— Какая? — я вскинула брови, — Питер, какая?

— Мягкая… — прошептал он, — нежная.

Мои глаза широко распахнулись и я вновь дёрнулась, больно ударившись затылком о кору дерева.

— Не создана ты для войны! — вскрикнул он, резко отходя от меня.

— Не создана для войны Оливия, — запротестовала я, — а мне не смей такого говорить! Я тебе уже сказала, что ты меня совсем не знаешь. Даже не пытался узнать! Я тебе уже сказала, ещё в Тельмаре, что выбираю Нарнию. Ради неё я готова умереть, — сказав это, я отлепилась от дерева и, печально посмотрев на него, пошла в сторону лагеря.

— Если ты туда сунешься… — на секунду, всего лишь на секунду я увидела в его глазах страх и колебание. Что с ним?

— И что же будет?

— Можешь больше не надеяться на меня, — ответил он.

— И снова ты это делаешь, — я устало покачала головой, — заставляешь решать.

— Ты не оставляешь мне выбора!

— Питер, но и ты тоже! Всё, хватит! Я устала. Это бесполезный разговор, — на этот раз я действительно ушла, с гордо вскинутым подбородком и прекрасно скрываемым отчаянием.

***

Отойдя от того ручья на приличное расстояние, я наконец остановилась и устало облокотилась о ствол одного из деревьев. Я очень хочу помирится с Питером, но каждый раз всё выходит наоборот. Мы словно делаем по шагу навстречу друг другу, а получается, что, наоборот — отдаляемся на три шага.

Я не лгала ему, сказав, что устала. Мне действительно надоело ругаться, пытаться примириться, решать что-то. Я не хочу больше этого делать. Мне остаётся лишь покорится времени, и пусть оно несёт меня по течению в ту сторону, где мне предначертано судьбой.

Отдышавшись, я продолжила путь, но уже не к тренировочному лагерю, а к себе в палатку. Зная прекрасно, что там находится Оливия, я всё равно шла туда, но там задерживаться не собиралась.

— Ксень, стой! — закричал кто-то, и я моментально обернулась, увидев перед собой Тристана.

— Что такое? — удивилась я, на всякий случай посмотрев за его спину.

— Слушай, там твой конь взбесился, — почесав макушку, пробормотал он, — с ним похоже что-то не то…

Я уже не слушала, метнувшись в сторону огороженного вольера, в котором находились все лошади, что приплыли вместе с нами.

Прибежав на место, я еле смогла разглядеть кого-то из-за пыли, что стояла там. Откашлявшись, я побежала ближе, чтобы присмотреться.

— Что случилось? — закричала я, заметив одного из тельмаринских воинов.

— Конь, мисс, — он кивнул в сторону ограждений, — он взбесился ни с того ни с сего. Встаёт на дыбы и ржёт на всех.

— Спасибо, — поблагодарила я его, ринувшись в толпу, где мужчины старались поймать Марса. Что это он я убедилась сразу же, когда услышала его дикое ржание.

— Мисс, куда же вы, это опасно! — вскричал тельмаринец, попытавшись схватить меня за руку, но я вовремя её выдернула.

— Это мой конь! — успела лишь крикнуть я, пробиваясь через толпу. — Да пропустите же!

Оказавшись совсем рядом я увидела моего малыша. Его пытались схватить за недоуздок, но он упорно вырывался, громко ржа. Рядом стоящие лошади вздрагивали каждый раз, когда он дёргался в стороны.

— Глупый конь, — прошипел какой-то мужчина, когда Марс вновь отпрыгнул от него, — стой, кому говорят! — недолго думая, я перемахнула через заборчик, благо мне позволяла моя одежда. Подбежав к тому самому мужчине, я выхватила из его руки узду моего Марсика и зло уставилась на него.

— Что вы позволяете себе, мисс?! — возмущённо пробормотал он, уставившись на меня.

— Да как вы смеете так вести себя с моим конём? — я вам говорила, что за своих животных я буду стоять горой? Нет? Ну и ладно, теперь знаете.

— Этот дикий зверь ваш? — лицо пухлого тельмаринца вытянулось от удивления. Он окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул: — Не знал, что такая малышка может справится с таким буйным жеребцом. — От возмущения я приоткрыла рот и нахмурилась. Малышка?!

— Я могу вам доказать, сэр, — отделяя каждое слово интонацией проворчала я, отвернувшись от него.

Пока мы разговаривали, трое других воинов пытались сдержать коня на месте, но тот упорно порывался убежать. Его умудрились загнать в угол около деревьев и зажать к ограждению, иначе бы он перепугал всех лошадей, которые были в том же вольере что и он.

Уняв бьющееся сердце, я медленным шагом подошла к нему, заглядывая в его нежные, испуганные чёрные глаза. Он сразу меня увидел, но успокаиваться явно не собирался.

— Марс, — тихо произнесла я, чуть протянув к нему руку, — тише.

Грудь коня тяжело вздымалась при каждом вздохе и я даже успела испугаться, что его сердце не выдержит такого стресса. К тому же я впервые успокаивала взбесившееся животное и совершенно не знала, что мне делать.

— Не подходить никому, — заметив движение, произнесла я, чуть оторвав взгляд от вороного коня, — я сама справлюсь, можете уходить.

— Но мисс…

— Уходите!

Меня, слава богу, послушали, и вскоре в загоне остались только лошади и я. Теперь Марс мог бежать, но он не двигался, продолжая стоять как вкопанный на одном месте. Его хвост почему-то был чуть приподнять чем обычно, ноги широко расставлены, уши отведены назад.

— Марс, — уже чуть громче произнесла я, наблюдая за его реакцией.

Я слышала, что за ограждением стоят люди и наблюдают за нами. Оглянувшись, я даже заметила того толстяка, что пытался усмирить коня до моего прихода.

Вернувшись к коню, я сделала шаг вперёд. Марс отошёл от меня, но вновь встал и продолжил следить за мной. Я вздохнула.

— Сaelm, evellienn! — произнесла я, медленно шагая к нему. Когда между нами остался всего лишь метр, Марс вздрогнул всем телом и встал на дыбы, заржав так громко, что я зажмурилась.

Отскочив от него на несколько шагов, я с ужасом смотрела на то, как он опустился на четыре ноги и, вытянув голову вперёд, прижал уши. Он явно не хотел успокаиваться. Вздохнув, я вновь начала подходить к нему, но не подошла даже на шаг, как он сдвинулся с места и побежал на меня. Вскинув руку, я крикнула: «Neen!», пытаясь его остановить. Он резко остановился, тяжело дыша. Я буквально чувствовала его напряжение. Он стоял смирно, находясь от меня в метре. Он был испуган и одновременно взбешён. Я должна была его успокоить! Но как?

Внезапно в голову пришла одна колыбельная на Старшей речи, которую я часто слышала в одной из песен. Она мне так понравилась, что я не смогла её не выучить. Идея пришла сразу же и я, начиная подходить к нему, запела:

Elaine blath, Feainnewedd,

Марс напрягся, но я заметила, что его уши направились в мою сторону.

Dearme aen a’caelrne tedd.

Ещё один шаг, но Марс внезапно отошёл, наклонив голову вниз. Угрожает.

Eigean evelienn deireadh,

Мой тихий голос действовал на него, и он постепенно расслаблялся, позволяя подойти к нему ближе.

Que’n esse, va en esseath,

Последний шаг, и вот я уже обнимаю его за шею, шепча на ухо ему слова колыбельной. Тяжёлое дыхание жеребца медленно восстанавливается.

Feainnewedd, elaine blath!*

Последние слова я уже практически шептала, чуть ли не губами прикасаясь к бархатным ушам. Марс успокоился, держа голову у меня на плече, а я, улыбаясь, гладила его гриву. Что там говорил тот толстяк?

Не думал, что такая малышка может справится с такой могучей силой? Захотелось показать ему язык, но я лишь сильнее прижалась к шее своего мальчика, ощущая на шее и в волосах тёплое дыхание. Стало так радостно от того, что мы с Марсом стали так близки и от этого сердце забилось только сильнее. Я не знала почему Марс вдруг стал таким напуганным, но уже было всё равно. Я знала, что со мной он спокоен, а я была спокойна, держа его в своих объятиях.

Я очень любила животных, да и они всегда тянулись ко мне. Где бы я ни была, одно или два животного обязательно были рядом. Я чувствовала душевный покой, зарывшись пальцами в шерсть своей хаски, что жила у моих родителей. Если честно, то я скучала по тем временам, когда могла спокойно гулять со своей собакой в окрестных лесах и ни о чём не заботится. Сейчас я бы, наверное, всё отдала, лишь бы рядом была какая-нибудь собака. Такая настоящая, огромная, умная и до невозможности добрая.