– И что дальше?

– Ничего… Постарайся вспомнить, как ты оказалась в постели, и тогда я окончательно исчезну.

– Исчезнешь?!

– Конечно, ведь я прошлое, а ты –  будущее. Не смотри на меня так, я не пропаду, ведь в конечном счёте мы одно целое.

В зеркале наши отражения наложились друг на друга и постепенно сливаются.

Как я оказалась в постели?

Я очнулась на полу сокровищницы. Помню головню боль, от которой хотелось лезть на стену, и слабость. Кое-как поднявшись, я вернула книгу на место, выбралась из сокровищницы, но упала там же, в колодце, на нижних ступеньках винтовой лестницы. Мне было очень плохо, около часа я лежала пластом, но потом сумела подняться, ползком добраться до вершины. Я прошла по тайным коридорам и через потайной ход выбралась прямиком в спальню, на остатках воли добралась до кровати, заползла под одеяло и отключилась.

Задумавшись, я упускаю Кресси из виду. Когда я поднимаю глаза, её больше нет, а в зеркале только одно отражение.

– Кесси, –  слышу я папин голос, полный страха.

Я вдруг вспоминаю, как папа точно также испугался, когда в детстве я тайком забралась на лошадь, упала с неё и ударилась головой.

Но это же воспоминания не мои, а Крессиды!

Отражение, показывавшее лицо, слитое из двух, стремительно меняется, возвращается облик Кресси. Я поднимаю к лицу руку, кисть тоже стала принцессина.

Зеркало разлетается осколками.

Миг кромешной тьмы.

– Папа?

– Кресси, как же ты меня напугала! –  император шумно выдыхает.

– Прости…

Голова снова болит, во рту сухо, как в пустыне. Я кое-как приподнимаюсь.

Ага…

Я на полу в сокровищнице, под головой бархатная подушка, сдёрнутая с ближайшего постамента, Книга мирно лежит в стороне, папа рядом со мной, стоит на коленях, бледен.

– Как ты, дочка?

– Думаю, выгляжу хуже, чем есть на самом деле, пап. Знаешь, я кажется, что-то уловила из Книги. Про заговор и смерть.

Я медленно сажусь, оглядываю случившийся в сокровищнице небольшой погром и останавливаю взгляд на маске:

– Что-то удалось выяснить?

– Ты действительно в порядке, Кресси?

– В порядке.

Я прислушиваюсь к себе. Пить хочется, и голова гудит, но не кружится, так что я рискую подняться. На всякий случай придерживаюсь за ближайший постамент. Вроде бы не падаю… Не спуская с меня глаз, император быстро наводит порядок. С особой осторожностью он поднимает Книгу судьбы, но артефакт больше не буянит и не дерётся. Обложка плотно схлопнута –  не открыть.

– Правильно пращуры отказались от Книги.

Я усмехаюсь:

– Отказались? Пфф, да им просто сил не хватало.

– По крайней мере никого до тебя Книга не била.

А вот это обидно… Признаваться, что сведения из Книги я получила не сейчас, а раньше, я точно не собираюсь.

Я пожимаю плечами и возвращаюсь к интересующей меня теме:

– Что насчёт Безликих?

– Один неучтённый, появился не больше полугода назад. Принять клятву могла императрица, но я не представляю, как она попала в сокровищницу. Допустим, она выяснила, как попасть в коридор, но найти лестницу нереально. Лорд-хранитель регалий предал? Остальные артефакты на первый взгляд нетронуты.

– Хорошо-о-о…

– Кресси, никаких самостоятельных расследований.

Если бы я могла, я бы просто открыла Книгу и прочитала имя Безликого, но, увы. Второй раз ожить не получится. Да и можно ли считать, что я ожила, если смерть была самой настоящей и сейчас я осознаю себя больше попаданкой, нежели Крессидой.

– Конечно, пап. Ничего опасного. Прямо сейчас я пойду отдыхать, хорошо?

– Кресси?

– Что? Я пытаюсь быть сознательной.

– Хорошо-хорошо, –  смеётся император.

Я неопределённо хмыкаю.

Прямо сейчас больше я ничего узнать не могу, а поисками неучтённого Безликого пусть занимаются те, кто умеют искать. Я не солгала –  играть в детектива я не намерена.

По лестнице мы поднимаемся с папой вместе, а вот дальше расходимся. Он –  по своим императорским делам, а я –  обратно в покои. Как бы я ни уверяла, что я в порядке, во рту сухо, а голова раскалывается. Мне надо перекусить, выпить крепкого чаю и лечь. Или выйти в сад проветриться –  я вспомнила маршрут. По крайней мере, после удара в лоб мне больше не грозит заблудиться во дворце.

Я, чтобы не идти в обход через анфиладу залов, сворачиваю в открытую продуваемую ветрами галерею. Унылая, овеянная нехорошей славой –  обычно галерея безлюдна.

Говорят, ночами здесь бродит призрак служанки, повесившейся из-за несчастной любви. Некоторые утверждают, что время от времени на третьей арке появляется обрывок верёвки без петли… Ага, появляется –  Олис вешает. Он ещё в детстве облюбовал выступ угловой башни, когда прятался от строгой гувернантки и не менее строгих преподавателей, общее образование он получил наравне с нами.

Этот же закуток облюбовала главная героиня вскоре после получения места горничной  –  в башне она с Олисом и столкнулись. Испугались оба… Хах, главная героиня. Вспомнила, что на самом деле никакого фэнтези романа не было, но всё равно мысленно продолжаю называть её персонажем.

Олиса я как-нибудь переживу, а её видеть я точно не в настроении.

К счастью, можно не сомневаться, что девочка гнёт спину драя полы или в поте лица развешивает обновлённые гардины –  в романе чётко говорилось, что накануне турнира слуги закончили работать глубокой ночью.

– Ваше высочество, но если старшая горничная пожалуется, меня уволят.

– Мими, я предупрежу её, чтобы не говорила лишнего, не бойся. Я соскучился…

Я останавливаюсь как вкопанная.

Рейзан Судьбоносная, это шутка? Ты издеваешься? И… с какой стати горничная отлынивает, когда все в запарке и на счету каждая пара рук?!

А ведь если подумать, в романе главная героиня тоже частенько сбегала с работы, а от наказания её защищал Олис, и в этом свете моё недовольство ленивой служанкой не такое уж несправедливое, верно? Но сейчас это не имеет значения. Я просто должна решить, что делать.

Проще всего развернуться и обойти галерею по широкой дуге. Но, императорская принцесса, сбегающая от поломойки –  что это за шутка такая?! Придётся как ни в чём ни бывало идти вперёд и… учинить младшему братику пару неприятных минут. Насколько злобной мне следует быть?

Моё прежнее поведение больше не кажется мне правильным, однако менять привычки на ходу, без тщательного размышления, глупо.

Так не хочется попадаться младшему на глаза… Но если я пройду мимо, он всё равно меня заметит, игнорировать не вариант.

Два шага вперёд.

– Оу-у-у…. –  громко усмехаюсь я.

Олис упирается ладонями в стену по обеим сторонам от лица девицы, а она жеманно отворачивается, прикрывая белоснежным кружевным платком нижнюю часть лица. И глазками стреляет.

Стреляла, идиллию я ликвидировала.

Что не так с этой горничной? Текст в Книге судьбы был сухой и пресованный. Я осилила меньше страницы, но этого хватило, чтобы выяснить главное –  на грани гибели весь наш род. А вот второй раз, когда я читала будущее под видом любовного романа, речь шла почему-то именно о служанке.

В ней нет ничего особенного, но почему она настолько важна, что Книга даже её биографию выдала? Девочка из семьи провинциального чиновника, получила блестящее образование и могла бы составить счастье мелкого аристократа, но осталась сиротой и попала под опеку дальних родственников, а они, прикарманив наследство, под видом заботы пристроили её работать во Дворец.

– Принцесса Крессида, –  Олис молниеносно разворачивается, что выдаёт в нём неплохого бойца, и словно невзначай прикрывает девицу собой.

– Какое унылое зрелище… Принц Олис, вы удерживаете здесь горничную, чтобы затруднить подготовку к турниру?

Мне стоит её уволить, забрать к себе или пока не трогать?

– Принцесса Крессида, вы преувеличиваете.

– Хм? Кажется, я преуменьшаю. Деточка совершенно не понимает, где находится и чей разговор слушает. Может быть, она считает, что согревание постели принца избавляет её от необходимости приветствовать императорскую принцессу?