Дровосек злобно засопел, но промолчал – вроде как не до болтовни, перезарядкой занят... Впрочем, винить Железного глупо – сам разрешил, хотя и понимал последствия. Вот и выбирайся теперь. Закрыть переборку возможности нет – терминал за воротиной с другой стороны, подходы простреливаются. И вызывать подмогу он тоже не собирался – и некого, обойма уже вверх ушла, да и долго. Сами вляпались – самим и вылезать.

Благо – обозначилась и возможность. Механическая живность, получив отпор – в центральном проходе валялось уже штук двадцать разнокалиберных созданий – накат немного уменьшила: разбежалась по щелям, засела за техникой и теперь только постреливала. Самый крупный из них, пятисотый, выглядывал из‑за туши тягача слева – но вперед пока не лез. Почему Конструктор не пустил в ход тяжелые механизмы – Серега не понимал. Мелочь здесь не справится – группа за броневозом, застрявшим в воротах, как пробка в бутылке, удобно держала узкое горлышко – и мелочь, выходя на открытое пространство, сразу попадала под свинец. Им бы тяжей на прикрытие, хоть пару кентавров – и готово дело. Да и сам Кощей, выбравшись на полкорпуса, дальше почему‑то не пошел – лег, прикрывшись щитами, и теперь тяжело ворочался там, издавая время от времени жалобные скрипы и грохоча челюстями. Если б не пугающий вид, его можно было принять за больного динозавра: выполз из пещеры – прилег отдохнуть; передохнул – пополз дальше. Хотя, судя по свалке на тридцатом горизонте, щелкать противника он горазд…

Заметил это и Знайка.

– Что‑то с ним не так, – выглядывая из‑за тягача, поделился он с товарищем. – Раньше по потолку гонял – а теперь еле живой…

– Постарел. Устал от жизни, – пробормотал Хенкель, торча глазом в оптике. – Нашел берлогу, залег на пятнадцать лет… А тут мы.

– Пятнадцать… – пробормотал Илья – и вдруг из‑под личины послышался смешок. – Слушай, а точно! Если он пятнадцать лет здесь – у него заряд упал! И сильно упал! На такую махину топливник нужен – я даже боюсь представить… Но в режиме ожидания он так же как и любой контроллер – минимум потребляет. А у мелких самоделок емкость по сравнению с ним – капля в море. Самоделкам пятисотого топливника даже при активной работе хватит черт знает на сколько! А уж в режиме спячки – годы!

– А еще, наверно, и от хозяина могут подзаряжаться, – предположил Маньяк. – Вот и сосали с него понемногу.

– И наоборот, – кивнул Знайка. – Симбиоз!..

– Завязываем, – оборвал научный симпозиум Серега. – Выбираемся. Как только рванем – сразу пойдут и они. Поэтому – уступами. Я, Знайка, Дровосек – Маньяк, Хенкель, Тундра. Вы первые, – он кивнул Маньяку. – Метров двести их продержим, потом садитесь прикрывать.

– Может МОНку присобачить? – спросил Леха, кивая на бедренную броневую панель Дровосека.

Мысль была верная – но ставить нужно не здесь. Конструктор наверняка просматривал пространство за тягачом своим лазерником, просвечивая в створ ворот – и прочитает конфигурацию мин на раз. А вот дальше, метров через двести, когда погрешность вырастет в разы и распознать мины будет сложнее – можно.

– Бери, – кивнул Серега. – Обе. Ставь на отходе. Готовы?

– Дозарядиться не успеем? – спохватился Знайка.

Серега, мрачно глянув на него, промолчал – какая нахер дозарядка, когда над головой пули свистят?..

– Железный, сколько лент?

– Четыре по двести, – отозвался Пашка, удерживая под прицелом пятачок за воротами. – Должно хватить…

– Это как лезть будут, – пробормотал Серега. – Всё, работаем. Кроем. Маня, пошел.

Маньяк с пацанами рванул вдоль галереи – и сразу же стронулось и воинство Конструктора. Сотников понимал, что их немало – но даже не представлял насколько. Они хлынули разом, изо всех щелей – словно блохи с барбоски. Самые разнокалиберные – казалось, Кощей лепил их произвольно, как придется, экспериментируя безумными своими мозгами. Вдохновение, что ли, находило… Впереди, семеня лапками, скакали уже знакомые комары‑переростки – они двигались быстро и в первые же мгновения опередили орду. Словно гончие, выпущенные на медведя – догнать, повиснуть на добыче, задержать до подхода основных сил. Чуть дальше, переваливаясь, в немалом количестве шли продолговатые четырехногие кабачки, с вынесенными на две стороны пилончиками[80] – там крепились стволы, то ли РПК, а то ли просто калаши… Они сразу открыли огонь – и пули уже барабанили по броне тягача. Между ними ныряли уже знакомые двуногие с лапками‑иглами. А еще дальше и подробностей не разобрать – механизмы мешались в единую толпу, с грохотом лап идущую в атаку.

Одиночки тут были бесполезны. Щелкнув переводчик огня, Серега крепче прижал к плечу СКАР – и зажал спуск. Пулемет забился, трассеры пошли веером – первым делом выбить гончих. Слева присоединился Знайка. Дровосек что‑то молчал, и Сотников уже хотел было рявкнуть хорошенько – какого хрена медлишь, сотня шагов! – как справа плеснуло струей, и в сторону набегающей орды ушел выстрел. «Град»! Ай да Пашка, ай да сукин кот!..

Выстрел раскрылся, не долетев метров десять. Миг – и толпу разделило надвое расходящейся конусом просекой. Во все стороны брызнуло осколками стали, рвались топливники, внося еще большую неразбериху, пространство заволокло дымом…

– Железный! Красава! Самое время! – взвизгнул от восторга Серега. – Еще есть?!..

– Один с собой остался! – крикнул Дровосек, сбрасывая пустой тубус. – Поберегу…

– Маньяк – Карбофосу, – щелкнул наушник. – Держим. МОНки стоят. Пошли.

– Отходим! – рявкнул Серега.

Сорвавшись с места, загибая к левой стене транзитной, рванули на отход. Проскочив Маньяка с бойцами, которые уже били длинными, Серега ушел дальше, плюсуя к дистанции еще шагов пятьдесят, нырнул за приглянувшееся ребро… Где остальные?!.. Мелькнул мимо Знайка, – порядок! Дровосек!.. Где Дровосек?!.. Перебросив СКАР на левое плечо, свесился из‑за ребра, выглядывая… и с чувством выматерился. Гигант застрял на середине дистанции – он снова пятился, закрывая собой мелкого, и короткими очередями косил выныривающего из дыма противника. Твою же мать!..

Впрочем, пока у него получалось. Он шел зигзагами, рваным ритмом, то резко бросаясь вправо, то уходя влево – и хотя попаданий ловил немало, Серега видел взблески искорок на шлеме и наплечниках – броня держала пятерку‑семерку без последствий. У мелочи только этот калибр, на пилонах кабачков крупнее не висело. Справится?!..

И в этот момент учудил мелкий. Вылез наружу, УПЗО на глазах, закрутил головой, осматриваясь… Самое, сука, время нашел! Да что за шапито такое!

– Кирилл! Скрылся! – все легкие рявкнул Сотников, пытаясь докричаться. – Башку в рюкзак!

Куда там! Кирюха продолжал торчать наружу.

Поведение механизмов разом поменялось. До этого момента они шли веером, перебежками, искали укрытия, вроде ребер или канала‑потерны вдоль железнодорожной ветки… но стоило пацану обозначить себя, как они всей кучей сорвались к Дровосеку.

«Кощей собирал детей! – щелкнуло в голове у Сереги. И следом, смертным приговором: – Не уйдем… »

– Железный! Беги! – дернув тангенту, взревел он. – Кроем!!!

Дровосек тоже сообразил – почувствовал шевеление пацана в рюкзаке и сумел сложить два плюс два. Развернувшись, он сдернул рюкзак на грудь, закинул пулемет за спину – и рванул вдоль по галерее.

Поток механизмов немедленно устремился за ним. Они живым ручьем стекались к центру и след в след бежали за добычей. И они нагоняли. Да и в депо снова забухало – Конструктор, наверняка получив сообщение, спешил принять непосредственное участие. И вряд ли ворота могли его остановить…

– Подрываю, – квакнул наушник.

МОНки ударили разом, наискось во фланг – Леха, пропустив Дровосека, выждал пару секунд гарантии. Ролики шли веером, сектора наложились друг на друга, и шрапнель ушла плотно, кучно врезавшись в толпу. Часть мелочи смело, сразу дав шагов пятьдесят свободного пространства – но мелких поганцев оставалось еще много. Откуда берутся, на ходу рожает, что ли?!.. Тем не менее подрыв, сбросив стальную живность с пяток, дал Пашке фору. Оглянувшись, он оценил дистанцию, на ходу рванул из тубуса последний «Град» – и, развернувшись, добавил, выгрызая из толпы порядочный клин.