Тем не менее, эксперимент удался, и Алкорд вместе с побочными сущностями исчез за границей вселенной. В чистой субстанции, созданной людьми, содержалась львиная доля всех магических ресурсов. Без неё обуздать оставшуюся магию стало почти невозможным, ибо требовало неоправданно огромных физических и эмоциональных затрат. Новый мир назвали Фалором. Почему было выбрано такое название, история умалчивает.

Так как джинны могли принимать любую форму и подстраиваться под умственные и физические особенности облика, Алкорд вместе со своими ближайшими соратниками, Бовиусом и Орвилом, заставил их стать похожими на людей и построил для них цивилизацию. Так появился Фалор и его обитатели»

Я подняла глаза от книги и уставилась в стену. Что я сейчас прочитала?

Магия. Пятая стихия. Пятая… Пятая! Вот что он имел в виду. Тогда, в парке, в ту знаменательную субботу, когда мы с Джоном обсуждали сомнительные теории, он не оговорился, он дал мне подсказку. Вольно или невольно, он уже тогда дал мне знать, что всё – правда, вопрос был только в том, хватит ли мне соображения запомнить и поверить. Мне хватило.

Вот значит, как всё было. То есть буквально всё, что существует, обязано своим появлением магии. Странно, но я даже не удивилась. Если честно, я всегда верила в магию. Не до конца, так чтобы обосновывать ею все происходящее, но если найду доказательства, то поверю не сопротивляясь. Что, в общем-то, и произошло.

Размышляя об этом, я немного отвлеклась от своего порванного шаблона. Ну вот, я начинаю разбираться. Всё будет хорошо.

Наверное, с меня пока хватит теории. Пора бы заняться более прикладными вещами. Я снова поднялась и принялась исследовать комнату. Неизученным оставался только стол. В ящиках я нашла стопку тетрадей, штук десять черных ручек, столько же простых карандашей, ластики, линейки, и прочая околоучебная чепуха. Всё это было простым и совсем новым, но больше походило на старые вещи, которые я находила у бабушки и которые были в два-три раза старше меня. Странное ощущение неправильности. Всё это должно быть ветхим и разваливающимся, но эти вещи словно только что куплены.

Я достала из ящика карандаш и ластик и положила их вместе с книгой на стол. Вот теперь хорошо. У нормальных людей обязательно должно что-нибудь лежать на столе.

Теперь можно пойти в двести двадцатую комнату, познакомиться с местными. То есть, по-настоящему познакомиться, а не поглядеть на них с другой стороны стола. Я внимательно изучила себя в зеркале на дверце шкафа и вышла.

Ориентируясь по номерам, отыскала комнату. Прислушалась. За дверью о чём-то оживлённо говорили. Ну, там хотя бы кто-то есть. Отлично. Я постучалась. В комнате затихли.

– Входи, – крикнул Ликин голос. Я приободрилась и просочилась внутрь.

Что собой представляла двести двадцатая, сказать было сложно: вдоль стен стояли диваны, но присутствующие их игнорировали и лежали, сидели и иным образом размещались прямо на полу, покрытым сплошным мягким ковром и отчасти пледами. В своеобразной прихожей стояла обувница, почти полностью забитая почти одинаковыми сапогами. Я разулась и босиком прошлась до угла, откуда можно было осмотреть всю комнату. В шкафах, хаотично расположенных по всему пространству (видимо для того, чтобы разделить комнату на небольшие участки и избавиться от неизбежности сидеть в середине у всех на виду) находилось великое множество всякой ерунды, словно все, кто здесь находились сейчас, здесь же и жили. Или, как минимум, хранили здесь всё своё имущество. В тех же шкафах стояли свечные фонарики, дававшие единственное освещение (на потолке была люстра, но её вполне успешно игнорировали).

– Ну, здравствуй, – оскалился Джек. Он заметил меня первым, не считая Лики.

– Здравствуй, – неловко отзеркалила я. Мне не подходило это слово. Его могли говорить только те, кто производит сильное впечатление и абсолютно в этом уверены. Джек таким был, я – нет.

– Как дела? – продолжал он, сидя в пол-оборота.

– Неплохо, – машинально ответила я. И он, и Лика были намного выше меня, и теперь мне было неуютно смотреть сверху вниз.

– Садись к нам, – почти не снисходительно предложила Лика. Странно. Эти двое не производили впечатления людей, которым интересен кто-то вроде меня (робкий, не очень умный, не очень уверенный, на несколько лет младше). С другой стороны, я вроде как значимая фигура, и нет ничего удивительного в желании местных заполучить меня в союзники. И мне они в этом отношении пока не опасны, главное познакомиться с кем-нибудь ещё и оставить выбор компании за собой.

Несколько ободрившись этой мыслью, я опустилась на пол рядом с ними.

– Джек, – парень протянул мне руку. Мы же вроде уже знакомы? Хотя, кто-нибудь другой на моём месте может и забыл бы.

– Я знаю, – ответила я. – меня зовут Полина.

Хотя, он, скорее всего, помнит. За игрой моё имя упоминали и если брать во внимание то, что я единственная новая персона в тесном кругу обитателей штаба, запомнить его было бы не сложно.

– Я знаю, – ну, что и требовалось доказать. – Но насчёт тебя я не был уверен.

– А я насчёт тебя была.

Он улыбнулся. Стеклянно и не очень натурально. Словно изо всех старался изобразить что-то искреннее, но слишком привык к приклеенной ухмылке.

– Тебе здесь нравится? – у него почти получилось говорить без угрозы, но голос словно рвался о закостеневший металлический стержень.

– Я ещё не решила, – задумчиво отозвалась я. – А тебе?

– Какая разница? – в этот раз улыбка была больше похожа на настоящую. – Выбора всё равно нет.

– А я не про выбор. Я имею в виду, нравится ли тебе тут, а не то, что ты собираешься с этим делать.

Его взгляд ощущался как ноготь по коже: не острый, как нож, но всё равно неприятный. В темноте я плохо видела лицо, и от этого стало совсем не по себе.

– Да, – ответил Джек, – нравится. Здесь неплохо.

Он покосился на Лику и усмехнулся.

Я была почти уверена, что он хотел сказать что-то другое, но заставил себя выдать это, раз сам претендовал на некоторую откровенность.

Лика молчала, внимательно вглядываясь в моё лицо. Видимо, она ничего не спрашивала только потому, что Джек сам задал все вопросы, на которые ей хотелось знать ответы, и она заранее знала, что так и будет. Она потянулась куда-то рукой, выудила из-под ближайшего шкафа бутылку, задумчиво повертев в руках, открутила крышку и отпила. Протянула Джеку, тот махнул рукой, отказываясь. Вообще-то, мне было интересно, что в ней, но пробовать я бы не отважилась. Назовём это здравым смыслом.

– Кто из взрослых тебе симпатичен? – внезапно спросила Лика.

Отличный вопрос. В тот единственный эпизод, когда мне представился случай сформировать мнение о взрослых, я была слишком занята тем, какое впечатление произвожу я сама, и старалась не делать глупостей на игровом поле.

– Пока не решила.

– Ты на всё так будешь отвечать? – поинтересовался Джек.

– Угу, – мрачно отозвалась я. – Так безопаснее.

– Нельзя всё время держаться нейтралитета.

– Можно на первых порах.

– Быстро привыкнешь, – предупредила Лика. – И так останется до конца. А в конце, когда ты не будешь готова, придётся выбирать.

– А если не выберу? – осторожно предположила я.

– Тогда тебя сожрут, – просто сказал Джек. Лика молча кивнула, соглашаясь.

Прикольно. Не с этого я планировала начать знакомство с местными.

– Значит, буду держаться до последнего, и выберу прям перед тем, как сожрут.

– Твоё личное дело, – Джек пожал плечами. Лика хотела возразить, но он предостерегающе накрыл её руку своей. «Не время». Она промолчала. Для чего не время? Ссориться со мной или говорить о чём-то важном? Я сделала вид, что не заметила.

Разговор зашёл в тупик и там остался. Меня это смущало, их – нет.

– Расскажите что-нибудь об этом месте, – неловко попросила я.

– О месте сама узнаешь, – ответила Лика.

Значит, дело не в месте.

– А об этих людях?