- А слова и не нужны, - ответила я ей тем же манером, - здесь, вообще, место не для слов. Здесь отрываются.

   Мы подошли к барной стойке, я заказала для Маргариты три самых классных на мой вкус коктейля: Лонг Айленд, Текила Сан Райс и Голубая Лагуна. Не успела я сказать пару напутственных фраз, как к ней подкатил какой-то патлатый качок. Тогда я сама хлопнула три рюмки чистой текилы и пустилась покорять танцпол. Вспышки света, сексуальные движения тела, сердце качает кровь и текилу по моим венам в ритме клубной музыки. От танцев мне и всем, кто наблюдал за мной жадными взглядами, стало жарко, под кожей словно пульсировала вулканическая лава. Я вдруг словила взгляд, который прожигал на мне одежду. Это было то, что мне нужно. Внутри меня бушевало пламя, сегодня никаких запретов. Я просто посмотрела ему прямо в глаза, и меня окатило волной желания. Эти глаза были такие огромные, серо-зелёные, как кипящие гейзеры. Через секунду он уже стоял рядом, и его сильные руки обнимали меня за талию. Голова закружилась, всё в нём неудержимо манило меня: небрежные, лохматые волосы, высокий лоб, длинные брови и, конечно, глаза, широко открытые и смотрящие прямо на меня столь откровенно. Я обвила руками его шею и притянула к себе, даже на высоченных шпильках я доставала только лишь до щетинистого подбородка. От его кожаной куртки пахло табаком, а губы были горько-сладкими на вкус. Через пять минут я, напрочь забыв о Маргарите, ехала с ним на мотоцикле по красивым ночным улицам Новочеркасска. Мы оказались возле красного кирпичного двухэтажного дома, он был похож на старинный, окружённый тёмной зеленью деревьев, кустами сирени и звёздами. Эти звёзды казались в тёмно-синем сентябрьском небе каплями воды на бархатной ткани, непостоянными и неустойчивыми, подрагивающими и готовыми, вот-вот, сорваться и пролиться на землю. Они освещали всё вокруг бледно-зелёным, ментоловым светом, в воздухе повис аромат винограда и мяты, он оставался на губах, и наши поцелуи делались освежающе прохладными и обжигающими одновременно.

   Мы вошли в дом, он не включил свет, а прижал меня к стене, где мы продолжили целоваться. Я глубоко и часто дышала, отчего моя грудь высоко вздымалась, желая освободится от плена одежды. Платье мягко скользнуло вниз, обнажая моё тело и душу. Его губы нежно скользили вдоль по моей шее к загорелым плечам. Я сорвала с него куртку, на майке было написано что-то вроде плохой парень. Что ж, у плохого мальчика должна быть плохая девочка. Он посмотрел на меня так, словно прочёл мои мысли. Его сила и властность кружили мне голову и напрочь сносили крышу. Но я никогда никому не подчинялась и с рождения не проявляла покорности. Я - кошка, я хожу, где вздумается, и гуляю сама по себе. Я поняла, что именно это ему во мне и нравится, и, если уже до конца цитировать Киплинга, то мы с ним одной крови.

   - Эй, кошечка, зовут-то тебя как? - спросил он таким убийственно нежным, но наглым тоном, что я даже имя своё забыла. Сексуальность его голоса зашкаливала, и я, наверно, была похожа на умалишенную, поэтому он так сногсшибательно улыбнулся, приподняв брови.

   - Не твоё дело, - прошептала я ему на ухо, и он бросил меня на кровать. И тут мы отдались во власть эмоций и страсти, а также бурных фантазий, которым мы предавались до самого утра, пока ночь держала нас в своих бархатных объятьях.

   Мой телефон надрывался от какой-то весёлой песенки Бьянки. Я поняла, что это будильник. Не могу поверить, что сейчас придётся идти в академию. Я открыла глаза, всю комнату заполонил солнечный утренний свет, такой оранжевый, как апельсин. В спальне ничего не было кроме самой кровати, очень массивной, такого тёмно-коричневого цвета, что она казалась чёрной. Полы были паркетные, но не лакированные и сильно вытертые, но так они казались очень уютными. Напротив большущего окна стоял стул, как будто пред телевизором. Больше ничего не было, ни шкафа, ни комода, только наша одежда валялась на полу.

   Я сладко потянулась и, повернувшись на другой бок, устроилась поудобнее, прекрасно понимая, что так я точно не заставлю себя вылезти из постели и пойти на пары. Я почувствовала на талии тяжёлую тёплую руку, и сказала себе: " Ты пойдёшь на пары, раз решила. Если ты в своей жизни и исполняешь чьи-то приказы, то только свои, и притом безукоризненно" .

   Мой плохой парень оказался очень хорош и ещё спал, я стала разглядывать его при свете дня. На груди у него была большая красная с чёрным татуировка. Я стянула с него одеяло, чтобы увидеть рисунок целиком. Это был череп, с одной стороны - с провалами вместо глаза и носа, а с другой стороны - обтянутый кожей, с мертвым глазом в глазнице. Изо рта черепа лишь в некоторых местах, обрамлённом чёрными губами, выползали по направлению к шее три змеи. Змеи образовывали собой стебли роз, они были вспороты изнутри шипами, и их раны кровоточили. Сами цветы были словно из крови или плоти, а из нераспустившихся бутонов высовывались раздвоенные змеиные языки. Рисунок был страшный, и я испугалась. На мгновение мне показалось, что змеи движутся, я вздрогнула, и он проснулся.

   - Привет, - хрипло сказала я.

   - Доброе утро, - ответил он и убрал свою руку...

   Я заметила на ней три глубоких, ещё свежих пореза, как от когтей большого животного. Он заметил мой взгляд, но ничего не сказал.

   - Классная тату, - сказала я, пока он одевался.

   - У тебя тоже, меня зовут Алекс. Хотя тебе, как я понимаю, плевать на такие мелочи, - улыбнулся он.

   Я ухмыльнулась. Кто называет себя Алекс, когда можно просто сказать Саша.

   - Тебя подвести куда-нибудь? - спросил Алекс.

   - Ну да, - ответила я. Посмотрев на часы, я поняла, что времени переодеться у меня не будет, успею только забрать тетрадку и учебники.

   Мы заехали в кафе, где Алекс угостил меня завтраком. Потом он довёз меня до Бабкиного дома.

   - Так и не скажешь, как тебя зовут?

   - Узнаешь как-нибудь.

   Мне не хотелось всё портить, и поэтому я решила больше никогда не видеть его. Хотя мне так хотелось поступить наоборот. Прекраснее, чем было, уже быть не может. Он слишком классный, чтобы быть правдой, не хочу разочароваться в нём, поэтому лучше смотреть, как его силуэт исчезает вдали.

   Эпизод 3. Королева Марго.

   Я шла в Академию. Солнце светило сквозь макушки деревьев, ослепляя меня. Я стянула с головы черные очки и одела их на глаза. Состояние было муторное. Такого со мной еще не было. Я ощущала легкое головокружение. И мне было стыдно. Надо же было вчера вечером пойти с Кошкой в клуб и напиться там. Кажется, я первый раз в жизни испытываю похмельный синдром. Но хуже было то, что воспоминания о вчерашнем были довольно размыты, но одно я помнила точно. Как где-то в середине вечера я заливаю стол пьяными слезами, повествуя первому попавшемуся типу о своих страданиях. Я споткнулась и покраснела. Меня мучил стыд и досада. Такое тупое поведение. Я всегда презирала людей, которые так поступают. И, вот, я сама это вчера вытворяла. Оставалась надежда, что никто этого не вспомнит. Ведь Кошка была очень занята симпатичным парнем. Она даже не пришла домой. С этим воспоминанием на меня обрушилась еще одна картина, как тот самый бугай, с которым я откровенничала, тащит меня через парк, сажает в какую-то старую черную волгу с надписью такси. Сам он тоже поехал со мной, чем был явно недоволен водитель. Отчетливо помню, как таксист скорчил злую гримасу, когда мужик тоже сел в машину. Потом я заснула и проснулась уже в своей постели. Нет, конечно, я проснулась раньше. Вернее сказать очнулась. Момента, как я доехала и избавилась от мужика, я не помнила, но, что я осталась в целости и сохранности, было очевидно. Я поблагодарила Бога за то, что Он послал мне на пути порядочного человека, и дала слово, что больше не буду ходить в клубы и пить алкоголь. А еще я мысленно прокляла Кошку. Если бы не она, я бы сейчас соображала и выглядела лучше.