***

Студенты ликовали. В школе царила суматоха и беспредел. Уроки по защите были отменены, так как преподавательница данной дисциплины просто исчезла, и никто не знал, где она находится. С утра профессор Магконагалл отправила сову в Министерство, и сейчас все ждали новостей.

Как только столпившимся у кабинета ученикам сообщили, что занятия не будет, Гарри осторожно взял Гермиону за руку и потянул за собой подальше от любопытных глаз. Коридор, поворот, ещё один… Они почти бежали, так как не хотели, чтобы за ними кто-либо увязался, даже Рон. Наконец, Гарри перешёл на шаг.

— Я был бы счастлив, если бы жаба исчезла навсегда.

— Я пока не знаю, стоит ли этому радоваться, — задумчиво протянула Гермиона. — Что это?

Они резко затормозили. В углу поблёскивала и буквально притягивала к себе странная вещица. Гарри казалось, что она сейчас заговорит с ним. Он осторожно наклонился и поднял находку, напоминающую какое-то украшение. На крышке медальона была выгравирована буква «С». Гарри зачарованно провёл по ней пальцем, и вдруг адская боль пронзила голову. Он закричал и упал на пол, хватаясь за шрам. Гермиона бросилась к нему и что-то говорила, но он отключился, так и не разобрав слов.

— Гарри! Гарри, что с тобой? Очнись… пожалуйста очнись…

Сначала звук звучал где-то вдалеке. Будто он брёл по тёмному, холодному коридору на этот родной, ласковый голос, притягивающий его, словно магнитом. Зов становился всё чётче и громче…

Он открыл глаза. Голова ещё кружилась, а изображение потолка двоилось. Зато прошла боль… А ещё, у него на груди лежала голова Гермионы и её растрёпанные волосы щекотали нос.

— Герми, — прохрипел он, только сейчас сообразив, что она пытается расслышать стук его сердца через одежду. — Я жив. Всё нормально.

Она резко подняла голову, и Гарри заметил слёзы в милых и таких выразительных карих глазах. Он уже хотел пошутить насчет её чрезвычайной сентиментальности, но тут Гермиона накрыла его губы своими и он забыл про всё на свете: про Амбридж, Волан-де-Морта и даже квиддич. А ещё в голову маленькой змейкой пробралась мысль, достойная слизеринца, что ради таких исходов можно почаще падать в обморок. Гарри прижал девушку к себе, и его накрыла какая-то новая волна эйфории. Теперь он был уверен, что справится со всем на свете: хоть с десятком Тёмных Лордов, лишь бы продолжать целовать сладкие губы Гермионы.

— Я люблю тебя, — прошептал Гарри, когда они, наконец-то, остановились. Эта простая истина вдруг именно сейчас обрушилась на него со всей беспощадной ясностью, показывая каким слепцом он был раньше.

— Долго же ты соображал, — своим нравоучительным тоном произнесла подруга, помогая ему подняться. — Пошли, эту опасную штуку надо показать профессору Дамблдору. И не смей меня отговаривать! И да, я тоже люблю тебя, если ты ещё не понял!

По лицу Гарри расплылась блаженная улыбка. Он и не собирался её отговаривать. Его, почему-то, в данный момент мало интересовала странная находка и визит к директору. Он смотрел, как его пальцы переплелись с пальцами Гермионы и понял, что хочет всю жизнь держать её за руку.