Он почти допивает пиво. Пытается, но не может убедить свое тело, что сон — вариант получше драки или секса, когда раздается стук в дверь. Уж кого он и ожидал увидеть на крыльце, но уж точно не Лиама, который выглядит решительно и твердо настроенным. Руки в карманах джинсов, подобающее для альбертовских зим пальто, которое Лиам приобрел после того, как Майк проел ему всю плешь, несмотря на холод перекинуто через плечо. Ну, черт возьми, разве так себя ведет разумный человек? Лиама Фицджеральда не интересует подобная хрень.

— Какого хрена тебе надо, Фицджеральд? — огрызается Майк и понимает, что гнев в нем не столько кипит, сколько горит, вспыхивая в ответ на присутствие Лиама.

— Ты ушел, — отвечает Лиам.

— Похоже, ты нашел себе достойное развлечение.

Лиам хмурится.

— Ты не должен был уходить.

Майк не понимает, пока не осознает, что ему приходится отвернуться, потому что он не уверен, что прямо сейчас может смотреть на Лиама. Его голова раскалывается, костяшки пальцев пульсируют, и прямо сейчас все, чего он хочет, это заставить Лиама чувствовать то же самое или даже хуже. Поэтому он должен закрыть дверь, успокоиться и поговорить с Лиамом как гребаный взрослый, но утром. В конце концов, он один из этих взрослых, и Лиам тоже, даже если только на словах.

— Ну и что, — говорит Майк, сосредоточившись на шкафе напротив, просто чтобы посмотреть куда угодно, только не на Лиама. — Что ты пытался сделать, Фицджеральд? Ты пытаешься задеть мои чувства, да? Пытаешься меня разозлить? Заставить ревновать? Черт возьми, в этом заключалась твоя блестящая идея?

— Майк, — рявкает Лиам, и Майк смотрит на него. Он выглядит взбешенным, что довольно чертовски очевидно.

— Иди домой, Фицджеральд, — говорит Майк и закрывает дверь.

Лиам успевает просунуть ногу, и Майку хочется сломать ее, но он останавливается.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

Лиам скрещивает руки на груди, а Майк поворачивается и уходит, чтобы взять себе еще пива, потому что сейчас оно ему, черт возьми, пригодится.

Лиам следует за ним, встает в проходе, как будто тем самым может помешать Майку уйти, если тот захочет. Майк прислоняется к стойке, откручивает крышку и делает глоток. Он молчит и не шевелиться, изо всех сил старается успокоиться и сдержаться.

— Ты не обращаешь на меня внимания, — говорит Лиам, раздраженно направляя слова в пол. Сопляк. Избалованный долбанный мальчишка.

— Я не обращаю на тебя внимания, — повторяет Майк, и Лиам поднимает глаза, сжав губы. — Если ты хочешь, чтобы кто-то упал к твоим охуительным ногам, иди и найди шлюшку из фан-клуба.

— Я не хочу… — начинает Лиам, потом вздыхает громко и театрально, как гребанный подросток, которым он и является. — Я хочу, чтобы ты обратил на меня внимание.

— Ты всегда рядом, блядь, — кричит Майк. — Я не могу от тебя избавиться. Чего еще ты хочешь от меня? Хочешь подержаться за руки, Фицджеральд? Тебе нужен гребаный бойфренд?

— А что в этом плохого? — кричит в ответ Лиам.

Майк роняет пиво на стойку, к счастью, бутылка не разбивается. Он берет Лиама за подбородок и смотрит ему прямо в глаза.

— Я не твой бойфренд, малыш, — медленно произносит он, так что Лиам не может притвориться, что не понимает его. — Я никогда не буду твоим бойфрендом. Если хочешь, найди какого-нибудь наивного идиота, который возьмется за тебя.

Лиам отворачивает лицо, и Майк отпускает его. Ждет. Хлопает входная дверь. Он берет пиво и зараз осушает. Борется с желанием швырнуть бутылку в чертову стену. Это к лучшему, что Лиам ушел.

***

На следующий день во время тренировки Лиам не смотрит Майку в глаза, и он говорит себе, что так проще. Легче позволить всему умереть на его собственных условиях, легче покончить с этим сейчас, прежде чем он повязнет еще глубже. Он и так уже слишком увяз.

Майк возвращается домой, допивает остатки пива, переключает каналы, ожидая стука в дверь, звонка. Лиам не может оставить все как есть. Никогда. Только вот… может быть, на этот раз Майк действительно достучался до его идиотской головы. Может быть, на этот раз сказал что-то, что вошло в дурацкую голову и не вышло.

Жаль только, что не это он имел в виду. Похоже, Лиам выбрал неподходящее время, чтобы начать слушать.

Когда команда вылетает в Виннипег на очередные игры, Лиам все еще его избегает. Он садится рядом с Моррисом и не отлипает от него даже после того, как все выходят из самолета. Роджерс бросает на Майка несколько растерянных взглядов, которые тот решительно игнорирует, но больше никто ничего не замечает. Можно поблагодарить за это, но нет.

Команда на отлично проводит игру. Во втором периоде Майк вступает в конфронтацию с Сидорчуком, неплохо ему надавав, но получает удар, который снова раскраивает щеку. Оставшееся игровое время он проводит в штрафной с прижатым к лицу полотенцем, тогда как Лиам выскакивает на лед, дает отличную голевую передачу на Джейкоби, который умудряется пробить шайбу между ног вратаря.

По окончании игры большинство ребят в эйфории, они рады и горды, что в этом сезоне наконец-то обыграли «Виннипегов». Лиам закончил игру с двумя очками. Этот первый победный гол превратил его в героя вечера. Бар «Манитоба» — одно из немногих мест, где Лиам может выпить, не нарушая закон, и Майк не хочет портить его празднование, поэтому возвращается в отель, включает какую-то бессмысленную комедию, принимает пару обезболивающих, которые ему удалось выпросить у доктора «Виннипегов».

Раздевшись до трусов, слегка отупленный болью, он ощупывает рассеченную кожу вокруг глаза и считает себя счастливым ублюдком.

Неожиданно в дверь стучат. Еще даже не полночь, и, хотя тренерский состав уже спит, но это рановато для возвращения парней.

В дверях стоит Лиам с красным лицом и скрещенными на груди руками.

— Сколько ты выпил? — спрашивает Майк. Господи, он ушел всего час назад.

— Нет, — говорит Лиам.

— Нет? — спрашивает Майк.

— Нет, — повторяет Лиам. — Нет, ты не должен этого делать.

Майк отступает, жестом приглашая войти. Хоть большинство парней находятся в баре, он точно не готов к разборкам нос к носу посреди коридора.

Лиам входит и начинает метаться. Майк садится на кровать и выключает телевизор.

— Ну?

— Я знаю, что ты делаешь, — начинает Лиам.

Майк понятия не имеет, что он делает. Черт, как же ему этого хотелось — понять.

— Это не сработает, — говорит Лиам. — Я тебе не позволю.

— Не позволишь мне что? — искренне растерявшись, спрашивает Майк.

Лиам разочарованно выдыхает воздух и встает перед Майком. Лицо красное, может из-за выпивки, а может и нет, волосы закучерявились, значит, он снова не высушил их как следует. Наверное, бегал по Виннипегу без пальто с мокрыми волосами. Пацан хочет помереть к чертям собачим. Майк хочет его так сильно, что это больно, но он всегда хочет пацана, так что с этой болью он научился жить.

Лиам протягивает руку, и Майк не вздрагивает, когда пальцы касаются пореза под глазом.

— Тебе больно?

Майк пожимает плечами.

— Майк, — говорит Лиам расстроенно, словно чего-то ждет. Майк не понимает, чего именно. Не знает, готов ли дать то, что Лиам хочет от него. Если вообще может.

— Какого хрена ты от меня хочешь, Лиам? — спрашивает Майк, надеясь, что прозвучало не жалобно. На самом деле он почти уверен, что нет.

Лиам молча наклоняется и целует, и Майк рефлекторно целует в ответ. Он так привык к ощущению губ пацана. Он облажался, он так сильно облажался, потому что чувствовал себя по-настоящему растерянным без этого ощущения. Пряди волос Лиама между его пальцами и колено Лиама между бедер.

Лиам толкает его, а Майк падает, потому что кровать — это то место, где он хочет быть.

Лиам отстраняется, и Майк шепчет его имя. Он не знает, что хочет сказать или что должен сказать. Но чертовски уверен, что это не одно и то же.