— Хорошо, хорошо, — кивнула я и уселась. Тогон заботливо постелил там белую овечью шкуру.
Император отошел от меня сел напротив на довольно большом расстоянии и принялся громко говорить какие-то слова, похожие на мантры. Он закрыл глаза, раскачивался из стороны в сторону и повторял и повторял одни и те же слова. Он перестал обращать на меня внимание. Я просто молчала, понадеявшись, что как-нибудь и так приду к просветлению, развеяв ветры по каналу медитации.
Не может быть, значит, это император построил этот страшный лабиринт и уж не сюда ли он приводил пропавших девушек. Значит, отсюда они не возвращались или что же? Тогон что маньяк?
Будто услышав мои мысли, император встал. Не открывая глаз, он вдруг принялся скакать по всей комнате, принимая странные позы, изгибаясь всем своим телом, его веки открылись, а глаза закатились, сделавшись чуть ли не белыми, по его отстраненному лицу я поняла, что он близок к тому, чтобы испустить ветры. Может мне тоже вскочить и дрыгаться как полусумасшедшей или он забыл обо мне? Может, удастся ускользнуть? Но честно я боялась уйти. Лабиринт пугал меня. Я помнила насколько он коварен и не хотела заблудиться здесь вновь.
Тогон вдоволь наплясавшись, совершенно неожиданно сорвал с себя халат и оказался полностью обнажен. Я захлопала глазами, наблюдая его майтухану в полной боевой готовности, а император, не долго думая, пошел на меня.
— Ну, а теперь, — он присел возле меня, — пришло время майтхуны.
— Я только об этом и думаю, — скривив губы, сообщила я, — так что это?
— Это ритуальное соитие!
Тогон с блаженным выражением лица кинулся меня обнимать. Но я-то совершенно не думала, что майтхухана или как там она будет такая. Я увернулась, и император плюхнулся на каменные ноги сладострастной парочки.
— Дакини! Ты где? — игриво спросил император, поднимаясь.
— Но, Ваше Величество, вы же сказали, что вам от меня этого не надо.
— Да, так и есть. Это ведь другое, глупая, это не обычная порочная страсть мужчины и женщины, это священнодейство, давай, нужно достигнуть чувственного просветления через общий экстаз!
— Нет, пожалуй, я не достигну его. Майтухана противоречит моим этическим и религиозным нормам. И вообще я более не хочу в этом участвовать!
— Ты должна! — император непонимающе взглянул на меня, на его лицо стали возвращаться краски, он все более приходил в себя, так как я разрушила для него волшебную атмосферу медитации своим неожиданным отказом.
— Прекрати мне противоречить, — недовольно надул губы Тогон, — ты должна согласиться, иначе мы не завершим путь.
— Простите, я не могу. Особенно, если это зависит от моего желания, коиго у меня не наблюдается к вам.
— Да как ты смеешь! — все более распалялся Тогон, — ты обязана мне подчиниться, или забыла кто перед тобой!
— Ваше Величество, простите, — мягко сообщила я, пытаясь его не злить.
Но Тогон совершенно отошел от своего образа доброго Мейтрайи, все явно шло не по его плану, и это злило его.
— Я очень долго готовился и шел к этому! Как ты можешь оскорблять меня в святилище своим отказом!
Я склонила голову, по-прежнему прикрывая себя руками, не зная, как убедить его отказаться от своих намерений.
— Мне необходимо, чтобы ты вошла со мной в контакт, — отрывисто сообщил император, — я не могу применить насилие в храме. Но есть и другие методы. вставай!
Я послушно встала, понимая, что вляпалась по самое не могу. Император направился к выходу наверх. Мы вылезли из люка, вновь оказавшись в его спальне. Тогон кинул мне один из своих халатов, сам также облачился. И встал напротив меня, вперив руки в боки и пожирая бешеным взглядом.
— Так ты не передумала?
— Я не могу, поймите, Ваше Величество, это не правильный путь. Я не могу вам отдаться, делайте со мной, что хотите, но это невозможно. Я отказалась от любви господина Тан Ке Ши и не могу отдать свое тело даже вам.
Тут в дверь постучали. Колта возвестил о том, что пришла Фрейлина Ки. Что может быть хуже. Мы оба полуголые, обмазанные маслом. Что она подумает.
— Она знает об этом всем? — прошептала я Тогону.
— Нет, она не одобряет этого, — ответил император, — пусть войдет, — возвестил он дверям.
Они тут же раскрылись. Вошла Сон Нян. Я сжала халат у себя на груди. Фрейлина смерила меня тяжелым взглядом.
— Ваше Величество, — обиженно сказала она, — я пришла сообщить важные вести, пока вы развлекаетесь.
— Нян Ын, что такое? Это не то, что ты подумала, — Тогон с подобострастием приблизился к супруге.
Она с отвращением отвернулась от него и, взирая на меня, сообщила.
— Я приказала схватить всех слуг императрицы и пытать их, чтобы они раскрыли правда ли Ее Величество прибегала к черному колдовству, но мне стало известно, что есть еще кое-кто. Евнух или точнее эта девка Мату, она прислуживала императрице и была ее приближенным лицом, а также неплохо общается с генералом Тан Ке Ши. Мне кажется нужно ее допросить.
Тогон оставил Сон Нян и обернулся ко мне.
— А ведь ты совершенно права, — хитро улыбнулся он, — и как я раньше не догадался об этом. Я отошлю ее прямо сейчас.
— Но я… — Сон Нян осеклась, заметив странное зловещее выражение на лице императора.
— Ну что, — Тогон подошел ко мне, — хочешь испытать на себе пытки?
— Пытки? — побледнела я, — вовсе нет. Я ни в чем не виновата. Я не знала о заговоре императрицы.
— Замолчи! — вскипел Тогон, — ты хоть представляешь, что тебя ждет? Я прикажу пытать тебя самыми ужасными методами. Для начала тебя будут медленно сажать на заостренный железный треугольник. Пока твоя плоть не разорвется, потом я прикажу ломать твои косточки по одной, и делать мелкие надрезы на коже, а в них сажать бамбук, который прорастет сквозь кожу, а потом я повешу тебя вниз головой. А твое женское место намажут молоком и запустят в клетку змей, и они, почуяв запах молока, который они очень любят, заползут внутрь тебя, и ты будешь очень долго и мучительно умирать, а еще тебя…
— Достаточно, — я с ужасом прикрыла рот ладонью, чувствуя подступающую тошноту, — прошу, за что вы так со мной?
— Ты знаешь.
— Прошу, — я упала на колени, — прошу, пощадите меня, Ваше Величество!
— Достаточно! — бросила Сон Нян, — я прикажу увести ее, Колта!
— Ваше Величество, нет, нет, нет! — я ухватилась за ноги Тогона, не понимая, неужели меня сейчас правда отдадут под пытки. Да ведь я ничего не сделала, и это за то, что я отказала императору в близости. Или из-за ревности Сон Нян.
— Отцепись, Колта!
Я услышала, как зашел Колта, и велел своим евнухам взять меня. Я словно обезумела. Нет, я не согласна на пытки, да еще и такие бесчеловечные, что только что описал мне Тогон. В дорамах другое показывают!
Тем не менее меня выволокли из покоев императора и повели по коридорам. Два евнуха держали меня под руки, а Колта шел впереди.
— Колта! Колта! — позвала я, — что же происходит? Это же неправда?
Колта застыл, потом обернулся. Его лицо исказилось.
— Что ты натворила, ты настроила против себя императора. Его жену фрейлину Ки, и оба они велели отправить тебя в темницу и пытать. А начальник тюрьмы господин Тан Ке Ши, он же тоже зуб на тебя точит! Ты хоть понимаешь, что теперь ничего не изменить?
— Нет, нет, можно что-то исправить. Дай мне сбежать, прошу.
— Я не могу, меня отправят самого в тюрьму и запытают до смерти.
В его глазах отразился мой страх. Я почувствовала, что меня сейчас вырвет. В горле словно ком застрял. Не может быть. Неужели это реальность. Колта быстрым шагом пошел впереди нас. Я услышала, что он говорит с кем-то на улице, сообщая, что некая наложница отказалась от близости с императором, оскорбив Его Величество и потому ее ведут в тюрьму.
Я все еще не верила. Евнухи, что держали меня с плохо скрываемым состраданием смотрели на меня. Кровь отлила от моего лица, не хватало еще потерять сознание. Мы вышли на улицу, ведь до тюрьмы надо было преодолеть дворцовую площадь. Я видела, как за колоннами выстраиваются служанки, наложницы, евнухи и стражники, чтобы посмотреть кого еще ведут на пытки и что за дура отказалась от милостей императора. В голове моей будто бил набат. Я ожидала, что сейчас кто-нибудь придет и скажет, что это шутка. Но мы все более и более приближались к казематам, скрывающимся в подвале судебного помещения.
