А в школьной туристской секции все шло заведенным порядком. Более того - добавилось новое дело: на весенние каникулы мы выехали в Крым для занятий скалолазанием на хребте Демерджи. К школьникам подсоединились бывшие воспитанники интерната, поэтому я не сомневался, что первый выход новичков в горы будет успешным.
Неодобрительно поглядывают пассажиры на ребят, втаскивающих в вагон тяжелые рюкзаки. Кто-то споткнулся о ящик с продуктами, кого-то задели альпенштоком, и в адрес туристов летят нелестные реплики. Тогда в деликатные переговоры с недовольными вступают наши ветераны, и все быстро улаживается: нам отдают пять смежных купе, и ребята обещают вести себя тихо.
Вечером проводим заседание Штаба.
- После отбоя - никаких хождений по вагону и никаких разговоров! говорит командир нашей поездки Саша Иванов.
Саша - ветеран из первого интернатского поколения, а ныне токарь и студент географического факультета пединститута. Он великолепно знает законы и традиции группы и сейчас негромко втолковывает новичкам, что рядом с нами едут посторонние люди, и нарушать их покой нельзя.
- Ответственные за порядок после отбоя - старосты по купе и дежурный командир. Дежком ложится последним, а завтра доложит, кто пытался нарушить дисципллину. Еще предложения по отбою есть?
- Есть. И не только по отбою, - говорит медсестра, тоже из поколения ветеранов. - Санитары отделений должны проследить, чтобы все умывались перед сном, а перед едой мыли руки. И нечего тут улыбаться! - одергивает она новичков-штабистов.
Нашли чем шутить! Сегодня перед ужином я отправила двоих умываться, а завтра, если это повторится, санитары получат наряд. Еще предлагаю проводить влажную уборку купе и не затруднять этим проводников.
Предложение принимается, и завтрашний дежурный командир делает в своей тетради пометки.
Еще одна ночь в поезде - и ребята упаковывают рюкзаки: скоро Симферополь.
- Вэ-Я, - испуганно окликает меня дежурный командир, - там вас пассажиры спрашивают.
- Что-нибудь случилось?
- Не знаю. Только они всех ребят собрали и вас ждут.
- "Не знаю", - передразнил я дежкома. - А кто должен знать? Ну, пойдем.
В центральном купе и вдоль по коридору стояла, наверное, половина пассажиров нашего вагона. Ребята жались по углам и свешивались с верхних полок.
"Дело, видимо, серьезное", - подумал я, перебирая все мыслимые наши грехи.
- Здравствуйте. Вы руководитель этих туристов? - женщина средних лет поглядывала на меня сквозь стеклышки очков.
- Доброе утро. Я слушаю вас.
- Мы все, - женщина блеснула очками в сторону обступивших ее пассажиров, - мы все хотим поблагодарить вас за хорошее воспитание детей. Когда вы пришли с рюкзаками, мы думали, что не дадите днем отдохнуть и ночью выспаться. А дети у вас оказались замечательными.
С верхней полки раздался смешок, я стрельнул туда взглядом - и чья-то голова тут же спряталась.
- Это Женя Мухин балуется, - улыбнулась женщина. - Знаете, мы тут со всеми вашими детьми перезнакомились. И Аннушку знаем, и четверых Саш, и обеих Маринок. Они так интересно рассказывают о своих походах и о всей группе. И поют очень хорошо. Нам всем понравилось, что дети поддерживают чистоту в вагоне, вот и проводница вас хочет поблагодарить.
Много приятных слов сказали нам пассажиры. Я с удовольствием слушал, потому что хорошо помнил свои первые поездки со школьниками в электричках, когда ничего не мог сделать, чтобы обуздать кричащих, свистящих и затевающих потасовки ребят. А ведь они были одного возраста с нынешними моими учениками, только не было рядом старших товарищей, на которых хотелось бы походить...
Погода в Крыму этой весной не заладилась. Мы обучали ребят простейшим приемам хождения по скалам и травянистым склонам, не обращая внимания на постоянно моросящий дождь: на Кавказ, куда мы собирались летом, погода могла быть и хуже. Я видел, что новичкам трудно. В зимних походах они привыкли работать в мороз и слякоть, но каждый знал, что надо потерпеть всего сутки, а потом - горячая ванна и чистая постель.
А здесь на склонах хребта - на ветру, под дождем, в плохо просушенной одежде - надо изо дня в день хвататься за осклизлые камни, карабкаться вверх, спускаться, держась за грязные веревки - это совсем не просто для девчонок и мальчишек 11-13 лет. И не будь рядом старших, ничего бы у нас не получилось. Бывшие интернатские обучали новичков, пресекая баловство и лихачество, их оптимизм создавал нужную атмосферу, и то, что было наработано в группе за прошлые годы, легко принималось школьниками. Но все-таки на заключительном собрании, когда по традиции высказывались о каждом члене группы, в том числе и о руководителях, старожилы говорили, что новички не всегда справляются с трудностями и даже бывали случаи небрежных дежурств по кухне.
И тут в неправильных действиях неожиданно упрекнули взрослых.
- Конечно, вы опытней нас, - заикаясь от волнения, сказала чудесная пятиклассница Аннушка Баранова. - И больше умеете...
Только зачем, чуть что, все делаете сами, а мы, как маленькие, только смотрим?... Воду принести или костер разжечь - сразу вы бежите. Ну, пусть мы сделаем это медленней, но ведь нам тоже надо учиться. Никто не спорит, когда помогаете на скалах - там мы одни не справились бы. А на Штабе зачем все первыми говорите, а Вэ-Я недоволен, что мы молчим? А что мы можем сказать, когда вы уже все сказали?
Аннушка оглянулась на согласно кивающих школьников и, зажмурившись, выпалила:
- Вэ-Я удобней, когда все старшие делают, так у него хлопот меньше вот что!
Возражения опытных туристов и мои доводы не произвели на ребят никакого впечатления, и они остались при своем мнении.
В Москве мы не раз возвращались к поездке в Крым, и новички старались вспомнить даже самые незначительные случаи нарушения принятых в группе норм, и прямо указывали товарищам, когда и почему они поступали не так, как следовало бы. Не обо всем из услышанного я знал лично, но это нисколько не тревожило, а только укрепляло в уверенности: все то, что не заметит руководитель, будет постоянно находиться под контролем общественной оценки всех членов группы.
