Мы долго ехали молча. Я решительно скрестила руки на груди и собиралась не проронить ни слова.

   - Так, что у тебя случилось? - бросил Алекс будничным тоном, словно между делом. Меня это взбесило, как можно быть таким чёрствым.

   - Не твоё собачье дело.

   Алекс зыркнул на меня страшным взглядом, но я смело его встретила и ничуть не дрогнула, тогда он хищно улыбнулся.

   - С чего ты взяла, что можешь со мной так разговаривать, - спросил он.

   - Ни с чего, я со всеми разговариваю, как хочу. Не думай, что ты какой-то особенный.

   - То есть, ты со всеми преподами так разговариваешь или только с теми, с которыми спишь? - я чуть не вцепилась ему в глотку, вот, козёл. Двуличный подонок!

   - Останови машину, я с тобой никуда не поеду, придурок.

   Он ударил по газам.

   - Да ну - я закатила глаза к небу, - ты ещё и тупой. Я сказала, останови, а не гони. Или ты всё делаешь наоборот? Если я попрошу ехать быстрее, ты остановишься?

   Миллер, молча, ехидно улыбался

   - Пристегнись, - бросил он, набирая бешеной скорости.

   - Как это мило, - буркнула я, - как будто меня спасёт этот ремень, если мы разобьёмся на такой скорости.

   Мои увещевания не подействовали, и стрелка спидометра почти зашкаливала.

   - Прекрати! - закричала я - это не смешно и не прикольно, я хочу, чтобы ты меня высадил. Я не собираюсь умереть здесь с тобой. Ты глухой?

   Но Алекс меня словно не слышал.

   - Да в чём дело? Эй, поговори со мной.

   Он не отвечал и напряжённо всматривался в дорогу, нас подбрасывало на каждой кочке. Что если он врежется во что-нибудь, я, позабыв обо всём, стала молиться, чтобы Алекс остановился, и машина поехала медленнее. Я просила Бога, чтобы Он простил меня за всё то время, что я Его отрицала, и пусть, если Он на самом деле есть, Он спасёт меня. Единственную молитву, которую я знала, была Отче наш, и то приблизительно.

   Мы резко сбросили скорость, и нас сильно тряхнуло, я боялась, что сломала рёбра. Алекс выкручивал руль, чтобы не слететь с трассы, но мы всё равно вылетели в кювет. Всё вдруг замерло, и мы не двигались. Кажется, кошмар закончился.

   - Ты жива? Как себя чувствуешь? - спросил Алекс.

   Я разразилась всеми доступными мне ругательствами, чтобы объяснить ему, как я себя чувствую.

   - Ты что ненормальный? Как ты смеешь ещё спрашивать?

   - Ну, я же волнуюсь, - улыбнулся он.

   - Ты! Да, ты! Ты охренел. Зачем ты это сделал, долбаный психопат?

   - Что? Я ничего не делал.

   -Ты издеваешься?

   - Нет, ни в коем случае, - улыбнулся он, - у машины отказали тормоза, и ты думаешь, что это я сделал. Глупое обвинение, я же не хотел себя убить на Аскеназиной машине. - Его лицо вдруг стало серьёзным.

   - Так, это не ты, - я была в шоке, и ничего не могла сообразить.

   - Да, - протянул он, - я такая же жертва, как и ты, только мне вдвойне обидно, ведь ты облила меня ушатом грязи и оскорблений. - Он изобразил грустное лицо.

   - О, судя по всему, я не далеко ушла от истины, ты всё равно псих и придурок. Двуличный тип, ненормальный... - я не могла от злости, шока и возмущения подобрать оскорбления похлеще. Да как он может ёрничать в такой ситуации, мы чуть не погибли.

   - Что мы сидим? Давай выбираться, - предложила я, - может, тут сейчас бензобак взорвётся.

   - Нет, - ответил Миллер и, прикрыв глаза, откинулся на сиденье. - подождём эвакуатор или кого-нибудь очень доброго, кто остановится спросить, не нужна ли нам помощь. А мы ему сразу в лоб ответим, что нужна, и он подвезёт нас до лесхоза. - вяло проговорил Алекс, как будто это было решённое дело. - а ты иди, куда хотела, я тебе не запрещаю.

   Я не двинулась с места.

   - Гордыми людьми легко манипулировать, - холодно сказал Алекс, смотря на меня ледяным взглядом. - если я скажу, что приказываю тебе остаться в машине, ты выбежишь, а если скажу уйти, ты останешься.

   Я предложила ему пойти на три буквы. Он презрительно поднял брови и ничего не ответил, зачем он доводил меня до белого каления, не понимаю.

   Тут мне в голову пришла одна мысль.

   - Подожди, а как мы остановились, если тормоза отказали?

   Алекс поднял на меня свои большие серо-зелёные глаза и закурил.

   - Не знаю, котенок. Мне и самому интересно. Вдруг что-то закоротило, и мы резко затормозили. Видимо, какое-то чудо. - Он говорил серьёзно, и я ему поверила. Странно, выходит кто-то повредил тормоза на машине Аскеназы. Это точно не Алекс, иначе бы он не сел за руль, но кто тогда? Кстати это ведь машина Аскеназы, подумала я и потянулась к бардачку.

   - Не смей лазить по чужим вещам, Екатерина - резко сказал Алекс. - Это машина преподавателя, и с тобой ещё один преподаватель, с чего ты взяла, что можешь делать, что хочешь? - строго спросил он.

   Я удивлённо уставилась на него. Строит из себя профессора, к чему эта комедия. Я медленно убрала руку и внимательно посмотрела на его лицо, неужели он серьёзно. Он не выглядел сейчас как преподаватель пчеловодства, взгляд был жёстким и суровым. Мышцы проступали сквозь футболку. Алекс смотрел на меня из -под своих длинных тёмных бровей, его губы были плотно сжаты.