Я проснулась около шести часов утра, больше не могла спать. Тело было очень уставшим, а вот мозг, беспощадно работал. И все крутилось вокруг всей этой мировой проблемы. Я повернулась в сторону Кая, его не было. Наверное на кухне. Шурша тапочками я направилась туда. Кай, действительно, находился там. Пахло, только что сваренным кофе и свежими круассанами. Муж, как всегда, приготовил вкусный завтрак.

– Доброе утро! Как давно ты проснулся? – поцеловав его, спросила я.

– В пять.

– Ого, рановато.

– Да ты знаешь, последнее время я сплю очень плохо. Все, что сейчас происходит, выносит мне мозг.

– Ни тебе одному, друг мой. Очень многим поднадоела эта история с вирусом, все устали и хотят покоя и свободы. Шутки шутками, по поводу футуристических книг, но скорее всего, нас ждет подобный сценарий. Как бы нам этого не хотелось, пойдем в партизаны.

– А я думал, что ты предпочтешь жить в стерильном и послушном государстве. – Кай иронически засмеялся. – Хочешь кофе?

– Что за вопрос, конечно хочу! Это же ТВОЙ кофе. – взяв кофе, я села за стол. Теплый, с золотой корочкой круассан, вызывающе смотрел на меня. И я поддалась греху. Каждый вечер клялась себе, что с завтрашнего дня ничего сладкого, а когда наступало то самое завтра, порочный круг начинался сначала.

– Слушай, Кай, а я вот задаюсь вопросом… Помнишь, что мы тебе рассказали, когда приехали домой? О детях, которых одновременно забирали медики и увозили непонятно куда. Что бы это могло быть? Ведь так не бывает. Аварийной какой-либо ситуации не было. Никому и никуда не нужно было бежать. Не понимаю…

– Да, помню. Даже и незнаю, Нора. Не представляю, что бы это могло быть. Если бы дети пропали, журналисты бы не теряли времени зря, это же такая сенсация! Но, то, что вы видели, странно. Кстати, а Данила то и не позвонил! И вот это меня беспокоит.

– Да, ты прав. Это на него совсем не похоже. Может что случилось? Надеюсь, что с ним все в порядке Ну, что там еще в новостях показывают? Есть хоть что-то позитивное? Все такое депрессивное, даже рекламы какие-то дебильные.

– За одно только утро, было протестировано шесть тысяч человек, половина из которых была тяжело больна. На данный момент тысяча восемьсот человек лежит в отделении интенсивной терапии. Восемьсот из каких, подключены к аппаратам ИВЛ. В день уходят из жизни по шестьдесят человек- с глазами, полными ужаса, рассказывал презентатор. Меня это раздражало. Я понимала его страх, он был уже человеком преклонного возраста, возможно в группе риска. Но новости с его участием смотреть я не могла.

Раздался телефонный звонок. Было около половины шестого. У меня появилось неприятное чувство. В такое время может произойти две вещи: кто-нибудь оповещает о чем-то неприятном(из собственного опыта исхожу), или же, шеф моего мужа, который бы его попросил приехать пораньше на работу.

– Алло?

– Доброе утро, прошу прощения за столь ранний звонок! – в трубке раздался взволнованный, мужской хрипловатый голос. – Я говорю с Норой, я так полагаю?

– Совершенно верно. А с кем говорю я?

– Мое имя Алексей Исаакович. Я друг отца Данилы.

– Что – то случилось с Даней? – в горле сдавило, поняла, что что-то произошло.

– Видите ли, как вам это сказать?… Вчера я к нему заехал, хотел проведать, детишек увидеть. Когда я зашел в дом, Данилы там еще не было. Влада предположила, что скорее всего у папы внеплановая операция, и что скорее всего, он будет к часам одиннадцати вечера. Они мне как внуки стали, а Даня как сын. Назар когда отходил, просил меня, что-бы я о Дане позаботился. Ведь ему тогда было всего семь лет, мать его, тоже, рано ушла из жизни… Так что мы стали вот такой вот маленькой семьей… – кашлянув, он продолжал дальше. – Два часа назад мне позвонила его дочка. Девочка была очень взволнованна, плакала, просила, чтобы я приехал. Дети у Дани очень воспитанные, просто так бы мне не звонили. Со слов Влады, я понял, что их папа так и не пришел домой.

– Ясно. И тогда вы поехали к ним…

– Совершенно верно. Зайдя в дом, я увидел малышей. Заплаканные и уставшие, почти целую ночь ждали папу, а он так и не приехал. Звонили на работу, сказали, что достаточно рано уехал домой…а вот до дома так и недоехал… Нора, я могу к вам заехать? Нужно поговорить. Видите ли, в тот день, когда вы его видели, он мне позвонил и предложил встретиться. Во время встречи он мне кое-что рассказал, и, это очень важно. Он мне еще сказал, что если с ним что-нибудь случиться, то я должен рассказать все именно вам. Но как вы понимаете, это не телефонный разговор.

– Да, конечно, приезжайте Поговорим. Возьмите за одно и мелких.

– Спасибо вам, Нора. Детей я в любом случае должен взять с собой, папы ведь нет.

– Адрес у вас есть, я так полагаю? Может за вами заехать?

– Да, да … есть. Нет, те стоит, я на машине. До скорой встречи.

Кай вопросительно смотрел на меня. Незнаю, сколько я еще стояла с телефоном в руках, пытаясь понять, что же происходит. Звонит незнакомец, говорит, что друг Данилы… и я так просто ему поверила, в наше- то время. Но голос его звучал очень подавлено, испуганно. Говорил он изысканно, сейчас такую речь не везде можно услышать. Он как то сразу вызвал у меня доверие. Немного придя в себя, я рассказала все мужу.

Ровно через час позвонили в дверь. Я хотела было открыть, но Кай меня остановил, сказал, что все сделает сам, и, что если я услышу что-нибудь необычное, то я непременно должна набрать номер телефона полиции.

– Кто там? – услышала я голос Кая. Он говорил спокойно, без лишних эмоций.

– Это Алексей Исаакович, час назад мы разговаривали с вашей женой по телефону. Я друг отца Данилы. Простите. что в столь ранний час! Понимаю, что вы меня незнаете…Поверьте, я пожилой человек, с двумя детьми на руках. У меня нет злых намерений.

Я видела, что Кай еще сомневался, но когда в глазок он увидел двойняшек, сразу же открыл двери. На пороге стоял мужчина, лет шестидесяти, высокий, с худощавым лицом, окаймленным седой бородой и длинными волосами. На переносице гордо восседали очки в золотой оправе. В правой руке была очень красивая трость. Такой себе Булгаковсий типаж Воланда, только еще более утонченный. Вся его стать говорила о благородном происхождении. За его плечами стояли печальные и уставшие двойняшки. Кай пригласил их в дом.

Раздевшись, они прошли в гостиную. Детишки смотрели на нас испуганными, и, покрасневшими от слез глазами. Я подошла к ним и крепко обняла. Мы присели на диван, Кай принес горячий чай и бутерброды с сыром. Все трое хорошо поели. В комнате было тепло и уютно, поленья все еще тлели в камине. Малыши тотчас уснули. Тихонечко, взяв их на руки, Кай и Алексей Исаакович перенесли их в нашу спальню.

Я хотела было начать разговор, но увидела, что и наш новый друг, не прочь был, тоже, вздремнуть. Тяжелая ночь у них была. Мы ему предложили прилечь и немного поспать. Из-за дождливой погоды, на улице было еще темно. В доме вдруг стало очень тихо. Собака Соня, тоже, спала у камина. Только мы с Каем, как два лунатика стояли на кухне. И тут я внезапно почувствовала себя очень уставшей. Муж, как-будто прочел мои и мысли и сказал:

– Нора, а давай пойдем в гостиную и, тоже, немного поспим. Никто еще не проснулся. А я как то устал. Пошли, мы вдвоем поместимся на втором диване. Сдается мне, что разговор будет очень долгим и непростым.

К десяти часам мы проснулись. Алекс спустилась вниз, держа на руках наших девчонок. Она хотело было пройти в гостиную, но я ее остановила. Она вопросительно на меня взглянула.

– Радость моя, я тебе все на кухне объясню.

– Не сюсюкайся со мной, ты же знаешь, что я этого терпеть не могу.

– Да ладно тебе, нашла за что злиться. Ты ведь такая замечательная!. – засмеявшись, мы с малышками пошлю в сторону кухни.