– Так точно! – подошел к жене Гаринов, – Дмитрий, будем знакомы с вами Алеся.

– О, мне очень приятно. – Мило улыбаясь ответила жена…

Алеся привела чету Гариновых и Дмитрия Кразимова к кабинету генерала, на двери висела соответствующая табличка «Генерал полковник Гаринов Алексей Алексеевич», табличка была написана на трех языках, русском, английском и меж галактическом диалекте, на котором велись переговоры в Галактической Коалиции галактики Млечный Путь. Генерал Гаринов уже знал, что сын, наконец-то признал его своим отцом и прибыл уде с невесткой и Кразимовым младшим в космический город Галактической Коалиции.

– Товарищ генерал! – только и успела, что сказать по внутренней связи майор Маша Зарудная, как Алексей Алексеевич, в глубоком волнении произнес:

– Маша, пропусти, это ко мне!

Гаринов сидел на своем кресле, стараясь сдерживать волнение, теребил в подставке карандаши, шариковые ручки, перекладывая с места на место бумаги, что лежали на столе, но унять нахлынувшие волны волнения, никак не унять. И когда в кабинет вошла секретарь с прибывшими гостями, не смог выговорить ни одного слова. Вскочил с кресла, и быстро подбежал к сыну. Схватил его сильными руками за плечи и прижал к себе. Все, кто при этом наблюдал сцену встречи сына с отцом, в трогательном смущении молча застыли не шевелясь. Алеся, которая обрела уже давно свое человеческое тело, с полным набором чувствительной человеческой сентиментальности надушенным платочком утерла заплаканные глаза. Более сдержанная Маша, тихонько вышла из кабинета и осторожно уселась в приемной за свой секретарский стол, она была на седьмом месяце беременности.

Притихшие посетители молча наблюдали за трогательной сценой, боясь неосторожным движением нарушить таинство происходившего на их глазах события, как на полотне известного мастера «Возвращения блудного сына» – картина Рембрандта на сюжет новозаветной притчи о блудном сыне, экспонирующаяся в Эрмитаже.

– Ты, вот что, сын, давай ко мне в отряд, как ты согласен? – первым взял себя в руки генерал. Дмитрий, теперь уже Гаринов, прикидывая в мыслях, что, как-то уж до чертиков ладно все складывается с его увольнением из должности авиационной корпорации и предложением отца работать в самой передовой отрасли для человечества Земли. Он для солидности выдержал паузу и с радостью выговорил:

– Да, конечно же, папа! – и приник к груди отца, снова обняв самого дорогого своего папу.

Присутствующие, к которым присоединились уже Собинов Петр, Коперник Афанасий Петрович, Дмитрий Кразимов с Анной, Елена Грацис и Евгения Кразимова, и все дружными аплодисментами встретили и согласие Дмитрия Гаринова служить в их команде и признание «Блудным сыном» своего родного отца.

– И так друзья мои сослуживцы, сегодня вечером ровно в девятнадцать ноль, ноль, приглашаю всех в наш бар-ресторан Колибри, на банкет в честь моего сына Дмитрия Гаринова. На этом банкете я сделаю важное объявление. Всем присутствие обязательное. А сейчас расходитесь по рабочим местам до вечера, – генерал подождал, когда все начали уходить, окликнул сына. Дмитрий подошел к отцу.

– Я вот, что хотел тебе сказать, сейчас следуйте с Хельгой за Алесей она покажет вам ваши апартаменты, а ты Кразимов Младший, задержись у меня для тебя есть вопросы.

Генерал подождал, когда за сыном, Хельгой и Алесей закрылись двери кабинета, указывая Дмитрию на стул за столом для совещаний, сказал:

– Ну, капитан, докладывай, что там с родителями Елены Грацис? – усаживаясь, напротив.

– Дмитрий отказался брать письмо Елены, мотивируя тем, чтобы я отправил почтой на Мюнхенский адрес их проживания в Германии. Ну вот я привез письмо, чтобы не решать без вашего ведома этот деликатный вопрос исчезновения дочери.

– Учитывая сверх секретность нашей организации Дипломатического Корпуса, ты поступил правильно. Давай Дима поступим так, после банкета, завтра утром снова вылетишь с МБ Двадцать в Мюнхен, передашь письмо и постарайся добиться согласия родителей на работу Грацис в нашем ведомстве.

– А если чета Грацис упрется и подымет шумиху на весь мир?

– Ничего страшного, во-первых, последнее слово за Леной, и в конце концов ей решать, и это есть ее выбор.

– Да, мне все ясно. Думаю, что это письмо, написанное ее почерком, убедит родителей.

– Вот и хорошо.

– Разрешите идти!

– Да, конечно!

Дмитрий встал со своего места и направился к двери. Гаринов вдогонку ему добавил:

– Вечером жду тебя на банкете.

Дмитрий кивнул головой и вышел из кабинета…

А на следующий «день» он уже сидел в кабине модуля, а робот МБ20 набирал программу полета в Мюнхен. Передвижения летательных аппаратов Галактической Коалиции, всех без исключения, проводились в невидимом для жителей Земли пространстве. Это было сделано с незапамятных времен, чтобы не вызывать не здорового любопытства у населения планеты. В точке приземление на площади перед входом в аэропорт Мюнхена. Возле ряда прозрачных раздвижных дверей входа в зал ожидания, прохаживался полицейский, следивший за порядком, чтобы на стоянках такси не парковался частный извоз, и важным видом присутствия внушал потенциальным нарушителям порядок. И, как бы специально для его внимания, перед глазами неоткуда возник перед ним молодой человек, славянской внешности в спортивном костюме с небольшой дорожной сумкой. Оба замерли от неожиданности всматриваясь друг другу в глаза.

– Вы, как здесь и откуда взялись? – полицейский удивленно спросил по-немецки Дмитрия.

Дмитрий улыбнулся приветливо и ответил ему по-английски:

– Господин полицейский, я только что прилетел из Нью-Йорка, не могли бы вы мне подсказать, как проехать до центра Мюнхена?

Полицейский захлопал глазами, разобрав лишь города Нью-Йорк и столицу Баварии Мюнхен. Затем догадался, что турист ищет и ответил, помогая жестами правой руки:

– Вон идите к автобусной стоянке, вон туда, – указав направление, добавил, – там автобус.

– Спасибо! – поблагодарив полицейского, Дмитрий ушел в указанном направлении. Полицейский долго и растерянно смотрел парню во след, потом решив, что ему эта внезапность появления молодого человека, как бы не откуда, и уверив себя, что наверняка показалось, продолжил свой маршрут…

Дмитрий, купив билет на автобус, доехал до указанной остановки в заранее составленном маршруте, вышел и осмотрелся. Знакомое строение дома с картинки показанной генералом, подошел к подъезду и поднялся лифтом на этаж №15.

У Альберта Грациса, начальника диспетчерского аэропорта Мюнхена, был выходной. Он с женой Мариной, озабоченной долгим молчанием телефона Елены, сидел на кухне. Жена была в расстроенный чувствах. Грацис, как мог утешал ее, стоя разные догадки.

– Версия похищения нашей дочки бандитами отпадает сама собой, иначе эти похитители уже давно бы выдвинули наши требования. Да и Евгения Кразимова или ее родители дали бы знать нам.

– Так, что ты предлагаешь?! Как связаться с ней?

– Ты звонила своей подруге в Ригу, нет?

– Она не берет трубку, где-то в зоне недоступности, уже третий день я не нахожу места! Что делать, а Грацис? Отвечай!?

Ответ застрял у Грациса во рту, так как раздался звонок в дверь. Марина первой бросилась к двери, так как была на нервах, и в крайнем возбуждении. Она, не глядя в дверной глазок бросилась к замку, открывая дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина с дорожной сумкой на плече и в синем спортивном костюме.

– Вам кого? – от удивления спросила Марина.

– Грацисы здесь живут? – с приветливой улыбкой спросил Дмитрий.

– А вы, собственно по какому вопросу? – спросил Альберт, появляясь за спиной жены.

– Простите, я не представился, я брат Дмитрия Кразимова, вашего однокашника по авиационному Университету. У меня для вас новости от вашей дочери Елены. Она вам просила передать вот это письмо. – Дмитрий вынул из сумки конверт и вручил Марине. Женщина буквально вырвала послание дочери из рук Кразимова. И убежала в комнату дрожащими руками разрывая конверт.