— Это мой океан, — Хосок смотрит наконец-то уверенно, счастливо, — это мои двадцать лет мы тогда праздновали.

— И мы подарили тебе океан, — Юнги кивает, не в силах согнать дурацкие улыбки с лиц обоих.

========== 46. Седьмая жизнь Ким Намджуна. ==========

Комментарий к 46. Седьмая жизнь Ким Намджуна.

Yesung – The Trap of North Gate

Намджун просыпается с твердой уверенностью, что ему тридцать два и он только что умирал.

Он ощупывает продранную пулями — вот только что — грудную клетку под понимающе-сочувствующими взглядами старших, но крови на пальцах нет, лишь фантомная боль и отказывающиеся дышать легкие. Перед глазами до сих пор стоит лицо самой прекрасной в мире девочки, его девочки, которую он оставил один!..

Двадцать первый век, Намджун, тебе двадцать четыре, а за окном конец октября. Двадцать четыре — не тридцать два, а еще ты айдол и отвечаешь за свою группу.

Сокджин смотрит излишне сочувственно, Юнги светится неуверенной заботой, а Хосок с ухмылочкой ладонями намекает на грудь хорошего такого размерчика третьего, заставляя своего лидера заалеть, аки маковый цветочек, и уносится в даль. Младшие смотрят на них, как на психов, а Чонгук — наивная простота — тихонько пишет менеджеру, что им всем нужен отдых и хороший семейный психотерапевт. Менеджер с ним по поводу второго пункта соглашается, по первому ничего обещать не может.

— Замолчи и не дыши, мой король, у врага есть уши, — Намджун тихо мурлыкает себе под нос песню, не осознавая, откуда ему известен текст, пока варит кофе на всех (в джезве, литровой, дважды — потому что одной на всех не хватает). – Проникнем в их логово и расставим наши ловушки…

А потом парень застывает соляным столбом, отказываясь верить своим глазам. Потому что Сокджин закручивает прядку за ухом, Юнги бросает лисьи взгляды из-под челки с теплой ухмылкой, а Хосок по привычке пытается поправить несуществующий хвост на макушке. Сам Намджун замечает, что начинает дергать плечом, если его что-то раздражает.

Хосок уговаривает корди нарастить ему немного волосы, чтобы получился неряшливый куцый хвостик, и снова красится в рыжий.

Намджун понимает, что у них либо групповые галлюцинации, либо они все сошли с ума.

— А что это правда, ты не думал? — Сокджин оказывается рядом так незаметно, что Намджун понимающе ухмыляется — Джин-нуна, Джин-сонсэнним даже на шпильках умудрялась ходить неслышно.

— Это бред, — Намджун только фыркает и собирается уходить из танцзала — репетировать в одиночку ему уже надоело. Вот только в двери его нагоняет неожиданное:

— Она выносила твоего ребёнка, Джунни, — Сокджин смотрит прямо в душу, четко выговаривает слова и даже не пытается их смягчить. — Тогда, в четвертой жизни. Девочку. Сладкую малышку под именем НамЛи — слепила два ваших, долго не парилась, да? Я вел её под венец, потому что знал, был чертовски уверен — ты бы хотел этого. Ты бы одобрил.

Сокджин давно уходит, а Намджун всё корчится в безмолвном плаче перед стеклянной стеной, наконец отпуская себя и разрешая поверить.

Утром он созывает парней к себе, пару минут смотрит на сонные мордахи и притягивает каждого в объятия.

Пусть младшие пока не помнят, но ему есть, за что благодарить.

========== 47. Седьмая жизнь Пак Чимина. ==========

Комментарий к 47. Седьмая жизнь Пак Чимина.

EXO – Don’t go

— Ты помнишь свою вторую жизнь?

Ладно, такого Хосок не ждал. Он думал, что Чимин будет сомневаться, смущаться, искать себе проблемы на голову, а где-то на смертном одре решится об этом поговорить. Но нет, Чимин приходит сам, выбирает придирчивым взглядом среди хёнов и тащит Хосока на тот самый, переслушавший все тайны их квартиры балкон. Донсэн смотрит упрямо, от ответа уйти не даст и в следующий раз прицепится перед мелкими прямо — а этого допустить нельзя, малышня еще не помнит ничерта.

— Ну… Да? — и почему это получается вопросительно? Чимина такой ответ не удовлетворяет.

— Ты был одинок? Или это была война?

— Война была третьей, — Хосок потихоньку отодвигается от нервничающего донсэна, не понимая причины его взнервированности. — Второй у всех было одиночество, мы с парнями уже сверялись.

— Понятно, — Чимин в одно мгновение сдувается, приваливается теплым боком к Хосоку и запускает озябшие ладони под его толстовку. — Это плохо. Не хочу, чтобы младшие вспоминали… это. Я умер тогда не слишком приятно, даже война была легче, чем вторая жизнь.

— Так ты из-за пацанов переживал? — Хосок облегченно выдыхает, объясняя недоуменному танцору. — Я уже подумал, что задолжал тебе в той жизни денег, а за столько лет накапало много процентов и…

— Хён! — Чимин возмущенно лупасит ржущего, как лошадь, Хосока толстовкой, и думает, что раз уж этот впечатлительный идиот нормально перенес воспоминания, то и неунывающие жизнерадостные макнявки смогут.

Ведь даже если они скатываются в пропасть, как во время войны, они смогут обойти преграду.

Не впервые ведь.

========== 48. Седьмая жизнь Ким Тэхёна. ==========

— И что это всё значит? — Намджун встревожено поднимает Тэхёна с пола. — С какой радости у нас трупики в коридоре?

— Я сошел с ума, хён, — Тэ пьяно хохочет, спотыкается и всем весом опирается на Намджуна. — Думал, просто сны странные, но нет, эти мелочи, эти глупости я теперь вижу и в реальности, а у меня каждую ночь то кровь на солдатской куртке, то я одинок, то в ханбоке, то деньги надо искать на лечение Чиминни, то вообще…

— …ты девушка и у тебя есть критичные дни, а потом ты спишь — и всё вокруг старшая школа, пацаны дурные совсем и влюбленные, а ты сходишь с ума по сводной сестре… Ничего не упустил?

Тэхён смотрит отчаянно и с надеждой. Шепчет лихорадочно «Так это не сон», притирается к Намджуну всем телом, виснет на своем заботливом лидере коалой и мочит слезами — облегчения, грусти, счастья — рукав чужой рубашки.

— Я же прошлой ночью столько выпил, чтобы забыться, и мне просто некуда было, не к кому пойти — а сердце болит, — шепчет всё так же нервно, проглатывая буквы, и Намджун в который раз напоминает себе — ребёнок, обычный ребёнок ведь, теплый и неопытный, боялся, что не поймут. А Тэхён послушно разрешает себя переодеть и уложить в кровать. — Да что уж там говорить, моя история — наша история — всего лишь какое-то грустное кино. Посиди со мной, хён, а? Боюсь, сам не усну.

Намджун остается в кровати младшего всю ночь, мурлычет песенки — даже не будучи уверенным, из какой жизни их принес — и убаюкивает, как может, ребёнка.

И уже боится заранее думать, как же всё воспримет Чонгук.

========== 49. Седьмая жизнь Чон Чонгука. ==========

Комментарий к 49. Седьмая жизнь Чон Чонгука.

BTS - DNA

Если кому-то будет не очень понятен конец, за расшифровкой сюда: https://vk.com/m_polunochnaya?w=wall-111407030_573

Чонгук просыпается с хриплым стоном и натягивает одеяло на глаза, увидев время на часах. Четыре утра — привет, работа.

Сокджин колдует у плиты, Юнги меланхолично жует огурец, Хосок крутится рядом с Джином и внюхивается в омлет, Намджун спорит о чем-то с менеджером по телефону, Чимин задумчиво пьет кофе, Тэхён просто спит, растянувшись верхней частью туловища по столу.

Чонгук смаргивает непрошенные слёзы и приветливо улыбается парням.

Обычное утро.

Обычный город.

Двадцать первый век.

Снова.

***

Юнги курит на балконе, лопатки выпирают сквозь тонкую футболку, и Чонгуку кажется, что хён сейчас расправит крылья и улетит. Ощущение собственной невесомости он смаргивает и опирается рядом с Мином на перила.

— Знаешь, хён, — Шуга пытливо поднимает бровь, затягиваясь своей любимой ментоловой дрянью, — а девочка из тебя была офигенная.

Юнги закашливается и ярко краснеет под смех Чонгука. Хмыкает, успокаиваясь, и улыбается — так, как умеет только он, потому что от улыбки Мин Юнги на сердце резко становится тепло и легко, потому что ты мгновенно забываешь обо всем плохом и не вспоминаешь больше.