— На моем корабле… — начал было Август.

— Вы преувеличиваете… — запротестовал Брэйс, научный сотрудник Флота.

— Мы не справимся с ними, — вступилась за полковника майор Фарр.

Полковник Грюэн обвел всех оценивающим взглядом.

— Я командую десантным полком с самого начала войны с халианами, — сообщил он, — и мои парни не пропустили ни одного сражения. Предупреждаю вас всех — этой ночью я не сомкну глаз ни на секунду… — его кулак тяжело опустился на крышку стола, — …придумывая способ поднять их боевой дух. Боюсь, что в настоящее время они ни на что не годны. А ведь прежде никто не мог сравниться с моими ребятами.

— Как мы будем воевать, если у нас нет истребителей? — вновь встрял лейтенант Бэдли.

— Вы получите мои распоряжения, — сухо сказал капитан Август, поднимаясь из-за стола. — Мы снимаемся с орбиты сегодня в 12:00. Если это кого-нибудь утешит, довожу до вашего сведения, что приказ получила вся эскадра, а не только «Мандалей».

— Что еще утешило бы нас, капитан, — ответствовал Грюэн с горьким сарказмом, — так это если бы Адмиралтейство рассчитывало не только на нас. Прошу разрешения сделать частный звонок по засекреченному каналу связи.

Капитан Август отрывисто кивнул и чеканным шагом вышел из кают-компании.

— Ждите меня здесь, — сказал Грюэн остальным, вставая из-за стола вслед за командиром.

— А что нам остается?! — ответил Лофтус и обвел всех взглядом, словно в кают-компании мог найтись недотепа, способный покинуть помещение в столь ответственный момент.

Жена Грюэна служила на флагманском корабле Стоуна «Морвуд»и зачастую несколькими осторожными фразами успокаивала «Мандалей».

— Я, как главный медик, — сухо проговорила Дэми Фарр, — ни при каких обстоятельствах не решусь оценить наш личный состав как боеспособный. Они способны сами одеваться, есть и передвигаться, но воевать…

— Но ведь они получат приказ, — с милой непосредственностью возразил Бэдли, и его круглое полное личико удивленно искривилось.

Он с одинаковым успехом мог быть то всеобщей головной болью, то корабельным шутом, а то и невозможным занудой. Общественное мнение корабля сошлось на том, что хорошо бы ему так и остаться навсегда младшим лейтенантом. Два года, проведенные на борту «Мандалея», четыре совершенных за это время высадки на вражеские планеты, во время которых ему не раз приходилось защищать корабль от неистовых атак бешеных хорьков, не смогли стереть здоровый юношеский румянец с его щек, а ему самому ничего не дали в плане понимания Жизни и Реального Мира. Бэдли по-прежнему мог в самый неподходящий момент задать глупейший до идиотизма вопрос — вроде этого.

— Нет, мой милый. — Акцент Хэмиша скорее свидетельствовал об этнической принадлежности, чем о кипевших в его душе эмоциях. — Они не смогут. И я, например, ни словом не упрекну их за это.

— Но… но ведь это открытое неповиновение! — воскликнул Бэдли, выпучив глаза. — Это открытый мятеж!

— Нет, не смогут, — дружелюбно подтвердил Эрджилл.

— Это просто негуманно — принуждать столь погруженных в депрессию солдат вновь отправляться в бой, — заявил Лофтус, с грохотом опуская на стол оба кулака. На лице его читалась нескрываемая тревога.

— Они должны хоть немного отдохнуть на какой-нибудь нормальной планете, где не было бы вонючих хорьков, крови и смерти. Им нужно выспаться, поесть нормальной пищи и отдохнуть… Кстати, Троттер, можешь ты сделать с этим воздухом ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ?

Амальфи попыталась было спрятаться за Дэми Фарр, но та насмешливо посмотрела на нее сверху вниз и отодвинулась.

— Да, Мальф, неужели ничего нельзя поделать? Как можно спокойно спать, когда всю ночь так отвратительно воняет?

— Я делаю все, что в моих силах, — ответила Амальфи, и в ее голосе явственно прозвучали жалобные нотки. Она взмахнула папкой. — Я заменила во время посадки все растения. Я лично очистила каждый проток, заменила все фильтры до единого…

— Мои ребята бледнеют, когда слышат, как она пробирается по сточным трубам, — насмешливо заявил Хэмиш. — Они каждый раз думают, что это капитан ползет за их самогонным аппаратом.

— Который, кстати, и мне не помешает, — сказала Дэми. — Сегодня вечером мне понадобится литра четыре, чтобы заставить своих пациентов заснуть.

— Фармерис уже выбрался из комы? — поинтересовался Лофтус.

— Нет, и я не собираюсь пока будить его. Пусть лучше поспит в этом гудящем бедламе, который я вынуждена называть медотделом, — ответила Фарр, и в ее задумчивом голосе послышалась откровенная зависть. — Он совершенно здоров, если, конечно, не считать, что спит беспробудным сном. Это и в самом деле неплохая идея. Заснуть — и проснуться в более подходящее время.

Из рации майора Лофтуса послышался тихий голосок.

— Майор, только что пресечена драка в казармах «Д»; захвачено девять военнослужащих, но в больнице говорят, что у них нет места.

— Это точно, — осторожно подтвердила Дэми. — Есть раненые?

— Нет, сэр. Мы давно обратили внимание на царящее там настроение и вовремя прибыли, чтобы навести там порядок.

— Запищите их личные номера для начала, сержант Норли, а затем отправьте в кровати — с завязанными руками и ногами. В любом случае на корабле свободных помещений нет. — Как только рация замолкла, Лофтус от души выругался.

— Не кажется ли вам, что драки для них куда привычнее, чем мирная жизнь? — риторически произнесла Фарр, оглядев помещение.

Амальфи увидела, как Бэдли уже открыл было рот, и глянула на него столь свирепо, что он тут же раздумал говорить. Тягостная тишина повисла в кают-компании. Всех мучили самые мрачные предчувствия. Два капитана-десантника, внимательно слушавшие замечания своего командира, теперь всячески пытались стряхнуть с себя дремоту. Сама Амальфи чувствовала облегчение только потому, что все на время отстали и больше никто насмешливо не разглядывал ее персону. От полудремы офицеров заставили очнуться чьи-то приближавшиеся по гулкому коридору шаги. Все, как один, уставились на дверь в ожидании возвращения Грюэна и страстно мечтая услышать от него хоть какие-то слова ободрения.

И абсолютно бесстрастного выражения лица Джея Грюэна, с которым он возник на пороге, оказалось достаточно, чтобы разом перечеркнуть все надежды. Полковник плотно прикрыл за собой дверь и без сил прислонился к ней спиной. Он являл собой воплощенное уныние.

— Правда столь ужасна, — он немного помолчал, — что даже Высшее командование не является хозяином положения.

— В самом деле? — требовательно спросила Дэми Фарр, когда пауза слишком уж затянулась.

— В самом деле. — Он оттолкнулся от двери и подошел ближе к столу. Лофтус и Эрджилл слегка отстранились, когда Джей, скрестив на груди руки, словно дряхлый старик, рухнул в кресло. — Может статься, что главным врагом Альянса являлись — и являются — отнюдь не халиане.

— Чего-чего? — вылетело из Лофтуса.

Грюэн сцепил пальцы и продолжил, не смея посмотреть в глаза сослуживцам:

— По всей видимости, халиане были только первым эшелоном обороны олигархического объединения Семейств Торговцев — людей или очень похожих на людей существ, — известного под названием Синдикат. Халиане называли их Гэйверами.

— Гэй… это по-ихнему… приносящие войну? — тихо произнесла Дэми.

— Халиане практически ничего не знают о Синдикате, но об одном говорят с уверенностью — те порабощают всех, кто может принести им хоть какую-то пользу, и жесточайшим — даже для халиан! — образом расправляются с теми, кто осмеливается бросить им вызов. — Голос Грюэна был столь же отчаянным, как и выражение его лица. — Халианская война, которую мы только что окончили, лишь прелюдия настоящей. И в ней Альянсу предстоит либо победить, либо приготовиться к тому, что все планеты и звездные системы, входящие в его состав, могут быть — и будут — уничтожены неприятелем.

— Но ведь Синдикат вряд ли заинтересован в тотальном уничтожении всего? — с сомнением произнес Брэйс. — Это же просто неэкономично — уничтожать целые планеты и звездные системы…