- А она действительно плутует?
Джим пожал плечами.
- А черт ее знает! Я слежу за ее руками. И ни разу ничего не заметил. Но ей феноменально везет. Но ведь это не может длиться без конца. Вспомните сегодняшний вечер. Вы могли бы целовать ее сейчас. Фортуна повернулась к ней боком. Завтра, если немножко повезет, придет моя очередь.
- Желаю вам успеха, - сказал Малко.
Американец задумчиво вертел в руках свой стакан. Неожиданно он спросил:
- Что вы делаете во Вьентьяне? Я вас здесь никогда не видел...
- Я прибыл сюда совсем недавно.
- Каким бизнесом вы занимаетесь?
Малко сделал неопределенный жест.
- Так, кое-какие дела.
Глаза Джима блеснули.
- И какие же это дела?
Малко повернул голову и бросил коротко и ясно:
- Я ищу кого-нибудь, кто согласился бы получить кучу денег ценой некоторого риска.
С минуту они помолчали под звуки старого танго. Затем Джим нагнулся к Малко.
- Если в мне сказал это кто-то другой, я бы тут же оборвал разговор. Но когда имеешь дело с парнем, способным отказаться переспать с Синтией, это особая статья. Так о чем речь?
- Нужно слетать в Бирму за небольшой партией рубинов, - сказал Малко, - и доставить их сюда. Получение на заброшенном участке в джунглях. Нужен самолет и опытный пилот.
- У меня есть самолет. Мне ничего не стоит долететь до верховьев Меконга вверх колесами, - сказал Джим. - К тому же я не прочь поработать с вами...
- Сколько вы зарабатываете в "Эр-Америке"?
- Две тысячи четыреста долларов в месяц за восемьдесят летных часов, а также премии, если приходится летать в места с нездоровым климатом. Контракт на один год с правом продления. Но здесь такая тоска, единственная радость - промотать заработанное. Большинство наших пилотов вырабатывают норму за пятнадцать дней и исчезают из страны. На родине у меня никого, поэтому я остаюсь здесь.
- Вам хватает этих двух тысяч четырехсот долларов, чтобы играть в покер с Синтией?
Даф уклончиво отмахнулся.
- У меня есть и другие источники дохода.
Подозвав официанта, он заказал еще по порции виски. Глаза его заблестели, как у настоящего пьяницы. Когда скотч был принесен, он разом проглотил его и рыгнул.
- Ваши другие источники не связаны с опиумом? - спросил Малко.
Джим улыбнулся, ничего не ответив.
В эту минуту у входа послышался шум, и несколько официантов завертелись вокруг сказочно безобразного толстенького азиата с бритым черепом в форме сахарной головы, с ушами, напоминающими уши старого слона, и плоским носом боксера. Это чудовище сопровождала молодая курносая евроазиатка, растрепанная и грязная.
Когда она проходила мимо Малко, застывшего от неожиданности, он обратил внимание на ее длинные темно-красные ногти, пышную грудь, полуприкрытую сари, которое целомудренно закрывало ее ноги до самых лодыжек.
Гость двигался мелкими шажками, опустив глаза.
- Это Ло-Шин, самый богатый человек Вьентьяна, - шепнул Джим Даф.
- Вы его знаете?
Джим покачал головой.
- Лично мы не знакомы. Он никогда не вступает в контакт с иностранцами. И сюда приходит очень редко. Но недавно он связался с этой девицей и, видимо, не прочь доставить ей удовольствие...
Обстановка во "Вьенг-Ратри" незаметно изменилась. Словно появление всемогущего китайца отразилось даже на составе воздуха. Девушки, сидевшие за стойкой, повернулись лицом к залу. А три из них отделились от подруг и уселись за стол Ло-Шина.
- Его подружка, похоже, не слишком ревнива? - спросил Малко.
- Она притворяется, - объяснил Джим. - Этот китаец всегда на виду. И его любовница отлично понимает, что ей нечего бояться этих девок. Они не достойны могущественного Ло-Шина.
И действительно, тот не удостаивал их и взглядом... Джим фыркнул.
- Я привез из Хуайсая несколько бутылок "Моэт-и-Шандон", - сказал он, - хваленого французского шампанского. Пойдем разопьем у меня бутылочку. За здоровье Синтии!
На дворе шел дождь, но жара стояла по-прежнему удушающая.
Малко сел в "камаро", и они с бешеной скоростью помчались по проспекту Лан-Ксанг. Американец жил недалеко от комплекса На-Хай-Дио. Он остановил машину перед низеньким домиком, окруженным садом. На белой табличке было написано: "Меконг, дом №36". Стены в доме были покрыты белым лаком, а комнаты обставлены плетеной мебелью. Войдя, американец упал в кресло.
Джим Даф отбросил в угол вторую пустую бутылку "Моэт-и-Шандон", поцеловав ее в горлышко.
- До свидания, Синтия!
Малко вежливо улыбнулся. Американец выдул практически один две бутылки шампанского. И был в стельку пьян. Он развалился в кресле, осоловело глядя на собутыльника. Глаза его вдруг блеснули, и он нацелился пальцем в Малко.
- Вы ведь тоже из наркобизнесменов? - спросил он, еле ворочая языком.
- Если хотите, - ответил Малко.
Он еще не решил, как действовать. Джим начал икать.
- Здесь все занимаются наркотиками, - произнес он менторским тоном.
- Не слишком ли это рискованно?
Американец пренебрежительно хмыкнул.
- Пф-ф. Таможенники редко обыскивают наши самолеты. А если вмешиваются эти дурни из Бюро по борьбе с наркобизнесом, диспетчеры нас предупреждают, и мы садимся в другом месте. Однако меня мучит жажда!
Он отправился к холодильнику, извлек оттуда последнюю бутылку и попытался ее открыть. Но он был настолько пьян, что просто отломил пробку и, раздосадованный, воззрился на свою работу.
- Вот дерьмо!
Малко заметил висящий на стене тесак. Он снял его и взял из рук Джима бутылку. Хорошо прицелившись, он резким движением отрубил горлышко бутылки чуть выше этикетки. Пробка вместе с частью горлышка отлетела в угол комнаты, а пенистая струя вина выплеснулась на брюки Джима.
Тот с хохотом отскочил.
- Вот это да! Колоссально!
- Это называется рубить шампанское саблей, - сказал Малко. Не прибавив, что обычно он рубил его в более приличной компании...
Не вспомнив даже о стакане, Джим начал хлебать шампанское из горла. Наконец поперхнулся и протянул бутылку Малко.
- А вы все-таки шикарный парень. А теперь, когда мы стали корешами, не рассказывайте мне сказки: нет на севере Бирмы никаких рубинов. Зачем вы здесь, если без вранья?
