Он растерян и, явно не знает, что делать. А я не могу остановиться, слезы сами катятся по щекам, наверно адреналин, на котором я держалась все это время, иссяк. Вот и расклеилась. Пытаюсь взять себя в руки, самое страшное еще впереди, надо подготовиться.

— Рисунок прекрасен, спасибо. Я буду хранить его, а сейчас мне и, правда, пора. Пока, Андрей.

— Пока, — говорит тихо.

Разворачиваюсь и натыкаюсь на разъяренный взгляд Кирилла.

— Спасибо, что задержал ее, — говорит он брату, а сам сканирует меня своими пристальными глазами, хмурится.

— Она грустная, — печально отвечает мальчик, — я просто подарил ей рисунок.

Стою в шоке, не двигаюсь, даже слова сказать не могу.

— Ты сделал все правильно, Соня грустная не из-за тебя, — притягивает к себе за талию, — иди к Паше, он отвезет тебя домой.

Кирилл меня сейчас просто раздавит. Слезы высыхают. Он же мне помешает, а вдруг я не успею вовремя, и тот урод с папой что-то сделает? Андрей уходит к человеку в черном костюме и с наушником в ухе, и тут до меня доходит, что мне все равно бы не дали сбежать, даже если мальчик меня не отвлек.

— Пошли, — ведет меня в сторону своей машины.

— Нет, — сопротивляюсь я, точнее пытаюсь, но из его железной хватки не вырваться, — не поеду в ЗАГС.

— Там я и без тебя все решил, — заталкивает на заднее сиденье и садится рядом.

— Ты не мог, а как же моя подпись? — Смотрит на меня, как на идиотку. Заплатил?! — Тогда зачем мы вообще туда поехали?

— Уже не важно, — поднимает за подбородок к себе и пронизывает насквозь своим гневным обеспокоенным взглядом, — почему плакала?

— Уже не важно, — в тон ему отвечаю я.

— Что ты со мной делаешь?! — Тихо выдыхает и набрасывается на мои губы с жарким поцелуем. На мгновенье я таю, отвечая ему, но быстро прихожу в себя, отстраняюсь.

— Отвези меня в ресторан, — прошу, отворачиваюсь к окну.

— Зачем? — разворачивает обратно.

— Голодная, — сейчас ни кусочка не смогу запихнуть в себя, от страха за отца.

— Правду, Соня, — мое лицо ничего не выражает, но он все равно понимает, что вру я.

— Просто отвези, ладно? Мне надо, — упрашиваю его, — в «Лотос».

Он дает команду водителю, и мы трогаемся с места. Минут 10 говорит по телефону, наверное, со своей помощницей, потому что периодически слышу фразы типа «перенеси», «отмени», «созвонись…». Погружаюсь в себя. Что будет дальше? Какие у Тимура планы? Что заставит делать? Почему хочет жениться? И получится ли спасти папу?! А вдруг он его все равно не отпустит, что тогда?

Как много вопросов, и не одного ответа. Машина тормозит, ну наконец-то! Поднимаю голову и не вижу по близости ресторан, мы ехали 25 минут, может он где-то за углом.

— Приехали? — Спрашиваю, нервно.

— Приехали, пошли, — берет за руку и тянет наружу.

— Дальше я сама, спасибо, — пытаюсь вырвать свою ледяную ладонь из его лапы, бесполезно.

— Сама она! — Возмущается, даже глаза закатывает, — самостоятельная какая.

— Нет, пожалуйста, ты не понимаешь, — я снова готова разрыдаться, — меня подруга ждет, отпусти.

— Лучше молчи, — тянет меня к офисному зданию, на котором замечаю табличку с адресом, но это в противоположной стороне от «Лотоса»!

— Где мы? Что ты наделал? — С ужасом восклицаю я.

Кирилл игнорирует меня, поднимается по ступенькам, проходит охрану, вежливо кивает и двигается к лифтам. Как же бесит. Беспомощное состояние, отсутствие выбора, словно амеба, плетусь за ним следом. Как можно быть такой никчемной девчонкой! Мой папа попал в беду, а я даже помочь ему не в силах. Пропитываюсь злостью к себе. До чего же я жалкая пародия на дочь! Если с папой что-то случиться… То в этом будет виноват Он! Ох, как я его ненавижу.

В лифте он нажимает кнопку 34 этажа, поднимаю на него глаза, только что пар из ушей не валит, а он стоит себе спокойно, почту в телефоне проверяет.

— Ты сейчас на мне ожог оставишь, — голос такой мягкий, снисходительный, как будто зверька пытается приручить, еще и большим пальцем круги выписывает на ладони. Молча терплю, что я могу сделать?!

— Я тебя ненавижу.

— Я знаю.

На этаже нас встречает охрана, сопровождает до кабинета, но остается около дверей, мы заходим внутрь. Мельком осматриваюсь. Холодные белые стены, несколько картин, на которых изображено что-то абстрактное, парочка диванов, длинный стол со стульями и большие панорамные окна.

— Хочешь кофе? — Обращается ко мне Кирилл, садится на диван, и усаживает меня к себе на колени.

— Нет, — грубо отвечаю, какое нахрен кофе?! Конечно, я пытаюсь встать, но добиваюсь только того, что оказываюсь на спине, а он нависает надо мной сверху.

— Тогда рассказывай, — его лицо приближается, останавливается в опасной близости от моего, застывает.

— Слезь с меня, придурок, — отпихиваю его, а он задирает мои руки выше головы, ложится вплотную тело к телу.

— Неправильный ответ, — впивается в мою шею, — за каждый неправильный ответ, мы будем продвигаться все дальше.

— Я тебе ничего не скажу, — упрямо говорю, отворачивая лицо.

— Я на это надеюсь.

Начинает целовать в губы, просто касается, но через меня тут же проходит разряд тока. Чувствую, как его каменный член упирается между ног, вызывая желание сильнее прижаться к нему и потереться, но я этого не делаю. Его зрачки расширяются, мои, наверное, тоже, вижу, как сильно пульсирует жилка на его шее.

Голова идет кругом. Я все еще чертовски зла на его бесцеремонное вмешательство, но возбуждение с каждой секундой выталкивает мою злость за пределы сознания, оставляя только страх и волнение за близкого человека.

— Рассказывай, — шепчет он нехотя.

— Остановись, Кирилл… — пытаюсь говорить холодно, но с губ срывается стон, когда его рот накрывает мой сосок, слегка, прикусывая.

— Кто тебя ждал в ресторане? — Поднимает на меня глаза.

— Подруга, — смотрю в потолок, его рука перемещается на попу, сжимает так, что искры из глаз ссыплются, толи от боли, толи от удовольствия.

— Кто? — Требует агрессивно.

— Не знаю, — сдаюсь я. Он позволяет мне отстраниться.