Пока я радовался за них, они покупались на ложь, которую я с нежностью называю «Медленная полоса». Что касается меня, то я избегал ее как чумы, потому что хотел разбогатеть быстро.

Несмотря на всю мою уверенность, пара следующих лет прошла впустую. Я жил с матерью, пока меня кидало от одной «возможности» к другой. А успеха все не было. Каждый месяц я занимался новым бизнесом: витамины, ювелирные украшения, программа «по автоматическому сбору данных» для маркетинга, которую я откопал на последних страницах делового издания, или дурацкая дистанционная работа в области сетевого маркетинга.

Несмотря на тяжелый труд, число моих провалов росло – так же, как и число долгов. Годы шли. Безумие нарастало. Мне пришлось взяться за целую серию работ, калечащих эго, которые больше подошли бы неандертальцу: мойщик посуды в китайском ресторане (да, на кухне, там есть тараканы), разнорабочий в чикагских трущобах, разносчик утренней газеты «Чикаго трибьюн», продавец в ресторане быстрого питания «Сабвэй» (какого хрена?), складской клерк в «Сирс»[14] (в долбаном отделе текстиля), собиратель пожертвований на благотворительность и маляр.

Есть что-нибудь хуже, чем эти гребаные работы и их оплата? Часы работы! Большинство из них начинались… в 3–4 часа утра… Пять лет колледжа. И все для того, чтобы жить как молочный фермер. Черт возьми, с деньгами было так туго, что я продался женщине старше себя, чтобы купить подарок на свадьбу своего лучшего друга.

В это же время мои друзья строили карьеру: каждый год их зарплата росла на 3 %. Они покупали «Мустанги» и «Акуры» и дома на 1200 квадратных футов. Они казались довольными и жили стандартно. Они были нормальными. А я нет.

В 26 лет я впал в депрессию. Мои бизнесы так и не стали самодостаточными. И я не смог. Сезонная депрессия разъедала мою и без того уязвленную психику. Дождливая, темная, мрачная погода Чикаго вызывала у меня единственное желание – остаться в кровати и есть вкусную выпечку. Достижениям предшествует солнечный свет, так что я особо ничего не достигал. Устав от работ для тех, кто не смог даже окончить школу, я не стремился вылезать из постели. Сомнения стали моей ежедневной аффирмацией. Я был истощен провалами физически, эмоционально и финансово. Я знал, что моя жизнь не отражает настоящего меня. Знал, что есть Скоростная полоса, но никак не мог ее найти. Что я делал не так? Что не давало мне подняться? После стольких лет исследований и учебы, после чердака, набитого книгами, журналами и кассетами про «быстрый старт», я был еще дальше от богатства. Я сидел в тупике на Обочине, а Скоростной полосы все не было видно.

Глубокая депрессия привела меня к эскапизму. Но вместо наркотиков, секса или алкоголя я топил себя в книгах и продолжал изучать никому неизвестных миллионеров. Если я сам не стал успешным, почему бы не сбежать в жизни тех, у кого это получилось.

Но становилось только хуже.

Мои близкие стали отворачиваться от меня. Девушка, с которой я долгое время встречался, заявила: «У тебя нет силы воли». У нее была безопасная, стабильная работа в агентстве по сдаче автомобилей в аренду. И мы постоянно ссорились, потому что она то и дело перерабатывала за гроши – умопомрачительные 28 000 долларов в год. Конечно, она правильно возражала, говоря: «У тебя вообще нет работы. Ты зарабатываешь 27 000 долларов – меньше, чем я. И ни один твой бизнес не работает!» Она была умница. Наши отношения закончились, как только рекламщик с корпоративного радио начал за ней ухаживать.

А еще моя мама. Первые годы после колледжа она была ко мне снисходительна, но потом устала терпеть мои неудачи и потеряла веру. И я не виню ее. Высадка человека на Луну в свое время звучала как пустое обещание.

Ее указания притупили мой драйв. Она орала: «Найди работу, дружок!» – минимум 20 раз в неделю. Уф, даже сегодня я содрогаюсь. Эта фраза, произносимая таким тоном, могла вытравить тараканов в постапокалиптическом мире. Были дни, когда я хотел засунуть голову в тиски и раздавить себе уши.

Мама предлагала: «Продуктовый магазин ищет продавца, почему бы тебе не сходить на собеседование?» Как будто мое образование и последующие пять лет мытарств должны были затмиться прилавком гастронома, нарезанием болонской колбасы и раскладыванием картофельного салата соседским мамашам. Благодарю за совет, но я пас.

Агония холодной чикагской бури выбросила меня на жизненное перепутье. Это была холодная ночь, и я до смерти устал, работая водителем лимузина. Мокрый снег просочился в мои ботинки, пока я воевал с мигренью. Четыре таблетки аспирина, принятые часом ранее, совсем не помогли. Буря нарастала, и становилось ясно: я еще не скоро попаду домой. Мои обычные маршруты занесло снегом. Разочарованный, я направился к обочине неосвещенной дороги. Припарковал лимузин и посмотрел на себя в темной мертвой тишине.

Я чувствовал как холод растаявшего снега ползет от пальцев по ногам. За окном красиво танцевали снежинки – ироничное напоминание о том, как я ненавидел уродство зимы. Я откинулся на спинку сиденья и издал эпический вой. Пока глазел на потолок лимузина, освещенный сигаретой, реальность догнала меня: «Что, черт возьми, я делаю? Во что превратилась моя жизнь?»

Я сидел на пустой дороге, окруженный метелью и темнотой ночи, и до меня наконец дошло! Иногда ясность настигает тебя мирным бризом, а порой сваливается на голову, как пианино «Стейнвэй». Для меня это было последней каплей. Я четко понял: «Ты не можешь прожить еще один такой день!»

Если хочешь выжить, тебе надо измениться.

Суровая зима заставила меня действовать быстро. Я решил измениться и начал с того, что раньше считал неконтролируемым: со своего окружения. Мне надо было переехать куда-нибудь, неважно, куда именно.

В одно мгновение я почувствовал себя сильным. Скорость выбора наполнила мое жалкое существование надеждой и капелькой счастья. Мои неудачи испарились, я будто заново родился. Внезапно дорога в никуда превратилась в дорогу к мечте.

Этот душевный подъем был связан не с решением переехать, но с чувством контроля и пониманием, что у меня есть выбор.

Теперь я рассматривал варианты, которые раньше казались невозможными, через призму новой силы. Я задал себе простой вопрос: «Если бы я мог легко переехать в любую точку страны, то где предпочел бы жить?» Я подумал о важных для меня вещах и обвел пять городов на карте. За следующие пару недель я объехал их все. А еще через пару недель переехал, точнее сказать – сбежал.

Я приехал в Феникс с 900 баксами, без работы, друзей и семьи. Теперь у меня было 330 солнечных дней в году и жгучее желание попасть на Скоростную полосу. А еще старый матрас, десятилетний ржавый «Бьюик Скайларк» без третьей скорости, парочка микробизнесов, приносивших крошечный доход, и несколько сотен книг. Отправной точкой моей новой жизни стала маленькая студия в центре Феникса, которую я снял за 475 долларов в месяц и переделал в офис. Без кровати, без мебели – только матрас, лежавший в зоне кухни. Я спал в крошках, потому что матрас лежал у кухонной стойки.

Я жил бедно, и у меня не было никаких накоплений. Но я чувствовал себя богатым. Я стал управлять своей жизнью.

Одним из многих бизнесов, что я создал, был интернет-сайт. Подрабатывая водителем лимузина в Чикаго, я иногда часами просиживал в ожидании, и у меня было время на книги. Пока я ждал клиентов в аэропорту или пока они напивались на местном водопое, я сидел в лимузине и читал. Я изучил все от финансов до программирования и кучу автобиографий богатых людей в довесок.

Работа водителем сделала свое дело – навела меня на идею. Один из пассажиров спросил, не знаю ли я хорошие компании по предоставлению лимузинов в Нью-Йорке. Это заронило в мою голову зерно идеи. Если бы я жил в Чикаго, то куда бы обратился, чтобы узнать цены на бронь лимузина в другом городе? У меня не было толстого справочника по Нью-Йорку. Наверняка его ни у кого не было, кроме жителей самого Нью-Йорка. Услышав подобный вопрос, я подумал, что и другие путешественники столкнутся с ним, поэтому сделал сайт, который решал проблему.