Где-то я вычитал, что затраты энергии на забрасывание за спину тяжелого рюкзака равны одному получасовому переходу.

Я рассказал об этом, и мальчики начали поднимать девчоночьи рюкзаки, помогая им продевать руки в лямки. Конечно, мальчишку не накажут, если он первым подойдет к поварам, не уступит девочке место у костра или не поможет надеть рюкзак. Но посмотрят косо, а то и упрекнут: не принято у нас так поступать, нехорошо. А это уже внешняя оценка, влияющая на отношение к человеку в группе.

Однажды в Крыму я видел, как юноши соседней школы каждый раз после прогулки в горах мчались наперегонки вниз к своему лагерю.

- Куда это вы?

- Обедать!

- А зачем же бегом?

- Чтобы больше досталось!

Оказалось, что самые расторопные наполняют миски по краешки, да еще получают добавку. Припоздавшим вычерпывают с донышка.

Тоже традиция.

А. С. Макаренко писал, что его колонисты живут в сетке традиций, не задумываясь, как и когда они возникли - " так у нас было всегда ". Уверен, что при нормально налаженной работе дурные традиции в группе появляются редко. Их зарождение можно заметить и легко пресечь. Появилась у нас забавная игра - " Матроский счет ". Выбрасывают двое или несколько человек по сигналу пальцы на руках - кто сколько хочет, а потом считают. На ком счет закончится, тот моет личную посуду играющих. Я, грешным делом, тоже играл авось повезет и не пойду к холодной реке. Но потом начали играть на куски тушенки из второго или на выдаваемые для перекуса конфеты. Тогда мы с Людмилой Яковлевной серьезно поговорили с ребятами, указав, что проигравшим не только обидно - " представляете, у кого-то по нашей вине испорчено настроение!", но проигравшие лишаются калорий, так нужных на таежных переходах!

Больше ни на что, кроме мытья мисок, не играли, да и то редко, а в другие года об игре даже не вспоминали.

В каждой группе время от времени возникают совершенно не планируемые, но очень удачные действия и отношения. Руководитель объязан подмечать их и найти способы для повторения, сделав привычными для ребят.

Поднимаемся мы на Откликтной гребень. Круто, идем в прямом смысле на четвереньках - я даже остановил группу, чтобы каждый мог полюбоваться товарищами со стороны. Где-то на середине подъема командир сбрасывает свой рюкзак и берет рюкзак отстающей девушки. Он заносит рюкзак на хребет, бежит вниз, забирает еще чью-то поклажу и потом возвращается за своим рюкзаком. Вечером, по моей подсказке, девушки благодарили командира, а я произнес целую речь, указав, что командир помог уставшим не потому, что он самый сильный - в группе полно здоровых парней - а потому, что ответственность за группу у него, видимо, развита лучше, чем у других. И что помощь девочкам на маршруте - это долг настоящего мужчины.

Когда начались песни и всякие разговоры, я подсел к старшим ребятам и сокрушался, что, как и они, не догадался помочь уставшим.

- Хотя кто знает; это сейчас хорошо говорить "помог бы", а тогда на подъеме - самому бы долезть, не то что другим помогать...

Через пару дней мы снова полезли в гору - не такую крутую, как прошлая, но все-таки. Я кивнул дежкому, чтобы он вел группу, и заспешил наверх. За мной - командир и несколько старших. Влезли, перевели дух - и тут же вниз, за рюкзаками девочек.

Начало было положено. Потом в подмосковных походах, рассказывая о нашем путешествии новичкам, я непременно вспоминал и восторгался подвигами старших ребят.

- Ну и что? - говорили новички. - Мы бы тоже смогли.

- Богатыри! - улыбались старшие.

Через год старшие ушли из интерната. Без них мы съездили на Алтай, а еще через год - на Кавказ. И повзрослевшие ребята вслед за мной спускались с перевалов и затаскивали наверх рюкзаки отстающих. Прошло еще время - и это сделалось настолько обычным, что, кроме благодарности в тетради дежкома, ничем не подкреплялось. Однажды на леднике услышал, как девушка говорит подруге:

- Давай пойдем чуть быстрее, а то ребятам далеко до нас будет спускаться.

Мысль о том, что ребята могут не спуститься с перевала, им в голову не приходила. Так появилась новая традиция. Но чтобы она закрепилась, понадобилось около четырех лет. А спроси теперь: зачем это надо, бежать по леднику вниз, - никто толком не ответит. "Так у нас было всегда".

Такая забота о девочках, естественно, находила отклик в их нежных сердцах. Подходит девушка к парню:

- Снимай треньки, я залатаю.

- Да я сам...

- Ты залатаешь!

А со средними так вообще без цермоний:

- Мальчишки, все рубашки в одну кучу! Мы стирать идем.

Какими законами все это можно отрегулировать?

На подходах к большим горам

Снова интернатские будни. По заведенному порядку одинадцатиклассники сдавали свои полномочия: теперь все силы и время - только на учебу. Командиром отряда избрали Лену Гусеву, ветерана наших туристских лагерей. В принципе, с таким командиром я мог бы по нескольку дней вообще не появляться в интернате: Лена прекрасно разбиралась во всех сложностях нашей жизни и вполне могла бы работать воспитателем.

Рядом с Леной были еще трое десятиклассников, подросли младшие, и я поставил перед отрядом новую задачу - глобальное самообразование. Для каждой возрастной группы вывесили список литературы, который надо прочесть до конца года. Здесь были отечественная и зарубежная классика, поэзия, история, спорт. Заставлять почти никого не требовалось. Единственное, чего нам не хватало, так это времени, и старшие часто засиживались после отбоя. А чтобы ребята могли блеснуть знаниями, мы начали выпускать "Ребусник", примерно такой же, какой был в колонии А. С. Макаренко. На большом стенде каждый мог приколоть бумажку с вопросом и пометить, сколько очков получит тот, кто ответит на него. Причем надо было указать, в каких книгах есть нужная информация. Если ответ неправильный, очки достаются спросившему. Если ответят несколько человек, очки делятся между ними. Игра идет среди 2-3, 4-6, 7-8 и 9-11 классов. Ответы бросают в ящичек под замком. В конце каждого месяца специальная комиссия проверяет ответы и подсчитывает очки. Победители в каждой возрастной группе получают призы. Мы договорились, что никаких подсказок не будет, особенно чтобы старшие не лезли с помощью к своим подшефным. Игра продержалась у нас около года, когда интерес к ней начал ослабевать.