Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Услужливая память воскресила тот день, когда мы впервые встретились с Эрнестом. В тот день – в самом конце учебного года – мы, то есть Тори, Наоми и я, решили немного расслабиться и побаловать себя пивом в летнем кафе на Набережной. Вцепившись в шашлык, Тори остервенело припоминала всё то хорошее, что сделал ей Горин, её бывший муж. Потом плавно перешла к изложению сути своей уникальной методики, которая позволяла окончательно разбить ореол славы, окружающий некогда любимого мужчину.

– Нужно всё время представлять его в каком-нибудь совершенно непотребном виде, – вещала она. – Я пробовала, действует. Вот как представишь его себе со спущенными трусами на унитазе, так сразу вся романтика отношений пропадает. Сразу возбуждать перестаёт. А ещё можно представить, что он обожрался, и теперь ему плохо… Или вот…

Мне тогда даже не по себе стало от всех тех непотребностей, неприличностей и похабностей, но которые только оказался способен циничный ум Тори. Вспоминая детали ноу-хау Тори, я подумала о том, что, наверное, способ-то более чем действенный, но применять его мне почему-то не хотелось. Во всяком случае, по отношению к Эрнесту. Чем, скажите, он заслужил бы такую немилость?

Эрнест был сама обходительность и учтивость. Настоящий джентльмен. По крайней мере, таковым он мне казался. И, возможно, именно это и сбивало меня с толку. Очень уж большая нынче была напряжёнка с джентльменами. Конечно, это вовсе не означало, что их совсем не было… Чисто теоретически вероятность того, что Эрнест в действительности являлся тем, кем казался, была не так уж мала. Но помимо этого было что-то ещё. Я невольно сравнила Эрнеста с Сергеем Аполлинариевичем. Сергей Аполлинариевич был старше Эрнеста всего лет на семь-восемь (если верить тому, что они сами говорили мне о своём возрасте). Он был усат и седовлас и производил впечатление почтенного, представительного мужчины средних лет. Эрнест не выглядел на свои 39. А его манера одеваться, разговаривать и проводить время выдавала в нём парня лет 30 «с хвостиком». Но вот парадокс! Рядом с Сергеем Аполлинариевичем я чувствовала себя свободной, независимой и искусной обольстительницей, а рядом с Эрнестом… О, рядом с Эрнестом я чувствовала себя 17-летней девочкой, весьма смутно представляющей себе, что такое секс, несмотря на то, что он уже был в её жизни. Я чувствовала себя обольщаемой и соблазняемой, и оттого – какой-то беспомощной и почти невинной. Мне почему-то не хотелось, чтобы Эрнест воспринимал меня именно такой. Ведь в таком случае он подчинял, диктовал свою волю, устанавливал свои правила и, наверное, думал, что я полная неумеха, а такого со мной никогда не бывало. И не будет, решила я. Конечно, я не могла изменить ни самого Эрнеста, ни тех отношений, которые к этому моменту сложились между нами. Зато я могла их прекратить. Вряд ли Эрнест будет очень настойчив… Рассуждая таким образом, я ультимативно отключила свой сотовый.

Прошло полдня. Эрнест, естественно, не звонил.

– Терпеть! – прошипела я, проходя мимо выключенного телефона.

Чтобы поделиться переполнявшими меня чувствами, я позвонила Тори с городского.

– Как дела? – поинтересовалась я, зная, что Тори только утром вернулась от Семёна.

– Это было круто.

– Мы встряли, – сообщила я ей.

– Н-да, встряли.

– Или, во всяком случае, можем встрять. Как ты думаешь?

– Да уж… Тут можно встрять… и конкретно.

– Да, можно…

– Что делать?

– Не знаю…

– А ты, правда, думаешь, что мы можем встрять? Ведь и подумать страшно…

– Страшновато…

Я постаралась взглянуть на ситуацию более трезвым и оптимистичным взглядом:

– Да что мы, в самом деле! Боимся, что встрянем! А встрять, может, и не придётся. По крайней мере, мне… Они просто не дадут нам такой возможности. Сделают ручкой и всё.

– Вот, Касьянова, утешила!

– Так чего ты боишься больше, – продолжала я свой допрос, – того, что встрянешь, или того, что тебе не дадут такой возможности?

– Я не знаю… Я боюсь.

– Есть только один выход, – сообщила я. – Только один.

– И какой же?

– Просто прекратить всё это.

– С ума сошла?! – воскликнула поражённая Тори. – От этого невозможно отказаться! Как можно лишить себя…

– Чего?

В ответ Тори промурлыкала.

– И тебе не страшно?

– Мне и страшно, – призналась Тори, – и… страшно сладко.

Я очень хорошо понимала, о чём она говорит…

Разговор с Тори успокоил меня. Во-первых, я действительно была за неё рада. Тори как никто другой заслуживала счастья. Ну, а во-вторых, это в некоторой степени гарантировало мою собственную безопасность. Не могли же мы так встрять вместе? Одновременно? Ведь так не бывает. Или?.. Я уставилась на дисплейчик выключенного телефона. А не рублю ли я сук, на котором сижу?

Тренды и тенденции

– Господин Дюруа, хотите кофе?

Ги де Мопассан «Милый друг»

– Ну, как? – не отставала я от Тори.

Поставив посередине комнаты стул, Тори проворно забралась на него коленками и продемонстрировала позу, в которой накануне резвилась с Семёном. Она, похоже, уже взяла за правило что-нибудь нам демонстрировать – позы, чулки, трусики… Демонстрация сопровождалась несколько фривольными комментариями:

– Сначала кончила я, потом кончил он. Потом мы поели. Потом кончил он, а потом – я. А потом…

Разговор был прерван звонком Эрнеста.

– Что делаешь? Как дела?

– Дела – хорошо. Я так рада, что ты мне позвонил. Конечно, дела мои могли бы быть ещё лучше…

– И что для этого нужно сделать?

– Увидеть тебя.

Эрнест, несколько минут назад говоривший, что понедельник день тяжёлый и наполненный делами, преобразился.

– Я позвоню тебе через час, – пообещал он.

Ровно через час Эрнест перезвонил, сообщив, что уже ждёт меня.

– Я скоро, – уведомила я Тори, ибо была уверена, что мы лишь посидим в машине минут 20, а потом я вернусь на работу. Мне и в голову не могло прийти что-то иное… Накинув пальто, я сунула в карман сотовый, пропуск, ключ от кафедры и выскочила из Университета.

Эрнест отвёз меня в дорогую кондитерскую на Апрельской. Я смолчала, хотя про себя и отметила неадекватность его поступка. Ну вот, он опять диктует свои правила… Он что-то там решил без меня и, даже не поставив меня в известность, взял и поехал в кондитерскую! А, может, я не хотела! Правда, был один нюанс. Я действительно хотела побывать в этой кондитерской и, кажется, однажды обмолвилась об этом при Эрнесте. Неужели он запомнил? И теперь намеревался выполнить моё желание? К сожалению, я не смогла точно вспомнить, был у нас разговор про кондитерскую или нет, и если был, то про какую именно. Я-то тогда не придала этому значения! А он… Ну, может, совпадение. А на самом деле… на самом деле «он что-то там решил без меня и, даже не поставив меня в известность, взял и поехал в кондитерскую»!

Когда перед нами поставили чайные чашки с дольками лимона на дне и премилый чайничек с цепочкой, Эрнест осторожно вытащил ложечкой лимон из моей чашки.

– Ты же без лимона заказывала, – пояснил он, поймав мой изумлённый взгляд.

В этом был весь Эрнест. Мистер Предупредительность. Когда я в «Драйве» решила в очередной раз закурить и уже щёлкнула зажигалкой, он появился рядом, мягко и ненавязчиво взял её из моей руки и поднёс к сигарете. И в этом была закономерность. Когда я звонила ему, он говорил, чтобы я не тратила деньги, и тут же перезванивал. Когда мы подходили к его джипу, и я уже собиралась открыть дверцу, его рука неизменно опережала мою. Тоже относилось и ко всем остальным дверям, встречавшимся на нашем пути. Когда же на пути встречался даже самый низенький порожек или ступенька, Эрнест бережно поддерживал меня за локоток. Ну разве это могло не настораживать?! У него вообще есть недостатки?! – спрашивала я себя и погружалась с состояние полного недоумения.

Пока я наслаждалась тортом, Эрнест развлекал меня беседой. Разговор незаметно перескакивал с одной темы на другую.

9
{"b":"744544","o":1}