— Абсолютно справедливо, сэр. И я предоставлю вам всю документацию, утвержденную Главным штабом Флота.

— Но для чего нужна вся эта затея, капитан? — заговорил адмирал Дансел. — Халиане разбиты. В большинстве своем они перешли на нашу сторону.

— Халия — только часть проблемы, адмирал. Вам хорошо известно, что Синдикат приручил хорьков несколько столетий назад. Кто знает, может быть, у них в запасе биологический сюрприз похлеще того, с чем нам пришлось иметь дело в этом конфликте. Даже халианская война поставила перед нами огромные проблемы. А ведь надо быть готовыми к новым, еще более серьезным испытаниям!

Очевидно, свой капитанский мостик халиане покидали спешно, но без суеты. Вся аппаратура была разворочена вдребезги и восстановлению не подлежала. По логике вещей, в данный момент экипаж корабля грузился в спасательные катера.

Глассман был даже рад этому обстоятельству. Со скафандром творилось что-то ужасное — забрало шлема запотело, настолько внутри было жарко и влажно. Глассман знал, что атмосфера на корабле непригодна для дыхания, но весь его организм властно требовал снять шлем и хотя бы вытереть лицо. Ему необходимо немного остыть!

Страшным усилием воли он все-таки заставил себя опустить руку, уже тянувшуюся к замкам шлема. Только бы не потерять окончательно самоконтроль и во что бы то ни стало добраться до штурмового коридора. Там, на фрегате, он сможет отдышаться. Иного выхода не было.

Едва переставляя ноги, Глассман двинулся обратно. Он не заметил, что Верзил рухнул на палубу и замер.

— На исходе первого часа операции наши десантники захватили все ключевые участки халианского судна, в том числе капитанскую рубку и пост наведения огня…

На вспомогательных экранах появились данные медицинской телеметрии скафандров. Все они достигали критических значений. Встроенные камеры показывали лежащих на палубе десантников. У всех шлемы сняты и отброшены в сторону. Лица побагровели, и по ним сбегали крупные капли пота…

— …Однако именно в этот момент обнаружились первые проблемы, касающиеся применения нашего препарата…

Вот он, вход на корабль, всего в нескольких шагах. Глассман едва дышал — каждый вдох был слабее предыдущего. Ничего, подумал он, еще немного — и он получит настоящий воздух. Сотни литров прохладного, свежего воздуха…

Он наткнулся на стену, едва удержавшись на ногах. Еще чуть-чуть…

Все смотрели на главный экран. Десантник все-таки добрался до входа в штурмовой коридор. Санитар подхватил падающего Глассмана, но было видно, что все индикаторы физиологического состояния горят красным светом. Линия энцефалограммы на вспомогательном мониторе становилась все более плавной, пока не превратилась в прямую.

— Мы поняли, что возникли некоторые непредвиденные сложности, — прокомментировал Родмен, указывая на данные медицинской телеметрии. — Десантники, получившие инъекцию скалозианской сыворотки, стали терять сознание. В большинстве случаев — тепловой удар, но у некоторых — острая коронарная недостаточность.

Адмирал Гриссом с сомнением покачал головой:

— Это десантники. У них не бывает сердечных приступов.

Родмен мрачно усмехнулся:

— Да, сэр, вы, безусловно, правы. Но будь у десантника хоть стальное сердце, оно вряд ли способно сокращаться быстрее двухсот раз в минуту, да еще на протяжении длительного периода времени. Мы даже представить не могли, что препарат вызовет такую побочную реакцию. Мы также не рассчитывали, что человеческое тело не справится с избытком внутреннего тепла, образующегося при его работе в предельном режиме.

Конечно, сразу провели вскрытия и установили две основные причины смерти: остановка сердца в результате перенапряжения всей сердечно-сосудистой системы и закупорка сосудов мозга вследствие внутреннего перегрева организма.

— Каковы потери?

Адмирал Ферсом был в своем амплуа.

— Двадцать четыре десантника.

— А сколько участвовало в операции?

«Кажется, Гриссом взял след, — подумал Родмен. — У него всегда была бульдожья хватка. Теперь главное — не дать перегрызть артерии».

— В высадке участвовали тридцать шесть десантников, двадцати четырем из них сделали инъекцию скалозианской сыворотки. Как уже было указано, все двадцать четыре человека скончались.

— Стопроцентные потери?! — Даже Ферсом был поражен. Видимо, зря Родмен надеялся, что его предварительно проинформировали.

— Так точно, сэр. Все десантники, испытывавшие препарат, скончались от непредвиденных побочных эффектов.

Родмен вывел на вспомогательные мониторы несколько новых графиков.

— Я считаю необходимым отметить, что ни одна из потерь не явилась следствием действий противника. Ни один десантник не получил даже легкого ранения. Все умерли исключительно от действия сыворотки. Мы считаем, что это поразительная статистика.

Адмирал Дансел вскочил и принялся грозно расхаживать вдоль стола.

— Та-ак… — произнес он. — И что нам теперь делать? Созывать трибунал? А как еще следует поступить с вашими учеными, которые придумали эту отраву и уничтожили несколько десантных взводов Флота?

Родмен ответил не сразу — он набрал на панели нужный код, вызывая из компьютерной памяти новую подборку статистических данных и оперативных видеорепортажей. На мгновение изображение на всех экранах исчезло.

— Я прошу вас, господа, повременить с выводами и посмотреть вот это…

Капрал Джейн Мартини машинально почесала плечо, но, разумеется ничего не ощутила сквозь толстый материал скафандра. Удивительно, подумала она, как только эти эскулапы умудряются, несмотря на свои сверхзвуковые инъекторы, сверхбыстрые шприцы и еще кучу всяких технических новшеств, делать уколы столь же болезненно, как и сотню лет назад.

Джейн тряхнула головой. Хватит забивать мозги пустяками. Надо думать о предстоящей встрече с хорьками. Говорят, этот укол делает людей столь же быстрыми, как и халиане. Скоро предстоит в этом убедиться — Даже скорее, чем хотелось бы.

Мартини перевела регулятор карабина в боевой режим и энергично махнула рукой. Через несколько секунд откроется штурмовой коридор, а в атаку нужно бросаться с холодной головой.

— Ну и что? — Глубокий бас адмирала Гриссома разрубил тишину, словно мачете. — Вы собираетесь показать нам, как еще несколько десантников протянут ноги от вашего чертова зелья? Благодарю, лично я сыт этим по горло. Давайте-ка лучше…

— Одну минутку, сэр. Боюсь, вы не совсем верно поняли. Это другая группа, контрольная. Им не ввели скалозианскую сыворотку. Все, что они получили с инъекцией, — это водный раствор глюкозы. Небольшой обман — они были уверены, что по их сосудам течет тот же допинг…

— Как?! Но ведь их движения… — пробормотал Гриссом, окончательно сбитый с толку.

— Смотрите, сэр, смотрите дальше!

Взвод Мартини получил задачу захватить эвакуационный отсек корабля. Десантники во весь дух мчались по коридорам, указанным на плане, и думали об одном — надо успеть до того момента, как начнется бой за ключевые пункты судна.

Лицо Мартини покрылось обильной испариной. Неужели чертова сыворотка вызывает перегрев организма.

Она сделала короткий глоток из бачка с водой и рывком головы стряхнула пот с век. Некогда, некогда ломать голову над этой чепухой! Она снова сделала выразительный знак рукой, и ее отряд разделился на две цепочки. Где-то позади загрохотали выстрелы карабинов, эхом прокатившиеся по длинным коридорам…

— Адмирал Гриссом прав. В данный момент скорость десантников не выше среднестатистического показателя по Флоту. — Родмен указал на один из вспомогательных экранов. — При этом заметьте: десантники помнят, что должны занять позицию в эвакуационном отсеке до того, как туда прорвутся хорьки. Значит, мы имеем основания полагать, что они движутся с максимальной скоростью, на которую в данный момент способны.

Терпение Гриссома дошло до предельной точки.

— Я не понимаю, к чему вы ведете?!

— Скоро вам все станет ясно. Очень скоро, адмирал. — Родмен снова включил главный экран.