Парень лишь кивнул, если Гермиона начинала говорить об обучении, то здесь спорить бесполезно, лучше промолчать, иначе — рискуешь нарваться на лекцию часа в полтора.

— Пошли спать, Гарри. Поздно уже.

— Иди, я ещё немного посижу. Тут спокойно и хорошо.

Гермиона вздохнула. Она понимала, что с Гарри не всё в порядке и очень беспокоилась за него. В этом году его даже квиддич не особо радовал. Друг, казалось, просто затухал, и от этого становилось страшно.

— Гарри, — она поднялась с дивана и распрямила мантию. — Пошли на выходных в Хогсмид. Там будет весело. Говорят, приезжают какие-то артисты и устроят представления прямо на улицах.

— Я… мне…

— Пожалуйста… хватит уже прятаться от нас. Мы же друзья, — она произнесла это с такой заботой, что Гарри стало неловко.

— Хорошо, Гермиона. Я пойду с вами.

— Отлично. Не сиди долго, а то проспишь завтра трансфигурацию, — предупредила она и удалилась в девичьи спальни.

Гарри, кивнул и снова уставился в камин, но, как не старался, не мог снова отключить мозг. Мысли почему-то начали вертеться вокруг подруги. Что бы он без неё делал? Гермиона! Ему нравилась эта забота, поддержка, участие и наличие её в его жизни. Он немного лукавил, думая, что ему не нужен никто. Ведь то, что из его жизни может исчезнуть Гермиона, вызывало леденящий страх.

***

К выходным снега навалило по колено, что само по себе уже создавало некое ощущение праздника. Начало декабря, но все студенты уже готовились к каникулам и обсуждали рождественские планы. Гермиона думала остаться в Хогвартсе, так как ещё не восстановила память родителям. Она решила окончить школу и подождать, пока Министерство наведёт порядок и отловят оставшихся Пожирателей, а потом уже вернуть родителей в Англию. В Нору после расставания с Роном подруга ехать отказалась. Они вроде и не враждовали, но стали общаться заметно меньше. Гарри понимал, ведь сам испытывал похожие чувства, расставшись с Джинни. По итогу, он тоже подумывал остаться на каникулы в замке.

Для похода в Хогсмид собралась достаточно большая компания. К ним присоединились Луна с Невиллом, Симус, Лаванда и Парвати. Они шагали по запорошенным снегом дорожкам и травили какие-то истории, а Гермиона ловила в руки падающие снежинки. Гарри просто брёл рядом, разглядывая свою обувь. Его бы воля, он бы с радостью провёл это время у камина в одиночестве, но не решился нарушить данное подруге обещание. Рон снова с интересом поглядывал на Лаванду, думая, что это никто не замечает, но внимательная Джинни, подловив братца, не упускала возможности поддеть его. Всем было весело. Всем, кроме Гарри…

Хогсмид напоминал сказочные открытки. Будто здесь уже отмечали рождество: дома и небольшие магазинчики были украшены венками, шарами и Сантами, которые подмигивали детишкам и перелетали на своих санях с одной двери на другую. Дух рождества уже царил вокруг и, казалось, даже воздух этой небольшой деревушки был пропитан праздничной атмосферой. Крыши домов, покрытые снегом, сверкали от солнечных лучей. Торговые лавочки, подсвеченные волшебными огоньками и гирляндами, даже днём переливались разными цветами.

Довольные студенты радостными толпами разбредались по магазинчикам и заведениям, согласно своим увлечениям. На центральной площади было столпотворение. Здесь действительно приехали какие-то артисты, раскинули шатры с разнообразными развлечениями и за умеренную плату показывали всякие диковинные, даже для волшебников, штуки.

Внимание всей компании привлёк тёмно-синий шатёр, расшитый золотыми звёздами, напоминающий ночное небо. «Только у нас. Тайны прошлого и будущего» гласила яркая вывеска. У входа стояла немолодая, но привлекательная волшебница в мантии и колпаке в тон шатра, походившая на звездочёта, и предлагала за пару синклей узнать о себе самое важное.

— Ой, как интересно, — пискнула Лаванда, роясь в карманах. — Обожаю всякие гадания!

Через десять минут она уже вернулась из шатра, довольная и загадочная, показывая всём своим видом, что ей открылась великая тайна, но посвящать в неё остальных, она пока не намерена.

— Гарри, попробуй, — неожиданно возникшая рядом Джинни, хитро смотрела на него.

— Нет уж. Хватит с меня предсказаний Трелони. Я больше не хочу слышать, что вскоре умру страшной смертью, — буркнул Поттер, уже собираясь убраться отсюда, но его остановила Гермиона.

— Гарри, да брось ты. Это же просто представление и тут не будет никаких пророчеств. Я и сама не люблю предсказания. Давай, тебе правда стоит немного развлечься.

Парень смотрел на неё и сам не понимал, почему не может сказать «нет». Отказывать Гермионе почему-то было сложнее, чем кому-либо другому. Он неуверенно кивнул, вытащил из кармана несколько монет, передал их улыбающейся волшебнице в колпаке «звездочёта» и вошёл внутрь.

Он ожидал увидеть какую-нибудь ведьму с колодой карт или ненормальную пошатывающуюся Трелони, но в помещении было пусто. Посредине стоял круглый, покрытый тёмной скатертью, стол и всего один стул. По центру стола располагался круглый стеклянный шар. Гарри неуверенно огляделся по сторонам, но в шатре так никто и не появился. Тогда он осторожно прошёл вперёд и сел на стул, не понимая, что делать дальше. Неожиданно прямо внутри шара появилась огненная надпись «Коснись меня». И тут же исчезла.

Молодой человек почувствовал невероятное волнение и почти дрожащими руками прикоснулся к холодному стеклу. Первые секунды ничего не происходило, а потом внутри вспыхнуло пламя, похожее на огонь в камине, и Гарри машинально одёрнул ладони, хотя температура шара не изменилась. Огненные языки постепенно уменьшались, и Гарри показалось, что сфера слегка увеличилась в размерах, а потом внутри неё возникла чья-то голова. Изображение становилось более чётким и глаза Гарри округлялись, приближаясь размером к очкам, а сердце заклокотало так, что казалось сейчас выпрыгнет наружу.

— Бродяга? — голос задрожал.

Изображение в шаре тряхнуло головой и подмигнуло Гарри, одарив очаровательной хитрой улыбкой.

— Привет, сохатик. Рад тебя видеть.

— Мерлин, Сириус! Это правда ты или я схожу с ума?! — Гарри не чувствовал собственного тела, оно словно онемело, лишь стуки сердца, которыми, казалось, наполнилась вся комната, напоминали, что он ещё жив.

— Ты что же, совсем зазнался, крёстного не узнаёшь? — он выглядел довольным как никогда. — Рассказывай как дела у вас там. Ты, надеюсь, всем показал, чего стоишь?

— Ну… мы победили, если ты об этом. Волан-де-Морт мёртв, — Гарри совсем выпал из реальности и боялся даже моргнуть, лишь бы не спугнуть видение. Он так скучал по Сириусу, что готов был лишиться рассудка, лишь бы продолжать видеть его.

— Я не сомневался в тебе, — довольным тоном протянул собеседник. — А как остальное? Надеюсь, вы с Гермионой уже поженились и своего первенца назвали в честь меня?

— Что?! Я… мы…

— Так, сохатик. Только не говори, что ты ещё не сделал ей предложение. Смотри, уведут девчонку. Она же не промах у тебя. Эх, был бы я жив… да помоложе…

— Сириус, ну мы же просто друзья! Она мне как сестра… — для Гарри, видимо, было слишком много потрясений за раз и его мозг не справлялся. Он и Гермиона! С чего это крёстному вообще такое пришло в голову?!

Вместо ответа Блэк, почему-то, расхохотался, а потом с дерзкой мародёрской улыбкой снова устремил взгляд на Гарри.

— Сестра? Да я бы жизнь на кон поставил, что вы влюблены друг в друга, как Джеймс и Лили. Даже сильнее, похоже.

— Но с чего ты…

— Не будь глупцом, Гарри. Может я и мёртв, но толк в амурных делах знаю. Никто никогда не будет тебя любить так, как Гермиона. Я это сразу в ней увидел. Да и ты сам-то… друзья… Горишь рядом с ней, а как нет рядом, твоей Гермионы, так тухнешь…

— Но, Сириус…

Крестный, казалось, не слушал его, а лишь лениво качал головой и продолжал бубнить себе под нос.

— Друзья… послушай, сохатик. Поттеры всегда были смелыми. Давай-ка выкидывай эту чушь про друзей и сестёр из головы и бери своё, пока не поздно. Если бы твой отец рассуждал как ты, то Лили бы вышла замуж за Снейпа, и был бы ты его сыном.