Думай, Соня, думай что делать? На секунду мелькнула мысль, пойти и поговорить с ним, но я быстро ее отмела. Пусть со своей девушкой разговаривает! Опять мне наврет с три короба, а я поверю. Нет! Надо выбираться отсюда.

Быстро иду по коридору в противоположную от Кирилла сторону, встречаю женщину-уборщицу, и прошу вывести меня через запасной выход.

— А что случилось, детонька? — Спрашивает заинтересованно. Времени мало, поэтому, чтобы пресечь дальнейшие расспросы отвечаю:

— Я от жениха прячусь, а он меня нашел.

— Так может помириться хочет?

— Мы не будем мириться, только можем поссориться сильнее… Или сломать чего.

— Ой, нет, нет, — отмахивается эта добрая душа, — пойдем быстрее, а то убирать еще за вами придется…

На улице ускоряю шаг, направляясь как можно дальше от отеля. Добравшись до вокзала, снова покупаю билет на свой паспорт. Просто не знаю, что еще сделать. Это в фильмах только все просто, а когда не знаешь города, ограничена в средствах, тебя окутывает страх, делаешь то, что считаешь нужным. А сейчас я считаю, что надо убраться отсюда подальше.

Перед автобусом собралось много народа. Сегодня воскресенье, много студентов, которых провожают родители. Больно на это смотреть. Натягиваю капюшон посильнее, стараясь быть незаметной, показываю билет женщине и ступаю на первую ступеньку, как вдруг кто-то резко тянет меня за руку. От неожиданности теряю равновесие и лечу вниз… Прямо в объятья Кирилла.

— Далеко собралась? — Рычит он мне в ухо, уводя подальше от автобуса.

— Отпусти меня! — Пытаюсь вырывать руку, но, конечно же, безуспешно, он сжимает ее с такой силой, что становится больно, хотя сейчас мне на это вообще плевать.

— Нет, Соня, не отпущу!

Пристально рассматривает меня с головы до ног, хмурится, когда замечает забинтованную рану, сквозь которую просачивается кровь.

— Как ты? — Спрашивает обеспокоенным голосом.

— Тебя это не касается, дай мне уехать!

— И куда же ты так спешишь?!

— Подальше от тебя! — Зло бросаю я, снова пытаясь вырвать руку.

— Соня, прекрати, ты ведешь себя глупо, только я могу защитить тебя!

Подходит близко.

— Как защитил моего отца?!

В его глазах я замечаю вину, но он ничего не говорит, не оправдывается. Это и к лучшему, потому что смерть ничем нельзя оправдать.

Сажает в машину на заднее сиденье, и когда машина трогается, спрашивает:

— Что произошло в том номере?

— Ты не знаешь?

— Хочу услышать твою версию.

— Диану свою слушай! Я тебе ничего не скажу, — отворачиваюсь к окну.

— Ладно, — отвечает он, а я еле сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не высказать ему все, что о нем думаю. Мне не нужны его оправдания, и все же я надеялась их услышать, потому что глупое сердце рядом с ним бьется чаще. И в глубине души, хочется, чтобы всему нашлось логическое объяснение, но этот гад молчит. А я мысленно даю себе подзатыльников, пытаясь вырвать из сердца надежду.

— Куда ты меня везешь? — Спрашиваю невыдержав, рука начинает болеть все сильнее, и голова немного кружится.

— Мне жаль, что так вышло, — тихо отвечает он, проигнорировав мой вопрос.

— Мне плевать!

Кирилл протягивает ко мне руку, и уже в следующее мгновенье я оказываюсь у него на коленях.

— Соня, мне правда, очень жаль, — смотрит прямо в глаза, удерживая мой подбородок, чтобы я не могла отвезти взгляд.

— Засунь свою жалость, знаешь куда… — С горечью говорю ему, — твой человек … убил моего отца.

От этих слов сердце скручивает сильная тоска, и пара слезинок скатывается по щекам. Потом мной вдруг одолевает злость, и я бью Кирилла по груди, с криками:

— Это ты виноват! Ты его оставил с нами! Как ты мог? Я тебе доверяла…

— Прости, — шепчет он, совсем не сопротивляясь, только руки сильнее сжимает на моей талии, а когда силы кончаются, притягивает к себе и целует. Этот поцелуй получается горьким. Полным сожаления и страдания. Он проводит языком по моим губам, и с тихим всхлипом они открываются, пропуская внутрь. Крепко сжимаю в ладонях его плечи, позволяя целовать меня, но сама не реагирую. В голове всплывают те ужасные картинки. И соленый поцелуй этого парня дарит крошечное утешение.

— Как так получилось? — Спрашиваю я, отстранившись. Хочу вернуться на свое место, но Кирилл не дает, удерживая руками, будто ему необходим тактильный контакт.

— Я пытаюсь это выяснить. Расскажи подробности.

— Что тебе рассказать?! — Голос пропитан горечью, — пришел Ренат, и в наказание за мое непослушание приказал убить отца, Сергей это сделал, а потом отпустил меня.

— Что значит отпустил? — Нахмурился Кирилл.

— То и значит! Сказал уходить, пока ты не пришел.

Он молча задумался, достал телефон и начал набирать сообщение.

— Своей девушке пишешь? — Зло спрашиваю я, пересаживаясь на сиденье, смахивая появившиеся перед глазами черные точки.

— Кому? — Переводит на меня непонимающий взгляд.

— Диане, — пытаюсь сфокусироваться, чтобы увидеть его реакцию, но с каждой минутой это становится все сложнее, — только не говори, что не понимаешь кто это.

— Как ты узнала о ней?

— Это важно?! Она тоже приходила в тот день, выгоняла меня из твоей жизни, — тру глаза рукой, голова становится ватной, и кажется, язык заплетается, но все равно из последних сил задаю вопрос, — я вот что не понимаю, имея такую «любящую» девушку, зачем ты пристаешь ко мне со своей свадьбой, несешь какой-то бред про наследство… Мне ничего не нужно, просто оставь меня в покое, и живи дальше, с кем хочешь. Зачем я тебе?

Ответа на свой вопрос я так и не услышала, потому что сознание покинуло мою голову. Возможно, я даже не озвучила свою речь до конца, настолько была слабой.

Очнулась, когда за окном было уже темно. Глаза быстро привыкли к полумраку. Осмотревшись, я поняла, что находилась в палате. В обеих руках были вставлены катетеры, по одному текло прозрачная жидкость, по-другому — кровь. Мне делали переливание?!

Сквозь приоткрытую дверь я слышала приглушенные голоса. Не успела понять, кому они принадлежат, как дверь открылась, и в нее осторожно вошел Кирилл, с медицинским халатом на плечах. Заметив, что я очнулась, он тут же развернулся и позвал человека, с которым разговаривал. Это оказался доктор средних лет с серьезными глазами. Он сразу начал задавать вопросы о моем самочувствии, проверять приборы, что стояли рядом.

Кирилл внимательно слушал, находясь в двух шагах от кровати, сканировал своим серьезным обеспокоенным взглядом. А когда врач ушел, сказав, что мое состояние стабилизировалось, подошел ближе, накрывая мою руку своей, слегка сжимая. Сначала я хотела ее вырвать, но тепло исходившее от его ладони так приятно согревало, распространяясь по всему телу, что не хватило сил это сделать.

— Как ты?

— В порядке. Скоро меня выпустят отсюда?

— Завтра. Сегодня мы переночуем здесь.

— Мы?

— Я тебя не оставлю.

— Ты мне не нужен. Уходи.

— Нет, нужен, — садится в кресло возле кровати.

— А как же твоя девушка?

— У меня есть только невеста. И это ты. Диана не была моей девушкой в твоем понимании этого слова.

— Да?! И какое у меня понимание? — Спрашиваю с сомнением.

— Не было цветов, ресторанов, нежностей…

— Ты дарил ей подарки, я видела ее страницу в соцсети.

— Я никогда ничего ей не покупал. Она была моей партнершей. Я платил ей за секс. То, что она показывает общественности мне плевать, — пытаясь это переварить, я нахмурилась, все это для меня так странно, — но вижу, тебе это не нравится, значит, завтра постов не будет.

— Мне все равно, — говорю отворачиваясь.

— Нет, Соня, не все равно. У меня нет к ней никаких чувств, и не было. 2 месяца назад она уехала отдыхать, и я забыл про нее. Вспомнил только в аэропорту, не успел написать ей, как ты убежала, потом было не до нее.

— Больше ты не про кого не забыл?! — Спрашиваю с сарказмом.