцати не исполнилось. Ты подросток. Ты понимаешь, что это своего рода брачные узы? Ты же не думал, что после нескольких часов терпимого отношения друг к другу мы позволим этой связи существовать?.. — рычит Северус, с силой вжимая Поттера в стену.
Эти слова кажутся Гарри нелепыми. Он вспоминает о волшебниках с их странными татуировками, о том, как маленький глобус успокаивает его, стоит ему проснуться от очередного кошмара. Парень засовывает руку в карман и отталкивает профессора, пытаясь отдышаться.
— Хорошо, давай сделаем это. Прямо сейчас, как ты и сказал. Давай разорвём связь, и потом я смогу вернуться на площадь Гриммо, смогу работать в офисе Министерства. И ты будешь волен делать то, что захочешь.
— Гарри, — предупреждающе говорит Северус, но парень достаёт палочку, свирепо глядя перед собой.
— Ты знаешь, что нужно сделать?
— Есть у меня одна мысль.
— Что ж, давай. Сделай это, — руки Гарри дрожат от паники. Здесь что-то не так. Кажется, сама магия замка пытается намекнуть, что попытка разорвать связь будет ошибкой. Это, конечно, смешно. Рациональной частью сознания Поттер знает, что Северус прав. Тем не менее, когда зельевар начинает произносить заклинание, страх становится невыносимым, и горячая боль пронзает конечности Гарри. Он чувствует, что замёрз. Откуда-то слева доносятся неясные голоса. Парень поворачивает голову, прислоняясь спиной к стене, которая отчего-то вдруг кажется ему мягкой. Слёзы щиплют глаза, когда серебристый луч лунного света пробивается сквозь коридорную тьму. Гарри видит неясные очертания двух фигур. Его мать и отец, совсем ещё юные, обеспокоенно наблюдают за ним, обнимая друг друга. По щекам Лили катятся слёзы. Она протягивает руку Гарри, и отец обнимает её за плечи, покачивает головой и произносит несколько неразборчивых слов.
«Твоё время ещё не пришло».
Это так заманчиво — оставить позади все кошмары. Густой туман, преследовавший Гарри с начала войны, немного рассеивается. Из тени выходят другие фигуры, и парню становится трудно дышать. Здесь тепло и уютно. Здесь нет места печали, а вокруг так много дорогих Гарри людей. Лёгким шагом к нему приближается Сириус. Крёстный становится рядом, и если протянуть руку, можно дотронуться до него. Он одет в элегантный бархат, его ухоженные волосы распущены, а улыбка — счастлива, и сердце Гарри замирает от радости. К нему приходит и Римус, измученный и уставший, однако весёлый. Он моложе, чем помнит Поттер. Его шея туго обмотана шарфом Гриффиндора с пятном от неправильно наложенного очистительного заклятия на конце ярко окрашенной шерсти. Луч света вырывается из его палочки и окутывает Гарри, как одеяло. Уверенный, что дементоры ему теперь не страшны, парень подходит к Люпину чуть ближе. Поодаль от них он видит так много детей! Война унесла столько жизней! Задорный смех Фреда звенит в ушах Гарри, и Дамблдор что-то шепчет Лили, сверкая линзами очков-полумесяцев.
Они выглядят как ангелы, а не призраки. Их фигуры кажутся реальными, полными цвета и тепла. У Поттера щемит в груди от желания вернуться к родным. Какая бы магия ни привязала его к Хогвартсу, кажется, она слабеет с каждой секундой, и Гарри отталкивается от стены. Он вытирает щеки тыльной стороной ладони и обнаруживает, что его пальцы мокры от слёз. На его губах — привкус соли и меди. Парень делает неуверенный шаг вперёд, но не может дотянуться до протянутых к нему рук. Он борется с тяжестью в теле, а голову кружит от холода и тепла, потери и утешения. Но что-то удерживает его, мешая движениям: сильные руки обвивают талию, и до Гарри доносится звук знакомого голоса.
— Северус, — выдыхает Поттер. Дрожь пробегает по его спине, и он оседает обратно в объятия профессора, чувствуя гудение замковой магии. Гарри не хочет потерять ни секунды, которую можно провести с погибшими близкими, наблюдающими, как он замер в шаге от того, чтоб перейти Грань. Но вдруг Поттер вспоминает о Северусе и представляет, как тот одиноко сидит в тёмной комнате. Эта мысль возвращает Гарри в реальность, где Снейп срывающимся голосом что-то шепчет ему на ухо, и парень, наконец, может разобрать слова:
— Не покидай меня. Не смей, Поттер!
Эмоции переполняют сознание — снова терять тех, кого любишь, невыносимо. Но горечь утраты соперничает с незнакомой вспышкой желания и пламенем ревности, горящим в груди. Словно бы зеркало Еиналеж раскололось надвое, и Гарри должен решить, какую картинку он выбирает. Его заботливо обнимают тёплые руки. Тело Северуса согревает, его магия — удерживает на месте, и Гарри глядит на фигуры, отступающие во тьму. Ему хочется кричать, умолять, чтобы они вернулись, однако родные уходят всё дальше. Лишь Дамблдор остаётся с ним рядом.
— Вот мы и встретились снова.
— Где я? — Гарри оглядывается, но видит всё тот же коридор подземелья, с той же кирпичной стеной, прикосновением магии Северуса и замковых чар, обволакивающих его тело.
— На Грани, — Дамблдор не вдается в подробности. — Думаю, ты нужен кое-кому живым.
Парень смотрит во тьму.
— Я умру?
Профессор покачивает головой.
— Нет, если ты сам этого не захочешь.
Гарри чувствует тяжесть в груди. Временами он и правда хочет уйти. Он вспоминает, что умирать — «быстрее и легче, чем засыпать», и думает о послевоенном мире, в котором он больше не знает, как жить. Иногда его окутывает тёмное облако потерь и страданий. Ночные кошмары прожигают кожу насквозь, и странное чувство, что он теперь везде лишний, никогда не проходит. Гарри бережно обнимают сильные руки, и странный образ всплывает в его голове. Маленький домик среди лесов и полей. Беспокойно горит огонь, и две пары сапог сушатся у каменного очага. Пахнет зельями и лавандой. В свежем воздухе витает слабый аромат дыма костров. Гарри летит на метле в погоне за облаком и смеётся, ощущая лёгкость и счастье. Он закрывает глаза и отворачивается от Дамблдора. Горячие губы касаются его собственных, и поцелуй согревает замёрзшее тело. Поттер обнимает Северуса и чувствует, как мощнейшая магия бежит по его венам.
