- Кто маскирует? - прошептала Пела, раздавленная потоком информации, из которого она мало что поняла. Единственное, что теперь она знала наверняка - Ясмин все эти месяцы её обманывала. Поэтому ей хотелось плакать.

- В своё время узнаешь. Всё узнаешь. По воле Саошиант всех тех, кто получил прикосновение Яведана, ґырги не трогают. Ты выбрана, ты - наша надежда. Наше будущее.

- Ваше?

- Наше. Так произошло по воле высших сил. Ты сама двинулась навстречу прикосновению, которое предназначалось мне. Ты не виновата, такой была воля Благих Сил. Ты достойна. Всё было бы хорошо, но они пристально следили за тобой. Техники Джи Тау, они отследили… Они догадались.

- Разве ты не с ними?

- Я не только Джи Тау, - Пеле показалось, что она сквозь шлем видит улыбку подруги. - Я из рода Дастур. Я была с Шермой на Земле. Я согласилась стать Джи Тау, чтобы помочь атраванам. Помочь Саошиант. Я не успею тебе всего рассказать. Жаль… Но ты должен знать, что Джи Тау тебя вычислили. Они уже знают о посвящении. Догадываются о твоём происхождение. Я сделала так, чтобы меня привлекли к твоей теме. Меня назначили следить за тобой. За тобой всё время следят… Нам не надо было… Мы допустили ошибку… А теперь им известно, что ты неуязвима для ґыргов… - Ясмин на минуту замолчала; чувствовалось, что каждое произнесенное слово стоит девушке усилий и боли. - Как только сюда прибудет эвакуационная команда, тебя арестуют, доставят на базу и начнут допрашивать. Очень жестоко допрашивать. А потом убьют. Скорее всего, убьют… Тебе надо бежать. Немедленно… Это последний шанс. Самый последний. Другого не будет…

- Куда же я убегу? - Пела уже плакала.

- Беги через болота. На восток беги. К озеру. Там есть мелкие острова с растительностью. Там не будут искать. Сейчас собери у всех погибших фильтры, воду, пищу и беги. Беги! Ты должна жить. Ты последняя из рода генерала Маха.

- Последняя? - у Пелы замерло сердце.

- Да, стала, последняя. Не хотела говорить, но… Видишь, как оно… Твой брат погиб на планете Фаренго. Запомни это название. Это священная планета… Яканд должны вернуть туда…

- Погиб? Откуда ты знаешь? - Пелу вдруг охватила острая, до озноба и холодного пота, злость. - Кто вы, мать вашу, такие? Кто? Откуда вы всё знаете?

- Тебе всё скажут. Главное, что ты посвящена. Получишь шанс. Иди к озеру, Дастур тебя найдут… Шанс есть. Джи Тау не пойдут за тобой, потому что боятся ґыргов. Будешь ждать. Наши найдут тебя на озере. Дадут знак.

- Какой знак?

- Сама увидишь. Знак будет. Обязательно.

- Скажи мне, почему погиб Хэппи? Почему? Что он сделал?

- Самоуверенность… Многих губит самоуверенность… - Ясмин едва шептала, казалось, последние силы покидают её. - А надеяться нужно только на Саошиант. Только на него…

- Как погиб мой брат? Почему его не спасли? - Пела в отчаянии, не рассчитав сил экзоскелета, пнула медицинский чемодан. Его обломки, вместе с ампулами и медпаками, разлетелись по островку.

- Тебе всё расскажут… - голос Ясмин стал почти неслышным. - Беги… Будет знак…

Пела побежала по островку, ища среди пакетов с лекарствами гемоблокаторы. Когда она вернулась, витальный индикатор на скафандре Ясмин светился красным. Это означало, что жизнь оставила тело той, которую Пела считала своей девушкой. Она подошла к Мурику. Его индикатор также сиял безнадёжным пурпуром. Теперь на островке, кроме неё, не осталось ни одного живого человека. На мгновение ей показалось, что Ясмин только бредила. И всё, только что ею услышанное, неправда. Бред раненой монтажницы. Что надо только дождаться эвакуационного дискоида, и всё будет хорошо.

«Ничего хорошего из этого не будет, - сказала другая часть её сущности, та, которая долго молчала и ждала своего часа. - Ты всегда знала, что Империя твой враг, она враг твоей семьи. Твоя мать во сне назвала тебе имя Саошиант. Имя, которое ты до того сновидения никогда не слышала. А главным подтверждением слов Ясмин является то, что ґырги тебя не трогают. Всех убивают, а тебя - нет. Ґырги против Империи, и ты против Империи. Итак, ты - союзник ґыргов».

И Пела принялась снимать атмосферные фильтры со скафандров погибших десантников.

Через час после того, как витальный индикатор на скафандре Ясмин изменил цвет с жёлтого на красный, капитан-командор Иван Тавберг принял рапорт от руководителя группы захвата. Офицер рапортовал с островка, где нашли свою смерть десантники Гарсии. На экране TVC Тавберг мог видеть трупы людей и ґыргов.

- Значит, вы считаете, что Махонико погибла? - спросил он у руководителя группы.

- Мы, сир, не нашли ни её тела, ни тела фрегат-лейтенанта Бехеште.

- Проверьте комплектацию скафандров погибших. Я даже отсюда вижу, что вон у того скафандра, который рядом с вами, нет фильтра.

- Да, вы правы, сир, фильтры кто-то открутил, - доложил офицер после проверки. - А также отсутствуют индивидуальные пищевые пакеты, комплекты антидотов, баллоны с питьевой водой и кассеты записывающих устройств. И ни одного боеспособного «паука», сир. А по нашим данным, здесь должно было остаться где-то до пятнадцати боеспособных Мк8.

- Вы до сих пор уверены, что все на острове погибли?

- Нет, сир, не уверен. Но зачем им «пауки»?

- Заметают следы. Позитроника “пауков” регистрировала всё, что происходило на острове.

- Понял, сир.

- Немедленно начинайте поиски. Вы можете задействовать дискоиды и людей из резерва Со Лая. Ссылайтесь на мой приказ. За провал операции будете отвечать по законам военного времени.

21

Зал Предков в поместье семьи Палангус,

остров Фанар в Южном океане,

Аврелия (6КА81: 4), система Мийтры (HD168443).

10 юна 417 года Эры Восстановления.

Перед тем как войти в родовое святилище, Найга Палангус сняла одежду и украшения, оставив на себе лишь пояс, сплетённый из трёх шёлковых шнуров. Она осуществила ритуальное очищение родниковой водой и расположилась на семиугольной циновке, расстелённой перед алтарём. Там, рядом с негасимым пламенем Арташахр, на самшитовых подставках покоились три меча: семейный двуручник Палангусов с именными тагмам двенадцати посвящённых предков Найги, трёхсотлетний меч Дома Фэрфакс и акинак Тены Фэрфакс, на лезвии которого запеклась кровь её убийцы. У мечей Найга положила свои военные награды. Серебряный Капитанский крест Ордена Корабля и Звезды и восьмиугольный знак Рубиновой Гроздьи [72]. Свет Арташахра вспыхивал и менялся на камнях, эмалях и металлических гранях имперских орденов. Серебро под этим светом отблескивала шафраном и охрой, в рубинах пульсировала зловещая пурпурная темнота.

Для своей последней медитации в Зале Предков Найга сварила чёрную сому [73]. Она выпила её не торопясь, смакуя каждый глоток густого напитка со специфическим запахом лесных дебрей Земли. Пока дух чёрной сомы не завладел её телом, она подписала заранее составленное завещание, положила его в футляр и запечатала воском, оттеснив родовой герб. Вместо печати она использовала рельеф с головой грифа, который мастера прошлых времен поместили на древке меча Палангусов [74].

Затем тело Найги приняло позу лотоса. Она представила, что её плоть сливается в единое целое с островом Фанар, на котором двести восемьдесят три года жила её семья. Мысленно она слилась со стенами Зала Предков, с тремя этажами и подземным бункером родового дома, с павильонами и вспомогательными сооружениями поместья Палангусов. Со взрослыми, молодыми и умирающими садовыми деревьями, кустами и цветами, с усыпанными океанским песком дорожками, с площадкой для скоростного конвертоплана, пляжем, энергетической станцией и спортивным комплексом на небольшом возвышении. Она почувствовала, как тёплые волны Южного океана, догоняя друг друга, набегая на пляж, как ветер крутит лопасти ветряных генераторов, как работают градирни в жилой постройке, как ползают по комнатам и дорожками неутомимые роботы-уборщики, как в подземном гнезде под ангаром растут личинки ядовитой диплоподы.