- На стекло битое напоролась.
Ведьмочка упрямо смотрит в пол.
- Дурочка, - неожиданно мягко журит её Намджун, - как есть, дурочка. Никто бы тебя ругать не стал, и выспрашивать… эээ, ну ладно, стали бы, но если б ты твердо рявкнула «Нет!», то отцепились бы. А сейчас садись на стиралку, я всё сделаю. И помни, - он неожиданно хитро щурится, пафосно поднимает палец вверх и вполне очевидно её передразнивает: - Ты должна больше полагаться на своих друзей.
Когда ведьмочка в ответ лишь закатывает глаза, спрятав улыбку в уголках губ, он облегченно смеется.
Если она еще на это способна, значит, всё будет хорошо.
========== 48. Смущенная Мина ==========
Возможно, Ёрин и не лучшая в мире старшая сестра, но она уперто пытается приблизиться хотя бы к рангу терпимой. У нее это вроде как получается: и друзья Юнги так говорят, и сам он любит с кривой ухмылочкой подтрунивать над этой темой, да и Мина больше не уходит с комнаты, стоит только старшей туда зайти. Наоборот, она предложила встречаться регулярно без парней, чтобы тихо и спокойно поболтать и узнать друг друга получше.
Ёрин ужасно неуютно, что им, сестрам, приходится чуть ли не знакомиться с нуля, но лучше так, чем никак. Кроме того, Чонгук вообще взял за привычку время от времени с ней списываться и рассказывать о всяческих прикольных делах, происходящих в их общежитии, особенно если они касаются Мина и Юнги, но и об остальных хватает.
Сегодня они умно решили посидеть в квартире старшей, потому что раз — на улице дождь, два — лень топать в кафешку, три — Мина не любит кого-то пускать в свой дом, и ей надо немножечко настраиваться перед тем, как кого-то туда приглашать. Зато такие визиты особенно ценны для всех её близких.
А еще Мина варит свое колдовское какао, приносит пучки высушенных трав, которые они развешивают на пустой стене в кухне, и та сразу же наполняется смешанным, но таким гармоничным ароматом. Квартирка пока еще не очень обустроена, хотя Юнги уже натаскал кучу тех поделок, которые они мастерили всю прошедшую осень. Сейчас уже сонно теплится апрель, так что и шерстяные пледы снова в ходу. Сегодня они лениво переругиваются, пока Мина спокойно (годы репетиторства Чонгука воспитали в ней настоящую терпеливость) обучает совершенно не приспособленную к кухне сестру делать булочки с вишнями.
— Ты могла бы, знаешь, не стараться так сильно, — ведьмочка разваливается в плетеном кресле-качалке, сыто жмурясь — булочки вышли просто прекрасными — и кончиками пальцев поглаживая пузатый бок всё еще горячей чашки. Когда Ёрин непонимающе смотрит на нее, отвлекаясь от рабочих бумаг (решили совместить приятное с полезным, так что одна параллельно с посиделками учится, а вторая — работает), девушка садится ровно и аккуратно объясняет. — С Юнги то есть.
— Ты это о чем? — старшая принимается сверлить Мина взглядом, та в ответ делает кирпичфэйс, и спустя всего пару секунд обе тихо смеются.
— Понимаешь, онни, ты ему и так нравишься, — младшая чувствует себя ужасно некомфортно, но всё же выпаливает, — поэтому, пожалуйста, больше никогда не заходи в кухню и не проси меня научить тебя готовить! Я этого больше не вынесу!
Ёрин непонимающе моргает пару раз, а после заливается хохотом.
— Знаешь, пообещать не могу, но честно постараюсь больше тебя этим не доставать! Но серьезно, неужели я настолько плоха? — скептично поднимает бровь, уточняя. — Ты Чонгука нянчишь уже больше трех лет, а как мне разок объяснить…
— Чонгуку я объясняла физику, и там ничего не взрывалось, — педантично уточняет Мина, и они обе смеются, потому что, конечно, физикой всё только начиналось, а взрывать им просто было нечего.
— Знаешь, мне так нравятся все эти мальчишки, — вдруг выдает Ёрин, и мягко улыбается, говоря. — Они так хорошо заботятся друг о друге, так беспокоятся, думаю, что и глотки готовы перегрызть друг за друга.
— Это да, — улыбается Мина, поправляя волосы, и её кольца отблескивают под первым лучом солнца за сегодняшний день. — Знаешь, что я больше всего люблю? У них есть свои семьи, у них есть другие друзья, девушки, но… Их семерка — это самое противоречивое, но в то же время постоянное в мире.
— Это так, — важно кивает старшая, потому что это её так же захватывает, как и всё остальное, что связано с Мина. — А что, кстати, с Чонгуком? — Ёрин спрашивает без любой задней мысли, она, если честно, вообще каждый раз интересуется скользкой темой, от которой Мина извилисто уползает, сводя разговор на нет, либо же просто и так привычно подвисая.
В этот раз лучше бы подвисла, честное слово.
— У него родинка, — вдруг так беспомощно жалуется ведьмочка, что наступает очередь ловить связь с космосом у старшей сестры. Конечно, ей приходится это совмещать с попытками прокашляться и избавиться от назревающих шоколадных пятен, потому что онни от удивления умудрилась подавиться кофе, схватиться за скатерть, рвануть её на себя (странные у нее, конечно, рефлексы…), и как следствие, всё перевернулось и вылилось прямо на нее. Мина же лишь напротив сидит с еле уловимым нежным румянцем на скулах, и ей так хорошо с этими короткими волнами волос, что Ёрин даже на мгновение смысл вопроса забывает.
— Прости. Э. Что? — девушка глубоко вздыхает и тщетно пытается успокоить разум, буквально вопящий что-то в духе «Опасность! Опасность! Интерес к парню обнаружен!». Она поспешно пытается исправить своё нечлераздельное мычание и превратить его в логичный и цельно сформулированный вопрос. — То есть… Я хотела сказать… Да что за родинка, короче?
Младшая вдруг надрывно вздыхает, неловко перебирает пальцами с тщательно выкрашенными в чёрный ногтями по столешнице (в этот раз их красил Намджун, нервно потея и стараясь изо всех сил, но три ногтя он потом всё равно переделывал), а потом вдруг поднимает грустный и такой растерянный взгляд, что у Ёрин буквально отнимает дар речи.
Последущая фраза выбивает у нее остатки мозга, но чёрт побери, услышать её того стоило.
— Под губой. Красивая. И я хочу к ней прикоснуться.
***
Когда за младшей сестренкой закрывается дверь, Ёрин еще высматривает некоторое время в окно, провожая взглядом обманчиво хрупкую фигуру до ближайшего поворота, а после нервно выдыхает и идет курить, пытаясь уложить в голове всё услышанное за последние пару десятков минут, когда младшая сестра хоть и неловко, но вполне сосредоточено выкладывала свои размышления перед ней на стол.
А как же курить, не поболтав с Юнги?
— Ты сегодня очень занят?
На заднем плане шум, смех Чонгука (девушка скалится в ухмылке, понимая, что неосознанно начала считать пацана чуть ли не младшим братом, теперь бы ему еще об этом намекнуть), Намджун испугано вопит «Только не матушкина ваза!», но всё равно слышен ужасный грохот, а сам Мин Шуга немного сопит, размышляя, и лишь спустя какое-то время отвечает:
— В принципе, могу свои планы немного сдвинуть, собирался в студии зависнуть. Не парься, — предугадывает вполне закономерный вопрос, — ты меня не отвлекаешь, наоборот, хён собирался меня напоить снотворным и уложить спать.
«И уложу!», — слышно громкое Сокджиново, и Ёрин немного умиленно — всё равно никто не видит! — улыбается. Мина была права: их семерка — одно целое.
— Так что я могу сегодня отдохнуть, — наконец разрешает себе устало признаться Юнги, и тут же встревожено интересуется. — Что-то случилось? Я тебе нужен?
— Нужен, — честно признается Ёрин, проказливо скалясь своему отражению в зеркале и одобрительно поднимая большой палец. — У тебя есть родинки?
— Ну… да, — осторожно отвечает, — а что?
— Да ничего, — девушка уже откровенно предвкушающее улыбается. — Я собираюсь их всех хорошенько подсчитать.
Юнги на том конце Сеула полузадушено материться и отключается…
…и добирается до её квартиры в рекордное время.
— Моя онни — извращенка, — говорит утром Мина, когда Юнги вваливается в квартиру с шальными глазами, до невозможности счастливый и к удивлению большинства — смущенный. А еще после фразы ведьмочки, видимо, и пристыженный. — Я ей одно слово сказала…
