Гарри выпучил глаза и не удержался от стона, и Гермиона, ободрённая его реакцией, начала чувственно целовать и облизывать его. Затем она языком пощекотала уздечку, а потом, поддавшись порыву, мягко обхватила головку члена губами и медленно вобрала её в рот.

— О, боже! Любимая… — прерывисто выдохнул Гарри, будучи не в силах оторвать взгляда от её невероятно мягких губок, плотно сжимающих его член, и медленно двигающихся то вверх, то вниз.

Гермиона, не выпуская головку изо рта, подняла взгляд и поразилась тому смешению эмоций, отражающихся в его глазах. Там были страсть, наслаждение, обожание, любовь и… некая… беспомощность? Он был в её руках, он был целиком в её власти, когда она вновь вобрала в себя его каменное естество и начала сильнее ласкать его языком.

Его член в её рту. Его постанывания и руки, запутавшиеся в её пышных каштановых волосах. Её власть над ним. И, самое главное, осознание, что она — именно она! — дарит ему это ни с чем не сравнимое удовольствие. Всё это дико возбуждало Гермиону, заставляя с новой силой намокать между бедер и еле слышно постанывать уже от собственного желания.

Теперь Гарри постанывал уже не останавливаясь. Удовольствие от её ласк и понимание, что эти ласки дарит ему именно Гермиона, несли его ко второму оргазму со скоростью Хогвартс-Экспресса.

— Любимая! Я! Уже! — прохрипел он.

И вот оно! Взрыв! Искра! Безумие! Гарри застонал, дёрнулся и словил такой умопомрачающий оргазм, каких у него ещё не было. Его глаза снова закатились и потому он не видел, что там делала Гермиона, но ясно чувствовал, как его высасывают, а потом снова облизывают, что принесло ему ещё одну порцию удовольствия. И когда он пришёл в себя и снова открыл глаза, то обнаружил над собой довольно улыбающееся лицо любимой с сияющими радостью глазами.

— Гермиона! — прохрипел он, пытаясь успокоить дыхание. — Ты чудо!

Гермиона счастливо просияла и улеглась рядом.

— Вот только это нечестно, — продолжил он, глядя прямо в её сияющие глаза.

— Что именно? — озадачилась Гермиона.

— У меня было два раза, а у тебя один, — улыбнулся он.

— Ну… Ты всегда можешь сравнять счёт, — игриво протянула она, радуясь, что Гарри наконец-то отбросил ненужное смущение.

Гарри подмигнул ей и снова припал к её груди. Второй раз был более результативным. У него уже имелся какой-никакой опыт, он уже немного знал, какие именно ласки нравятся Гермионе. Поэтому он поспешил не только закрепить успех, но и найти новые закономерности. И у него это получилось.

— Гарри! — сдавленно вскрикнула Гермиона, содрогаясь в сладкой пытке оргазма и изо всех сил стараясь не закричать во весь голос.

Она растеклась медузой по кровати, приходя в себя после такого сногсшибательного удовольствия, и Гарри просто любовался порозовевшими, припухшими и блестящими от соков и его слюны нежными складочками подруги. Это было довольно занимательным зрелищем.

— Гарри, что ты там делаешь? — обессиленно простонала она, снова почувствовав касания его языка между своих ног.

— Лижу, — с коротким смешком отозвался он.

— Подожди немножко, — томно выдохнула она. — Идём лучше ко мне.

— С удовольствием.

Гарри опустился на подушку рядом с Гермионой и крепко прижал её к себе. Они были такие горячие и довольные, что им не требовались ни одеяло, ни одежда, они просто лежали в объятиях друг друга. Гарри неторопливо поглаживал девичью спину, немного касаясь упругой попки, а Гермиона пальчиком выводила одной ей ведомые узоры на мужской груди. Её блестящие глаза поднялись выше и, казалось, проникли в его душу.

— И что дальше? — спросила она.

— Будем вместе? — вопросом ответил он.

— Что?

— Ты и я. Навсегда.

— Подожди… — Гермиона приподнялась на локте, и его взгляд снова коснулся её налившихся краской после его ласк грудей, — ты ещё совсем недавно не видел во мне девушку, а теперь хочешь быть вместе навсегда?

— Да, так и есть, — согласился Гарри и потянулся к ней за поцелуем. — Я… — их губы ненадолго разъединились и снова сомкнулись, — хочу… — он поцеловал её в шею, — видеть тебя…

Гермиона охнула, когда он чуть укусил её бархатную кожу и следом зализал своим умелым языком.

— …каждый день, — его руки снова прижали её крепко к себе, — лю-би-и-им-а-я.

Последнее слово он протянул с таким наслаждением, как будто опробовал его на вкус, словно изысканное блюдо.

— Ты — моё всё.

В этот момент сердце Гермионы дрогнуло, и это выдали её заблестевшие от слёз глаза.

— Гарри, ты… ты… нельзя же так… сразу.

— Тебе нужно только ответить, ты будешь со мной?

Всё, что она смогла сделать в этом момент — это кивнуть головой, и она кивнула аж трижды, после чего крепко обхватила шею Гарри руками с такой силой, что бедняга покраснел ещё больше и схватил её за предплечья.

— Герми… она, — прохрипел он, высвобождаясь из её хватки, — я тебя, конечно, тоже очень люблю, но давай как-то полегче…

— Да-да, да… прости, лю… любимый, — ответила она, счастливая от его слов.

Ей казалось, что у неё за спиной выросли крылья, и воздуха не хватит, чтобы дышать им как прежде. Ей хотелось целовать Гарри снова и снова, прижиматься к его горячему телу, говорить… да нет, кричать о своей любви! Слов было так много, что они метались в её разуме, не зная, которое из них хочет сорваться с губ первым. Она улыбалась и не сводила со своего любимого взгляда, пока вдруг не почувствовала что-то твёрдое, что упиралось вниз её живота. Она ненадолго опустила глаза и удивлённо посмотрела на немного смущённого Гарри.

— Он… так быстро?

— Ну… как будто бы да.

Гермиона ненадолго задумалась, и на её губах снова заиграла озорная улыбка.

— Хм, выходит, кто-то снова хочет продолжения…

— Знаешь, этот кто-то… он… не совсем уверен в своих силах.

— Что ж, тогда я ему помогу, — прошептала она, выскальзывая из его объятий. — Пусти наверх.

Гарри понравилось направление её мыслей и действий, он с радостью повиновался и с восхищением наблюдал как она сжала его бедра своими ногами, как блестят её глаза, как рассыпался по плечам каскад каштановых волос. Это зрелище затмило всё, что приходилось видеть Гарри раньше. Он медленно водил ладонями по её бёдрам и постанывал от удовольствия, чувствуя нежное скольжение её пальчиков по его груди и торсу.

Гермиона наслаждалась сама и дарила наслаждение ему. Слишком долго она шла к этому, слишком остро ощущала сейчас каждое касание. Руки Гарри обжигали её кожу, а он горел от её прикосновений. Наклонившись для поцелуя, она тесно прижалась к нему грудью. Их языки сплелись в невероятном танце страсти, выкидывая из головы последние мысли. Возбуждение нарастало с невероятной скоростью, и ей захотелось слиться с Гарри, стать единым целым. Это казалось таким правильным, естественным и просто необходимым именно сейчас.

Время будто остановилось…

— Хочу тебя… в тебя… — его голос, приобретший хриплые нотки, раздаётся у самого уха, окончательно унося Гермиону в какую-то параллельную реальность.

Освободившись из плена его губ, она чуть приподнимается и берёт в руку его предельно возбуждённый и подрагивающий от желания член. В ответ на это Гарри стонет от удовольствия и чуть подаётся бедрами вперёд, помогая ей выбрать нужное направление.

Когда головка касается её складок и начинает медленно скользить внутрь, Гарри чувствует приятную, обволакивающую тесноту и задерживает дыхание, желая запомнить и прочувствовать этот момент в полную силу. Сейчас ему кажется, что всё было предрешено заранее, что вся их с Гермионой история вела именно к этому, и что по-другому просто не могло быть.

Спустя мгновение Гермиона резко опускается, издав сдавленный стон. Острая боль чуть отрезвляет, и на её глазах выступают слёзы, но вместе с тем ощущение наполненности кажется восхитительно приятным.

— Прости, — выдыхает Гарри. — Тебе сильно больно?

Он боится пошевелиться, руки замирают на её бёдрах, а изумрудные глаза, кажется, смотрят ей прямо в душу. Смотрят с любовью, нежностью и беспокойством.