Малко был вне себя от ярости.
- Все отсюда куда-то убрали!
Виллард повернулся к часовым.
- Кто-нибудь утром был здесь?
- Никого, сэр.
- С какого времени вы здесь находитесь?
- С семи утра, сэр. Склад охраняется только до шести вечера.
Когда Малко вчера приехал сюда, было уже больше шести часов...
Виллард повернулся к Малко и сказал ироничным тоном:
- Ну так где же ваши бутыли с уксусным ангидридом?
- Их увезли отсюда этой ночью, - ответил Малко. - Мне все это не приснилось. Они были здесь.
Первый секретарь пожал плечами.
- Вы решили любой ценой доказать, что ваши подозрения обоснованны. Я знаю людей, которые работают со мной. Никто из них не занимается контрабандой опиума...
Это было уже слишком!
- А господин Ло-Шин? - спросил Малко.
Взгляд Вилларда слегка дрогнул, но он сохранил невозмутимость.
- Об этом я ничего не знаю.
Малко едва сдержался. Его считали законченным идиотом.
- Я найду эти бутыли, - сказал он.
Генерал Хаммуан молча вышел вслед за ними из сарая. Остановившись перед своей машиной, Виллард повернулся к Малко.
- В следующий раз попрошу напрасно меня не беспокоить.
Он забрался в свою машину, не предложив Малко занять место рядом с ним. Малко сел в машину генерала Хаммуана. Лаосец казался совершенно спокойным.
- Не переживайте, - сказал он. - Такое со мной случалось десятки раз. Даже если бы мы и нашли эти бутыли, то смогли бы арестовать лишь рядовых соучастников. Те, кто наверху, умеют себя обезопасить.
- Я найду этого аптекаря, - сказал Малко. - Даже если придется обыскать во Вьентьяне каждый дом.
Хаммуан улыбнулся.
- Вам еще многое предстоит узнать, господин Линге. Здесь они сильнее всех.
Юболь не находила себе места.
- Это ужасно, - бормотала она. - Я не думала, что он посмеет тебя предать.
Судя по всему, она не имела никакого отношения к злоключениям Малко.
- Я должен увидеть его, - сказал он.
Они не обменялись ни словом по дороге на склад велоколясок. Юболь очень переживала свою вину... А Малко горел желанием отомстить. Нго лежал на том же месте и занимался тем, что складывал купюры по тысяче кипов в большую корзину, которая служила ему сейфом. Так как крупных купюр почти не было в обращении, то кассирши во всех магазинах пользовались такими корзинами в качестве кассового ящика, подвешивая их к потолку.
Увидев Малко, одноногий вьетнамец выразил неописуемую радость:
- Здравствуйте, месье! Очень рад вас видеть. Что хорошего вы хотите мне сообщить?
Он казался настолько искренним и говорил с таким пылом, что Малко заколебался. Но вовремя вспомнил, что находится в Азии.
- Господин Нго, - сказал он. - Я следил за аптекарем, как вы мне сказали. Но это была западня. Меня чуть не убили. Аптекарь исчез, и я очень вами недоволен...
Это было еще мягко сказано...
Нго отреагировал так, как если бы Малко сообщил ему, что испортилась погода.
- Я очень сожалею, - признался он. - Очень. Опять это было мягко сказано. У Малко появилось яростное желание заставить его проглотить свою культю.
- Господин Нго, я считаю вас ответственным за все, что произошло. По неизвестной мне причине вы меня предали.
Нго весь съежился, но ничего не ответил. Юболь что-то защебетала своим тоненьким голоском. Нго опустил голову со сконфуженным видом. Юболь бушевала. Малко уловил в ее монологе слово "бук-как" (свинья), что было по-вьетнамски ужасным ругательством.
В конце концов, Нго натянуто улыбнулся и выдавил из себя:
- Думаю, я совершил ошибку. Мне так хотелось отомстить Труонгу...
- Что вы сделали? - спросил Малко. Нго нервно облизал губы.
- Я сообщил кое-кому, что Труонг нас предал и уехал на склад. Я думал, что достанется лишь ему одному, и он будет наказан. Я очень сожалею обо всем, что с вами случилось.
Малко был просто потрясен. Ненависть Нго к аптекарю, зашедшая так далеко, лишила его последнего следа.
- Кому вы это сообщили? - спросил он.
Нго отрицательно покачал головой.
- Если даже я и скажу кому, вам это ничего не даст. Но я узнал, что обо всем этом стало известно Ло-Шину, и он очень, очень разозлился.
На это просто нечего было ответить.
Чувство удовлетворения перебороло стыд, и Нго поднял голову.
- Где Труонг? В аптеку он не вернулся.
- Я надеюсь, что он уже мертв, - абсолютно искренне признался Нго. Ничто в жизни не доставит мне большую радость, чем увидеть его мертвым...
- А я должен найти его живым, и хочу знать, что с ним случилось, ответил Малко.
Нго посмотрел на него с удивлением:
- Но он наверняка уже мертв, месье...
- Это еще неизвестно, - возразил Малко, который уже начинал понемногу постигать азиатскую душу. - Я приду к вам завтра. И не позже, чем завтра, я должен узнать, что с ним случилось. В противном случае...
Тут, в поддержку его угрозы, Юболь изрекла такое непристойное ругательство, какое могли выдумать только азиаты.
- Если ты этого не узнаешь, то пусть хряк, который обрюхатил твою мать, придет и по твою задницу... - выпалила она.
В ресторанчике "Красный дельфин" было темно и прохладно. Малко разглядывал великолепные ноги Синтии, сидящей на высоком табурете. Молодая женщина рассеянно тасовала колоду карт и делала это с чрезвычайной ловкостью. Заметив Малко, она улыбнулась.
- Ты чем-то расстроен?
- Да, немного расстроен.
Она не стала дальше углубляться в эту тему, подошла к нему и протянула колоду.
- Возьми и перемешай. Выбери три карты и положи их к себе в разные карманы.
Она демонстративно отвернулась, явив взору Малко свою великолепную спину. Малко вынул три карты, сделал, как она сказала, и положил колоду на стойку бара. Полный равнодушия, бармен-лаосец даже не посмотрел на него.
- Спрятал, ну и что дальше? - спросил он. Синтия снова повернулась на своем табурете и сошла с него. Она приблизилась к Малко, обняла за шею и прижалась бедрами к левому карману его брюк.
- Восьмерка треф, - сказала она. Потом ее бедра переместились вправо.
- Туз пик.
Затем она прижалась к его животу.
- Валет бубен.
После этого она поцеловала его, не обращая внимания на бармена. Когда Синтия отстранилась, глаза ее сияли.
